В статье описаны подвиги наиболее известных героев Великой Отечественной войны. Показано их детство, юношеские годы, вступление в ряды Красной Армии и борьба с врагом.

Во время Великой Отечественной войны отмечался высокий рост патриотизма и боевого духа советских граждан. Солдаты на фронте и гражданское население в тылу не щадили своих сил для борьбы с врагом. Лозунг «Все для фронта! Все для победы!», провозглашенный в начале войны, полностью отображал общенародное настроение. Люди были готовы на любые жертвы ради победы. Большое количество добровольцев вступало в ряды Красной Армии и отряды ополчения, жители оккупированных территорий вели партизанскую войну.

Всего звание Героя Советского Союза получили более 11 тыс. человек. Наиболее известные истории о подвигах вошли в школьные учебники, им были посвящены многие произведения искусства.

Лозунг «Все для фронта! Все для победы!»

Иван Никитович Кожедуб

Иван Никитович Кожедуб родился в 1920 г. на Сумщине. После окончания средней школы в 1934 г. Иван Кожедуб учился в химико-технологическом техникуме в г. Шостки. Свободное время посвящал занятиям в местном аэроклубе. В 1940 г. Кожедуб был призван на воинскую службу и поступил в Чугуевскую военную авиационную школу. Затем остался там работать инструктором.

В первые месяцы войны авиашколу, в которой работал Кожедуб, эвакуировали в тыл. Поэтому свой боевой путь летчик начал в ноябре 1942 г. Он многократно подавал рапорты с целью попасть на фронт и в итоге его желание сбылось.

В первом бою Кожедубу не удалось проявить своих блестящих боевых качеств. Его самолет получил повреждения в схватке с противником, а затем по ошибке был обстрелян советскими зенитчиками. Летчик сумел совершить посадку несмотря на то, что его Ла-5 в дальнейшем не подлежал ремонту.

Первый бомбардировщик будущий герой сбил во время 40-го боевого вылета под Курском. На следующий день он снова нанес урон противнику, а еще спустя несколько дней одержал победу в бою с двумя немецкими истребителями.

К началу февраля 1944 г. на счету Ивана Кожедуба 146 боевых вылетов и 20 сбитых самолетов противника. За боевые заслуги ему вручили первую Золотую Звезду Героя. Дважды героем летчик стал в августе 1944 г.

В одном из боев над территорией, занимаемой немцами, истребитель Кожедуба получил повреждения. Мотор самолета заглох. Чтобы не попасть в руки врага, летчик принял решение бросить свой самолет на значимый стратегический объект противника, чтобы своей гибелью нанести нацистам максимальный урон. Но в самый последний момент двигатель машины вдруг заработал и Кожедуб смог вернуться на базу.

В феврале 1945 г. Кожедуб и его ведомый вступили в бой с группой истребителей FW-190. Им удалось сбить 5 самолетов противника из 13. Спустя еще несколько дней список трофеев героического летчика пополнился истребителем Ме-262.

Последний бой знаменитого летчика, в котором он сбил 2 FW-190, состоялся уже над Берлином в апреле 1945 г. Третьей Золотой Звездой героя наградили после завершения Великой Отечественной войны.

Всего Иван Кожедуб совершил более 300 боевых вылетов и сбил более 60 вражеских самолетов. Он отлично стрелял и поражал неприятельские самолеты с дистанции около 300 м, редко ввязываясь в ближний бой. За все годы войны противнику ни разу не удавалось сбить самолет Кожедуба.

После окончания войны героический летчик продолжил службу в авиации. Он стал одним из наиболее известных военных СССР и сделал блестящую карьеру.

Иван Кожедуб

Родился Дмитрий Овчаренко в крестьянской семье на Харьковщине. Отец его был деревенским плотником и с юного возраста обучил сына обращению с топором.

Школьное образование Дмитрия ограничилось 5 классами. После окончания учебы он стал работать в колхозе. В 1939 г. Овчаренко был призван на службу в Красную Армию. С самого начала военных действий он находился на передовой. После полученного ранения Дмитрий был временно освобожден от службы в пулеметной роте и выполнял обязанности повозочного.

Доставка боеприпасов на фронт была сопряжена со значительным риском. 13 июля 14941 г. Дмитрий Овчаренко вез в свою роту патроны. Вблизи небольшого населенного пункта Песец он был окружен отрядом противника. Но Дмитрий Овчаренко не испугался. Когда немцы отобрали его винтовку, он вспомнил о топоре, который всегда возил с собой. Враги принялись осматривать груз, сложенный в телеге, а советский солдат выхватил топор, который всегда возил с собой, и убил офицера, командовавшего группой. Затем он закидал противника гранатами. 21 солдат был убит, остальные бросились бежать. Дмитрий догнал и зарубил еще одного офицера. Третий немецкий офицер успел сбежать. После всего происшедшего смелый боец успешно доставил боеприпасы на передовую.

Дмитрий Овчаренко продолжил воинскую службу уже в качестве пулеметчика. Его командир отмечал мужество и решительность бойца, которые служили примером для других красноармейцев. Героический поступок Дмитрия Овчаренко был также высоко оценен вышестоящим командованием — 9 ноября 1941 г. пулеметчик получил звание Героя Советского Союза.

Дмитрий Овчаренко продолжал воевать на передовой до начала 1945 г. и погиб при освобождении Венгрии.

Талалихин Виктор Васильевич родился в селе Тепловка Саратовской области 18 сентября 1918 г. в крестьянской семье. Еще юности Виктор увлекся авиацией — в городке, где жила его семья, было авиаучилище, и подросток часто смотрел на курсантов, марширующих по улицам.

В 1933 году семья Талалихиных переехала в столицу. Виктор окончил ФЗУ, затем нашел работу на мясокомбинате. Свободное время Виктор Талалихин посвящал занятиям в аэроклубе. Ему хотелось быть не хуже старших братьев, которые уже связали свои судьбы с авиацией.

В 1937 г. Виктор Талалихин поступил в Борисоглебское авиационное училище. После завершения учебы продолжил воинскую службу. Молодой летчик принимал участие в Финской войне, где проявил себя выдержанным и в то же время смелым бойцом.

С начала ВОВ перед летчиками стояла задача защищать Москву от немецких снарядов. К этому времени Талалихин уже исполнял обязанности командира эскадрильи. Он был требователен и строг к подчиненным, но в то же время вникал в проблемы летчиков и умел донести до них значимость каждого своего приказа.

В ночь на 7 августа Виктор Талалихин совершил очередной боевой вылет. Неподалеку от подмосковной деревни Кузнечики завязался ожесточенный бой. Советский пилот получил ранение и принял решение сбить вражеский самолет, бросив на него свой истребитель. Талалихину повезло — после применения тарана он остался в живых. На следующий день он был награжден Золотой Звездой Героя.

Излечившись от ран молодой летчик вернулся в строй. Погиб герой 27 октября 1941 г. в бою в небе над деревней Каменкой. Советские истребители прикрывали движение наземных войск. Завязалась схватка с немецкими «мессерами». Талалихин вышел победителем из двух схваток с самолетами противника. Но уже в конце боя летчик получил тяжелое ранение и утратил управление истребителем.

Виктор Талалихин долгое время считался первым советским летчиком, применившем ночной таран. Только спустя годы после войны стало известно о том, что подобный прием использовали и другие пилоты, но этот факт никак не умаляет подвига Талалихина. За годы войны у него было много последователей — более 600 летчиков не пощадили своих жизней ради победы.

Александр Матросов родился 5 февраля 1924 г на Украине в городе Екатеринославе. Будущий герой рано остался сиротой и воспитывался в детском доме. Когда началась война Александр, будучи еще несовершеннолетним, несколько раз пытался попасть на фронт добровольцем. И осенью 1942 г. его желание исполнилось. После обучения в пехотном училище Матросова, как и других новобранцев, отправили на передовую.

В конце февраля 1943 г. при освобождении Псковской области подразделение выполняло боевую задачу — захватить укрепленный пункт противника, находящийся в районе деревни Чернушки. Красноармейцы перешли в наступление под прикрытием леса. Но как только они вышли на опушку, немцы начали обстреливать советских бойцов из пулеметов. Многие солдаты сразу же были выведены из строя.

Для подавления пулеметов противника в бой была брошена штурмовая группа. Немецкие огневые точки представляли собой дзоты-укрепления, построенные из дерева и земляной присыпки. Красноармейцам удалось относительно быстро уничтожить два из них, но третий пулемет несмотря ни на что продолжал препятствовать советскому наступлению.

Для того чтобы уничтожить вражеский пулемет, к дзоту направились бойцы Матросов и Огурцов. Но Огурцов был ранен и Матросову пришлось действовать одному. Он забросал немецкое укрепление гранатами. Пулемет на мгновенье затих, а затем вновь начал стрельбу. Александр мгновенно принял решение — ринулся к амбразуре и закрыл ее своим телом.

19 июня Александр Матросов посмертно стал Героем Советского Союза. В годы войны число красноармейцев, закрывших собой вражеские орудия, превысило 500 человек.

Подвиг 28 панфиловцев

Осень 1941 г. войска гитлеровской Германии развернули масштабное наступление на Москву. На отдельных участках им удалось почти вплотную приблизиться к столице СССР. На защиту столицы были брошены все имеющиеся в резерве войска и отряды народного ополчения.

В боях принимала участие 316-я стрелковая дивизия, сформированная в Казахстане и Киргизии. Командование подразделением осуществлял генерал-майор И. В. Панфилов, по имени которого бойцы дивизии стали называться «панфиловцами».

И. В. Панфилов

16 ноября противник начал атаку. Немецкие танки штурмовали советские позиции в районе разъезда Дубосеково, где дислоцировался 1075-й стрелковый полк. Основной удар приняли на себя бойцы 2-го батальона полка.

По версии военного времени 28 красноармейцев под руководством политрука В. Клочкова были организованы в особую группу истребителей танков. В течение 4-х часов они вели неравный бой с противником. Вооруженные противотанковыми ружьями и бутылками с зажигательной смесью, панфиловцы уничтожили 18 немецких танков и сами при этом погибли. Общие потери 1075-го полка составили более 1000 человек. Всего полк уничтожил 22 танка противника и до 1200 немецких солдат.

Неприятель сумел одержать победу в сражении под Волоколамском, но бой занял намного больше времени, чем отводили на него немецкие командиры. Советские военачальники сумели использовать это время для перегруппировки войск и создания нового заслона на пути к Москве. В дальнейшем немцы не сумели продолжить наступление, а в декабре 1941 г. советские войска нанесли контрудар, окончательно отбросивший противника от столицы.

После боя командир подразделения составил список бойцов, участвовавших в сражении. Впоследствии они были представлены к званию Героя Советского Союза. Но командир полка допустил несколько неточностей. Из-за его ошибки в список были внесены фамилии бойцов, ранее погибших или раненых, которые не могли участвовать в бою. Возможно несколько фамилий были забыты.

После завершения войны было проведено расследование, в ходе которого выяснилось, что 5 бойцов из числа 28 панфиловцев в действительности не погибли, а один из них попал в плен и сотрудничал с нацистами, за что был осужден. Но официальная версия события долгое время являлась единственной, широко распространенной в СССР. Современные же историки считают, что число державших оборону бойцов не равнялось 28 и что на самом деле в бою могли участвовать совсем другие красноармейцы.

Зоя Космодемьянская родилась в 1923 г в селе Осиновые Гаи Тамбовской области. Ее семья в дальнейшем переехала в Москву. Зоя была эмоциональной и восторженной девушкой, еще в юности она мечтала о подвиге.

После начала войны Зоя, как и многие комсомольцы, добровольно вступила в партизанский отряд. После короткого обучения группу диверсантов забросили в тыл врага. Там Зоя выполнила свое первое задание — ей было поручено минирование дорог вблизи Волоколамска — занятого немцами районного центра.

Затем партизаны получили новый приказ — поджигать деревни и отдельные дома, где останавливались на постой оккупанты. Отсутствие возможности ночевать под крышей в условиях зимы должно было, по мнению командования, ослабить немцев.

В ночь на 27 ноября группа в составе Зои Космодемьянскойи еще двух бойцов выполняли задание в деревне Петрищево. При этом один из членов группы, Василий Клубков, допустил неосторожность и попал в руки немцев. Затем была схвачена Зоя. Ее заметил и выдал немцам Свиридов — хозяин дома, который Зоя пыталась поджечь. Выдавший партизанку крестьянин в дальнейшем сотрудничал с немцами и после их отступления был судим и приговорен к расстрелу.

Немцы жестоко пытали Зою, пытаясь получить от нее сведения о связях с партизанами. Она категорически отказалась называть какие-либо имена, а себя назвала Таней в честь Татьяны Соломахи — комсомолки, погибшей во время борьбы с белогвардейцами на Кубани. По свидетельствам местных жителей Зою избивали держали полураздетой на морозе. В издевательствах над ней участвовали две крестьянки, дома которых пострадали от огня.

На следующий день Зоя была повешена. Перед казнью она держалась очень мужественно и призывала местное население бороться с оккупантами, а немецких солдат — сдаваться в плен. Над телом девушки еще долго глумились нацисты. Прошел еще месяц, прежде чем они позволили местным жителям похоронить Зою. После освобождения Московской области прах партизанки был перенесен на Новодевичье кладбище в Москве.

Зоя Космодемьянская стала первой женщиной, удостоившейся почетного звания Героя Советского Союза. Ее подвиг вошел в советские учебники истории. На ее примере воспитывалось не одно поколение советских граждан.

В годы Великой Отечественной многие советские граждане (не только солдаты) совершали героические поступки, спасая чужие жизни и приближая победу СССР над немецкими захватчиками. Эти люди по-праву считаются героями. В нашей статье вспомним некоторых из них.

Герои мужчины

Список героев Советского Союза, прославившихся во время Великой Отечественной, довольно обширен, поэтому назовем самых известных:

• Николай Гастелло (1907-1941): Герой Союза посмертно, командир эскадрильи. После бомбардировки немецкой тяжелой техники самолет Гастелло был подбит. На горящем бомбардировщике летчик протаранил вражескую колонну;
• Виктор Талалихин (1918-1941): Герой СССР, зам командира эскадрильи, участвовал в битве за Москву. Один из первых советских летчиков, совершивших таран противника в ночном авиабою;
• Александр Матросов (1924-1943): Герой Союза посмертно, рядовой, стрелок. В бою у деревни Чернушки (Псковская область) закрыл собой амбразуру немецкой огневой точки;
• Александр Покрышкин (1913-1985): трижды Герой СССР, летчик-истребитель (признан асом), совершенствовал технику боя (около 60 побед), прошел всю войну (около 650 вылетов), маршал авиации (с 1972);
• Иван Кожедуб (1920-1991): трижды Герой, летчик-истребитель (ас), командир эскадрильи, участник Курской битвы, произвел около 330 боевых вылетов (64 победы). Прославился результативной техникой стрельбы (за 200-300 м до противника) и отсутствием случаев, когда самолет был сбит;
• Алексей Маресьев (1916-2001): Герой, зам командира эскадрильи, летчик-истребитель. Знаменит тем, что после ампутации обеих ног, пользуясь протезами, смог вернуться к боевым полетам.

Рис. 1. Николай Гастелло.

В 2010 была создана обширная российская электронная база данных «Подвиг народа», содержащая достоверную информацию из официальных документов об участниках войны, их подвигах и награждениях.

Герои женщины

Отдельно стоит выделить женщин героев Великой Отечественной войны.
Некоторые из них:

• Валентина Гризодубова (1909-1993): первая женщина-летчик - Герой Советского Союза, летчик-инструктор (5 мировых авиарекордов), командир авиаполка, совершила около 200 боевых вылетов (из них 132 ночных);
• Людмила Павличенко (1916-1974): Герой Союза, всемирно известный снайпер, инструктор в снайперской школе, участвовала в обороне Одессы и Севастополя. Уничтожила около 309 противников, из них 36 снайперов;
• Лидия Литвяк (1921-1943): Герой посмертно, летчик-истребитель (ас), командир звена эскадрильи, участвовала в Сталинградской битве, боях на Донбассе (168 вылетов, 12 побед в авиабоях);
• Екатерина Буданова (1916-1943): Герой Российской Федерации посмертно (в СССР числилась пропавшей без вести), летчик-истребитель (ас), неоднократно сражалась против превосходящих сил противника, в т. ч. шла в лобовую атаку (11 побед);
• Екатерина Зеленко (1916-1941): Герой Союза посмертно, зам командира эскадрильи. Единственная советская женщина-летчик, которая участвовала в советско-финской войне. Единственная в мире женщина, совершившая таран вражеского самолета (в Белоруссии);
• Евдокия Бершанская (1913-1982): единственная женщина, награжденная орденом Суворова. Летчица, командир 46 гвардейского ночного бомбардировочного авиаполка (1941-1945). Полк был исключительно женским. За мастерство выполнения боевых задач получил прозвище «ночные ведьмы». Особо отличился в освобождении Таманского полуострова, Феодосии, Белоруссии.

Рис. 2. Летчицы 46 гвардейского авиаполка.

09.05.2012 в Томске зародилось современное движение «Бессмертный полк», призванное почтить память героев ВОв. По улицам города жители пронесли около двух тыс. портретов своих родственников, участвовавших в войне. Движение приобрело массовый характер. С каждым годом число городов-участников увеличивается, охватив даже другие страны. В 2015 акция «Бессмертный полк» получила официальное разрешение и прошла в Москве сразу после парада Победы.

Война потребовала от народа величайшего напряжения сил и огромных жертв в общенациональном масштабе, раскрыла стойкость и мужество советского человека, способность к самопожертвованию во имя свободы и независимости Родины. В годы войны героизм стал массовым, стал нормой поведения советских людей. Тысячи солдат и офицеров обессмертили свои имена при обороне Брестской крепости, Одессы, Севастополя, Киева, Ленинграда, Новороссийска, в битве под Москвой, Сталинградом, Курском, на Северном Кавказе, Днепре, в предгорьях Карпат, при штурме Берлина и в других сражениях.

За героические подвиги в Великой Отечественной войне звания Героя Советского Союза удостоены свыше 11 тыс. человек (часть – посмертно), из них 104 – дважды, трое – трижды (Г. К. Жуков, И. Н. Кожедуб и А. И. Покрышкин). Первыми в годы войны этого звания были удостоены советские летчики М. П. Жуков, С. И. Здоровцев и П. Т. Харитонов, таранившие фашистские самолеты на подступах к Ленинграду.

Всего в военное время в сухопутных войсках было воспитано свыше восьми тысяч героев, в том числе 1800 артиллеристов, 1142 танкиста, 650 воинов инженерных войск, свыше 290 связистов, 93 воина ПВО, 52 воина войскового тыла, 44 медика; в Военно-Воздушных Силах – свыше 2400 человек; в Военно-Морском Флоте – свыше 500 человек; партизан, подпольщиков и советских разведчиков – около 400; пограничников – свыше 150 человек.

Среди Героев Советского Союза – представители большинства наций и народностей СССР

Среди военнослужащих, удостоенных звания Героя Советского Союза, рядовых, сержантов, старшин - свыше 35%, офицеров - около 60%, генералов, адмиралов, маршалов - свыше 380 человек. В числе Героев Советского Союза военного времени 87 женщин. Первой этого звания была удостоена З. А. Космодемьянская (посмертно).

Около 35% Героев Советского Союза в момент присвоения звания были в возрасте до 30 лет, 28% - от 30 до 40 лет, 9% - старше 40 лет.

Четыре Героя Советского Союза: артиллерист А. В. Алешин, летчик И. Г. Драченко, командир стрелкового взвода П. Х. Дубинда, артиллерист Н. И. Кузнецов - за боевые подвиги награждены также орденами Славы всех трех степеней. Полными кавалерами ордена Славы трех степеней стали свыше 2500 человек, в том числе 4 женщины. В годы войны за мужество и героизм защитникам Родины вручено свыше 38 млн. орденов и медалей. Родина высоко оценила трудовой подвиг советских людей в тылу. За годы войны звания Героя Социалистического Труда был удостоен 201 человек, около 200 тыс. награждены орденами и медалями.

Виктор Васильевич Талалихин

Родился 18 сентября 1918 года в с. Тепловке Вольского района Саратовской области. Русский. После окончания фабрично-заводского училища работал на Московском мясокомбинате, одновременно учился в аэроклубе. Окончил Борисоглебокое военное авиационное училище летчиков. Принимал участие в советско-финской войне 1939 – 1940 годов. Совершил 47 боевых вылетов, сбил 4 финских самолёта, за что награждён орденом Красной Звезды (1940).

В боях Великой Отечественной войны с июня 1941 года. Произвёл более 60-и боевых вылетов. Летом и осенью 1941 года, сражался под Москвой. За боевые отличия был награждён орденами Красного Знамени (1941) и орденом Ленина.

Звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" Виктору Васильевичу Талалихину присвоено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 августа 1941 года за первый в истории авиации ночной таран вражеского бомбардировщика.

Вскоре Талалихин был назначен командиром эскадрильи, ему было присвоено звание лейтенанта. Славный летчик участвовал во многих воздушных боях под Москвой, сбил еще пять вражеских самолетов лично и один в группе. Погиб смертью храбрых в неравной схватке с фашистскими истребителями 27 октября 1941 года.

Похоронен В.В. Талалихин с воинскими почестями на Новодевичьем кладбище в Москве. Приказом Народного Комиссара Обороны СССР от 30 августа 1948 года навечно зачислен в списки первой эскадрильи истребительного авиационного полка, в составе которою он сражался с врагом под Москвой.

Именем Талалихина были названы улицы в Калининграде, Волгограде, Борисоглебске Воронежской области и других городах, морское судно, ГПТУ № 100 в Москве, ряд школ. На 43-м километре Варшавского шоссе, над которым произошел беспримерный ночной поединок, поставлен обелиск. В Подольске установлен памятник, в Москве – бюст Героя.

Иван Никитович Кожедуб

(1920– 1991), маршал авиации (1985), Герой Советского Союза (1944 – дважды; 1945). В Великую Отечественную войну в истребительной авиации, командир эскадрильи, заместитель командира полка, провёл 120 воздушных боёв; сбил 62 самолёта.

Трижды Герой Советского Союза Иван Никитович Кожедуб на Ла-7 сбил 17 самолетов противника (в том числе реактивный истребитель Ме-262) из 62 сбитых им за время войны на истребителях марки Ла. Один из самых памятных боев Кожедуб провел 19 февраля 1945 г. (иногда указывается дата 24 февраля).

В этот день он вылетел на свободную охоту в паре с Дмитрием Титаренко. На траверсе Одера летчики заметили самолет, быстро приближавшийся со стороны Франкфупта-на-Одере. Самолет шел вдоль русла реки на высоте 3500 м со скоростью, гораздо большей, чем могли развить Ла-7. Это был Ме-262. Кожедуб мгновенно принял решение. Летчик Ме-262 понадеялся на скоростные качества своей машины и не контролировал воздушное пространство в задней полусфере и внизу. Кожедуб атаковал снизу на встречно-перескающемся курсе, надеясь поразить реактивный самолет в брюхо. Однако раньше Кожедуба огонь открыл Титаренко. К немалому удивлению Кожедуба преждевременная стрельба ведомого пошла на пользу.

Немец развернулся влево, навстречу Кожедубу, последнему оставалось лишь поймать мессершмитт в прицел и нажать на гашетку. Ме-262 превратился в огненный шар. В кабине Ме 262 находился унтер-офицер Курт-Ланге из 1./КG(J)-54.

Вечером 17 апреля 1945 г. Кожедуб и Титаренко выполняли четвертый за день боевой вылет в район Берлина. Сразу же после пересечения севернее Берлина линии фронта охотники обнаружили большую группу FW-190 с подвешенными бомбами. Кожедуб начал набирать высоту для атаки и доложил на командный пункт об установлении контакта с группой из сорока фокке-вульвоф с подвешенными бомбами. Немецкие летчики ясно видели, как пара советских истребителей ушла в облака и не предполагали, что они появятся вновь. Тем не менее, охотники появились.

Сзади с верху Кожедуб в первой атаке сбил ведущего замыкающей группу четверки фоккеров. Охотники стремились создать у противника впечатление от наличия в воздухе значительного количества советских истребителей. Кожедуб бросил свой Ла-7 прямо в гущу самолетов противника, доворачивая Лавочкин влево и вправо, ас вел короткими очередями огонь из пушек. Немцы поддались на уловку – фокке-вульфы стали освобождать от бомб, мешающих вести воздушный бой. Однако, пилоты люфтваффе скоро установили наличие в воздухе всего лишь двух Ла-7 и, пользуясь численным преимуществом, взяли гвардейцев в оборот. Одному FW-190 удалось зайти в хвост истребителю Кожедуба, однако Титаренко открыл огонь раньше немецкого летчика - фокке-вульф взорвался в воздухе.

К этому время подоспела помощь – группа Ла-7 из 176-го полка, Титаренко и Кожедуб смогли выйти из боя на последних остатках топлива. На обратном пути Кожедуб увидел одиночный FW-190, пытавшийся все-таки сбросить бомбы на советские войска. Ас спикировал и сбил вражеский самолет. Это был последний, 62-й, сбитый лучшим летчиком-истребителем союзников немецкий самолет.

Иван Никитович Кожедуб отличился также в битве на Курской дуге.

В общий счет Кожедуба не включены, по меньшей мере, два самолета - американские истребители Р-51 «Мустанг». В одном из боев в апреле Кожедуб огнем пушек пытался отогнать немецкие истребители от американской «Летающий Крепости». Истребители эскорта ВВС США ошибочно поняли намерения пилота Ла-7 и открыли заградительный огонь с большой дистанции. Кожедуб, видимо, также принял «Мустанги» за мессеров, ушел из-под огня переворотом и, в свою очередь, атаковал «противника».

Один «Мустанг» он повредил (самолет, дымя, вышел из боя и, немного пролетев, упал, летчик выпрыгнул с парашютом), второй Р-51 взорвался в воздухе. Только после результативной атаки Кожедуб заметил белые звезды ВВС США на крыльях и фюзеляжах сбитых им самолетов. После приземления командир полка полковник Чупиков посоветовал Кожедубу помалкивать об инциденте и отдал ему проявленную пленку фотокинопулемета. О существовании пленки с кадрами горящих «Мустангов» стало известно только после смерти легендарного летчика. Подробно биография героя на сайте: www.warheroes.ru "Неизвестные герои"

Алексей Петрович Маресьев

Маресьев Алексей Петрович летчик-истребитель, заместитель командира эскадрильи 63-го гвардейского истребительного авиационного полка, гвардии старший лейтенант.

Родился 20 мая 1916 года в городе Камышине Волгоградской области в семье рабочего. Русский. В три года он остался без отца, который умер вскоре после возвращения с Первой мировой войны. После окончания 8 классов средней школы Алексей поступил в ФЗУ, где получил специальность слесаря. Затем подал заявление в Московский авиационный институт, но вместо института по комсомольской путевке отправился строить Комсомольск-на-Амуре. Там он пилил лес в тайге, строил бараки, а потом и первые жилые кварталы. Одновременно учился в аэроклубе. В советскую армию призван в 1937 году. Служил в 12-й авиационном погранотряде. Но, по словам самого Маресьева, он не летал, а "заносил хвосты" у самолётов. По-настоящему он поднялся в воздух уже в Батайской военной авиационной школе пилотов, которую окончил в 1940 году. Служил в ней инструктором-лётчиком.

Свой первый боевой вылет он совершил 23 августа 1941 года в районе Кривого Рога. Боевой счёт лейтенант Маресьев открыл в начале 1942 года – сбил Ju-52. К концу марта 1942 года довёл счёт сбитых фашистских самолетов до четырех. 4 апреля в воздушном бою над Демянским плацдармом (Новгородская обл.) истребитель Маресьева был подбит. Он попытался совершить посадку на лёд замёрзшего озера, но рано выпустил шасси. Самолёт стал быстро терять высоту и упал на лес.

Маресьев добирался ползком до своих. Он обморозил ступни ног и их пришлось ампутировать. Однако летчик решил не сдаваться. Когда ему сделали протезы, он долго и упорно тренировался и добился разрешения вернуться в строй. Заново учился летать в 11 запасной авиабригаде в г. Иваново.

В июне 1943 года Маресьев вернулся в строй. Воевал на Курской дуге в составе 63-го гвардейского истребительного авиационного полка, был заместителем командира эскадрильи. В августе 1943 года Алексей Маресьев во время одного боя сбил сразу три вражеских истребителя FW-190.

24 августа 1943 года Указом Президиума Верховного Совета СССР гвардии старшему лейтенанту Маресьеву было присвоено звание Героя Советского Союза.

Позже воевал в Прибалтике, стал штурманом полка. В 1944 году вступил в КПСС. Всего совершил 86 боевых вылетов, сбил 11 самолётов противника: 4 – до ранения и семь – с ампутированными ногами. В июне 1944 года гвардии майор Маресьев становится инспектором-лётчиком Управления высших учебных заведений ВВС. Легендарной судьбе Алексея Петровича Маресьева посвящена книга Бориса Полевого "Повесть о настоящем человеке".

В июле 1946 года Маресьев с почётом уволен из состава ВВС. В 1952 году он окончил Высшую партийную школу при ЦК КПСС, в 1956 году - аспирантуру Академии общественных наук при ЦК КПСС, получил звание кандидата исторических наук. В том же году он стал ответственным секретарём Советского комитета ветеранов войны, в 1983 году – первым заместителем председателя комитета. В этой должности он проработал до последнего дня своей жизни.

Полковник в отставке А.П. Маресьев награждён двумя орденами Ленина, орденами Октябрьской Революции, Красного Знамени, Отечественной войны 1 степени, двумя орденами Трудового Красного Знамени, орденами Дружбы народов, Красной Звезды, Знак Почёта, "За заслуги перед Отечеством" 3 степени, медалями, иностранными орденами. Был почётным солдатом воинской части, почётным гражданином городов Комсомольск-на-Амуре, Камышин, Орёл. Его именем названы малая планета Солнечной системы, общественный фонд, молодёжные патриотические клубы. Избирался депутатом Верховного Совета СССР. Автор книги "На Курской дуге" (М., 1960).

Ещё во время войны вышла книга Бориса Полевого "Повесть о настоящем человеке", прототипом главного героя которой стал Маресьев (автор изменил только одну букву в его фамилии). В 1948 году по книге на Мосфильме режиссёром Александром Столпером снят одноимённый кинофильм. Маресьеву даже предложили самому играть главную роль, но он отказался и эту роль исполнил профессиональный актёр Павел Кадочников.

Скоропостижно скончался 18 мая 2001 года. Похоронен в г. Москве на Новодевичьем кладбище. 18 мая 2001 года в Театре Российской армии намечался торжественный вечер по случаю 85-летия Маресьева, но за час до начала у Алексея Петровича случился сердечный приступ. Его доставили в реанимацию одной из московских клиник, где он скончался, не приходя в сознание. Торжественный вечер всё же состоялся, но начался он с минуты молчания.

Красноперов Сергей Леонидович

Красноперов Сергей Леонидович родился 23 июля 1923 года в деревне Покровка Чернушинского района. В мае 1941 года добровольцем ушел в ряды Советской Армии. Год учился в Балашовской авиашколе пилотов. В ноябре 1942 года пилот-штурмовик Сергей Красноперов прибыл в 765-й штурмовой авиаполк, а в январе 1943 года его назначили заместителем командира эскадрильи 502-го штурмового авиаполка 214-й штурмовой авиадивизии Северо-Кавказского фронта. В этом полку в июне 1943 года он вступил в ряды партии. За боевые отличия награжден орденами Красного Знамени, Красной Звезды, Отечественной войны 2-й степени.

Звание Героя Советского Союза присвоено 4 февраля 1944 года. Погиб в бою 24 июня 1944 года. "14 марта 1943 года. Летчик-штурмовик Сергей Красноперов совершает один за другим два вылета на штурмовку порта Темркж. Ведя шестерку "илов", он поджег у причала порта катер. Во второй вылет вражеский снаряд угодил в мотор. Яркое пламя на мгновение, как показалось Красноперову, затмило солнце и сразу же исчезло в густом черном дыму. Красноперов выключил зажигание, перекрыл бензин и попытался вести самолет к линии фронта. Однако через несколько минут стало ясно, что спасти самолет не удастся. А под крылом - сплошное болото. Выход один: идти на посадку. Едва горящая машина коснулась фюзеляжем болотных кочек, едва успел летчик выскочить из нее и чуть отбежать в сторону, прогрохотал взрыв.

Через несколько дней Красноперов снова в воздухе, и в журнале боевых действий командира звена 502-го штурмового авиационного полка младшего лейтенанта Красноперова Сергея Леонидовича появилась краткая запись: "23.03.43". Двумя вылетами уничтожил автоколонну в районе ст. Крымской. Уничтожил автомашин – 1, создано очагов пожара – 2". 4 апреля Красноперов штурмовал живую силу и огневые средства в районе высоты 204,3 метра. В следующем вылете штурмовал артиллерию и огневые точки в районе станции Крымская. При этом уничтожил два танка, одно орудие и миномет.

Однажды младший лейтенант получил задание на свободный полет в паре. Он был ведущим. Скрытно, на бреющем полете пара "илов" проникла глубоко в тыл противника. Заметили на дороге автомашины – атаковали их. Обнаружили скопление войск - и внезапно обрушили на головы гитлеровцев губительный огонь. С самоходной баржи немцы выгружали боеприпасы и вооружение. Боевой заход – баржа взлетела на воздух. Командир полка подполковник Смирнов писал о Сергее Красноперове: "Такие героические подвиги товарища Красноперова повторяются в каждом боевом вылете. Летчики его звена стали мастерами штурмового дела. Звено сплочено и занимает ведущее место. Самые трудные и ответственные задания командование всегда поручает ему. Своими героическими подвигами он создал себе боевую славу, пользуется заслуженным боевым авторитетом среди личного состава полка". И в самом деле. Сергею минуло всего 19 лет, а за подвиги он уже был награжден орденом Красной Звезды. Ему минуло лишь 20, а его грудь украсила Золотая Звезда Героя.

Семьдесят четыре боевых вылета совершил Сергей Красноперов в дни боев на Таманском полуострове. Как одному из лучших, ему 20 раз доверялось водить на штурмовку группы "илов", и всегда он выполнял боевое задание. Им лично уничтожено 6 танков, 70 автомашин, 35 повозок с грузом, 10 орудий, 3 миномета, 5 точек зенитной артиллерии, 7 пулеметов, 3 тягача, 5 дзотов, склад с боеприпасами, потоплены катер, самоходная баржа, уничтожены две переправы через Кубань.

Матросов Александр Матвеевич

Матросов Александр Матвеевич – стрелок 2-го батальона 91-й отдельной стрелковой бригады (22-я армия, Калининский фронт) рядовой. Родился 5 февраля 1924 года в городе Екатеринославе (ныне Днепропетровск). Русский. Член ВЛКСМ. Рано лишился родителей. 5 лет воспитывался в Ивановском детском доме (Ульяновская область). Затем воспитывался в Уфимской детской трудовой колонии. По окончании 7 классов остался работать в колонии помощником воспитателя. В РККА с сентября 1942 года. В октябре 1942 г. поступил в Краснохолмское пехотное училище, но вскоре большую часть курсантов направили на Калининский фронт.

В действующей армии с ноября 1942 года. Служил в составе 2-го батальона 91-й отдельной стрелковой бригады. Некоторое время бригада находилась в резерве. Затем её перебросили под Псков в район Большого Ломоватого бора. Прямо с марша бригада вступила в бой.

Двадцать седьмого февраля 1943 года 2-й батальон получил задачу атаковать опорный пункт в районе деревни Чернушки (Локнянский район Псковской области). Как только наши солдаты прошли лес и вышли на опушку, они попали под сильный пулемётный огонь противника – три вражеских пулемёта в дзотах прикрывали подступы к деревне. Один пулемёт подавила штурмовая группа автоматчиков и бронебойщиков. Второй дзот уничтожила другая группа бронебойщиков. Но пулемёт из третьего дзота продолжал обстреливать всю лощину перед деревней. Попытки заставить его замолчать не увенчались успехом. Тогда в сторону дзота пополз рядовой Матросов А.М. Он подобрался к амбразуре с фланга и бросил две гранаты. Пулемёт замолчал. Но как только бойцы поднялись в атаку, пулемёт снова ожил. Тогда Матросов поднялся, рывком бросился к дзоту и своим телом закрыл амбразуру. Ценою своей жизни он содействовал выполнению боевой задачи подразделением.

Через несколько дней имя Матросова стало известным всей стране. Подвиг Матросова был использован находившимся случайно при части журналистом для патриотической статьи. При этом командир полка узнал о подвиге из газет. Причем дата смерти героя перенесли на 23 февраля, приурочив подвиг ко дню Советской Армии. Несмотря на то, что Матросов был не первым, кто совершил подобный акт самопожертвования, именно его имя было использовано для прославления героизма советских солдат. Впоследствии свыше 300 человек совершили такой же подвиг, но это уже широко не освещалось. Его подвиг стал символом мужества и воинской доблести, бесстрашия и любви к Родине.

Звание Героя Советского Союза Александру Матвеевичу Матросову посмертно присвоено 19 июня 1943 года. Похоронен в городе Великие Луки. 8 сентября 1943 года приказом народного комиссара обороны СССР имя Матросова было присвоено 254-му гвардейскому стрелковому полку, сам он навечно зачислен (одним из первых в Советской Армии) в списки 1-й роты этой части. Памятники Герою установлены в Уфе, Великих Луках, Ульяновске и др. Его имя носили музей комсомольской славы города Великие Луки, улицы, школы, пионерские дружины, теплоходы, колхозы и совхозы.

Иван Васильевич Панфилов

В боях под Волоколамском особенно отличилась 316-я стрелковая дивизия генерала И.В. Панфилова. Отражая в течение 6-ти дней непрерывные атаки врага, они подбили 80 танков и уничтожили несколько сот солдат и офицеров. Попытки противника овладеть районом Волоколамска и открыть путь к Москве с запада провалились. За героические действия это соединение было награждено орденом Красного Знамени и преобразовано в 8-ю гвардейскую, а ее командир генерал И.В. Панфилов удостоился звания Героя Советского Союза. Ему не посчастливилось быть свидетелем полного разгрома врага под Москвой: 18 ноября у деревни Гусенево он пал смертью храбрых.

Иван Васильевич Панфилов, гвардии генерал-майор, командир 8-й гвардейской стрелковой Краснознаменной (бывшей 316-й) дивизии, родился 1 января 1893 года в г. Петровске Саратовской области. Русский. Член КПСС с 1920 года. С 12 лет работал по найму, в 1915 году призван в царскую армию. В этом же году был направлен на русско-германский фронт. В Красную Армию вступил добровольно в 1918 году. Был зачислен в 1-й Саратовский пехотный полк 25-й Чапаевской дивизии. Участвовал в гражданской войне, сражался против Дутова, Колчака, Деникина и белополяков. После войны окончил двухгодичную Киевскую объединенную пехотную школу и получил назначение в Среднеазиатский военный округ. Принимал участие в борьбе с басмачами.

Великая Отечественная война застала генерал-майора Панфилова на посту военного комиссара Киргизской республики. Сформировав 316-ю стрелковую дивизию, выехал с нею на фронт и в октябре - ноябре 1941 года сражался под Москвой. За боевые отличия был награжден двумя орденами Красного Знамени (1921, 1929) и медалью "XX лет РККА".

Звание Героя Советского Союза Ивану Васильевичу Панфилову присвоено посмертно 12 апреля 1942 года за умелое руководство частями дивизии в боях на подступах к Москве и проявленные при этом личную храбрость и героизм.

В первой половине октября 1941 года 316-я Дивизия прибыла в состав 16-й армии и заняла оборону на широком фронте на подступах к Волоколамску. Генерал Панфилов впервые широко применил систему глубоко эшелонированной артиллерийской противотанковой обороны, создал и умело использовал в бою подвижные отряды заграждения. Стойкость наших войск благодаря этому значительно возросла, и все попытки 5-го немецкого армейского корпуса прорвать оборону не увенчались успехом. В течение семи дней дивизия вместе с курсантским полком С.И. Младенцева и преданными частями противотанковой артиллерии успешно отбивала атаки противника.

Придавая важное значение захвату Волоколамска, гитлеровское командование бросило в этот район еще один моторизованный корпус. Только под давлением превосходящих сил врага части дивизии вынуждены были в конце октября оставить Волоколамск и занять оборону восточнее города.

16 ноября фашистские войска предприняли второе "генеральное" наступление на Москву. Под Волоколамском вновь закипело ожесточенное сражение. В этот день у разъезда Дубосеково 28 воинов-панфиловцев под командованием политрука В.Г. Клочкова отразили атаку вражеских танков, и удержали занимаемый рубеж. Не смогли пробиться танки противника также в направлении сел Мыканино и Строково. Дивизия генерала Панфилова прочно удерживала свои позиции, ее воины стояли насмерть.

За образцовое выполнение боевых заданий командования, массовый героизм личного состава 316-я дивизия 17 ноября 1941 года была награждена орденом Красного Знамени, а на другой день преобразована в 8-ю гвардейскую стрелковую дивизию.

Николай Францевич Гастелло

Николай Францевич родился 6 мая 1908 года в Москве, в семье рабочего. Окончил 5 классов. Работал слесарем на Муромском паровозоремском заводе строительных машин. В Советской Армии в мая 1932 года. В 1933 году окончил Луганскую военную школу летчиков в частях бомбардировщиков. В 1939 году участвовал в боях на р. Халхин - Гол и советско-финдляндской войне 1939-1940 гг. В действующей армии с июня 1941 г. командир эскадрильи 207-го дальнебомбардировочного авиационного полка (42-я бомб. авиационная дивизия, 3-й бомбардировочный авиационный корпус ДБА) капитан Гастелло выполнял 26 июня 1941 г. очередной полет на задание. Его бомбардировщик был подбит и загорелся. Он направил горящий самолет на скопление вражеских войск. От взрыва бомбардировщика противник понес большие потери. За совершенный подвиг 26 июля 1941 года присвоено посмертно Звание Героя Советского Союза. Имя Гастелло навечно занесено в списки воинских частей. На месте подвига на шоссе Минск-Вильнюс сооружен памятник-мемориал, в Москве.

Зоя Анатольевна Космодемьянская («Таня»)

Зоя Анатольевна ["Таня" (13.09.1923г. – 29.11.1941 г.)] – советская партизанка, Герой Советского Союза родилась в Осино-Гай Гавриловского района Тамбовской области в семье служащего. В 1930 г. семья переехала в Москву. Окончила 9 классов школы № 201. В октябре 1941 г. комсомолка Космодемьянская добровольно вступила в специальный партизанский отряд, действовавшей по заданию штаба Западного фронта на Можайском направлении.

Дважды направлялась в тыл противника. В конце ноября 1941 года при выполнении второго боевого задания в районе деревни Петрищево (Русский район Московской области) была схвачена фашистами. Несмотря на жестокие пытки, не выдала военной тайны, не назвала своего имени.

29 ноября повешена фашистами. Её преданность Родине, мужество и самоотверженность стали вдохновляющим примером в борьбе с врагом. 6 февраля 1942 г. посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Маншук Жиенгалиевна Маметова

Маншук Маметова родилась в 1922 году в Урдинском районе Западно-Казахстанской области. Родители Маншук рано умерли, и пятилетнюю девочку удочерила ее тетя Амина Маметова. Детские годы Маншук прошли в Алмате.

Когда началась Великая Отечественная война, Маншук училась в медицинском институте и одновременно работала в секретариате Совнаркома республики. В августе 1942 года она добровольно вступила в ряды Красной Армии и отправилась на фронт. В части куда прибыла Маншук, ее оставили писарем при штабе. Но юная патриотка решила стать бойцом передней линии, и через месяц старший сержант Маметова была переведена в стрелковый батальон 21-й гвардейской стрелковой дивизии.

Недолгой, но яркой, как вспыхнувшая звезда, была ее жизнь. Маншук погибла в бою за честь и свободу родной страны, когда ей шел двадцать первый год и она только что вступила в партию. Недолгий боевой путь славной дочери казахского народа завершился бессмертным подвигом, совершенным ею у стен древнего русского города Невеля.

16 октября 1943 года батальон, в котором служила Маншук Маметова, получил приказ отбить контратаку врага. Едва фашисты попытались отбить атаку, как заработал пулемет старшего сержанта Маметовой. Гитлеровцы откатились назад, оставив сотни трупов. Несколько яростных атак гитлеровцев уже захлебнулось у подножия холма. Вдруг девушка заметила, что два соседних пулемета замолчали - пулеметчики были убиты. Тогда Маншук, быстро переползая от одной огневой точки к другой, начала обстреливать наседающих врагов из трех пулеметов.

Враг перенес огонь минометов на позиции находчивой девушки. Близкий разрыв тяжелой мины опрокинул пулемет, за которым лежала Маншук. Раненная в голову, пулеметчица на некоторое время потеряла сознание, но торжествующие крики приближающихся гитлеровцев заставили ее очнуться. Мгновенно перебравшись к соседнему пулемету, Маншук хлестнула свинцовым ливнем по цепям фашистских вояк. И вновь захлебнулась атака врага. Это обеспечило успешное продвижение наших подразделений, но девушка из далекой Урды осталась лежать на склоне холма. Пальцы ее застыли на гашетке "максима".

1 марта 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР старшему сержанту Маншук Жиенгалиевне Маметовой посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Алия Молдагулова

Алия Молдагулова родилась 20 апреля 1924 года в ауле Булак Хобдинского района Актюбинского района. После смерти родителей воспитывалась у дяди Аубакира Молдагулова. С его семьей переезжала из города в город. Училась она в 9-й средней школе Ленинграда. Осенью 1942 года Алия Молдагулова ушла в армию и была направлена в школу снайперов. В мае 1943 года Алия подала командованию школы рапорт с просьбой отправить на фронт. Алия попала в 3-ю роту 4-го батальона 54-й стрелковой бригады под командованием майора Моисеева.

К началу октября на счету Алии Молдагуловой было 32 убитых фашиста.

В декабре 1943 года батальон Моисеева получил приказ выбить противника из деревни Казачиха. Захватом этого населенного пункту советское командование рассчитывало перерезать железнодорожную линию, по которой фашисты перебрасывали подкрепления. Гитлеровцы яростно сопротивлялись, умело используя выгоды местности. Малейшее продвижение наших рот доставалось дорогой ценой, и все же медленно, но неуклонно наши бойцы приближались к укреплениям противника. Вдруг впереди наступающих цепей показалась одинокая фигура.

Вдруг впереди наступающих цепей показалась одинокая фигура. Гитлеровцы заметили отважного воина и открыли огонь из пулеметов. Уловив момент, когда огонь ослаб, боец поднялся во весь рост и увлек за собой весь батальон.

После ожесточенной схватки наши бойцы овладели высотой. Смельчак на какое-то время задержался в траншее. На его бледном лице обозначились следы боли, а из под шапки-ушанки выбились пряди черных волос. Это была Алия Молдагулова. 10 фашистов уничтожила она в этом бою. Рана оказалась легкой, и девушка осталась в строю.

Стремясь восстановить положение, враг бросался в контратаки. 14 января 1944 года группе вражеских солдат удалось ворваться в наши траншеи. Завязался рукопашный бой. Алия меткими очередями автомата косила фашистов. Вдруг она инстиктивно почувствовала опасность за спиной. Резко повернулась, но было поздно: немецкий офицер выстрелил первым. Собрав последние силы, Алия вскинула автомат и гитлеровский офицер упал на стылую землю...

Раненую Алию товарищи вынесли с поля боя. Бойцы хотели верить в чудо, для спасения девушки наперебой предлагали кровь. Но рана была смертельной.

4 июня 1944 года ефрейтору Алие Молдагуловой посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Севастьянов Алексей Тихонович

Севастьянов Алексей Тихонович командир звена 26-го истребительного авиационного полка (7-й истребительный авиационный корпус, Ленинградская зона ПВО) младший лейтенант. Родился 16 февраля 1917 года в деревне Холм ныне Лихославльского района Тверьской (Калининской) области. Русский. Окончил Калининский вагоностроительный техникум. В РККА с 1936 года. В 1939 году окончил Качинскую военную авиационную школу.

Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 года. Всего в годы войны младший лейтенант Севастьянов А.Т. совершил более 100 боевых вылетов, сбил 2 вражеских самолёта лично (один из них тараном), 2 – в группе и аэростат наблюдения.

Звание Героя Советского Союза Алексею Тихоновичу Севастьянову присвоено посмертно 6 июня 1942 года.

4 ноября 1941 года младший лейтенант Севастьянов на самолёте Ил-153 патрулировал на подступах к Ленинграду. Около 22.00 начался налёт вражеской авиации на город. Не смотря на огонь зенитной артиллерии, одному бомбардировщику He-111 удалось прорваться к Ленинграду. Севастьянов атаковал противника, но промахнулся. Он второй раз пошёл в атаку и открыл огонь с близкого расстояния, но опять мимо. Севастьянов атаковал в третий раз. Подойдя вплотную, он нажал на гашетку, но выстрелов не последовало – кончились патроны. Чтобы не упустить врага, он решил пойти на таран. Приблизившись сзади к "хейнкелю", он отрубил ему винтом хвостовое оперение. Потом покинул повреждённый истребитель и приземлился на парашюте. Бомбардировщик упал в районе Таврического сада. Выбросившиеся на парашютах члены экипажа были взяты в плен. Упавший истребитель Севастьянова был найден в Басковом переулке и восстановлен специалистами 1-й рембазы.

23 апреля 1942 года Севастьянов А.Т. погиб в неравном воздушном бою, защищая "Дорогу жизни" через Ладогу (сбит в 2.5 км от поселка Рахья Всеволожского района; в этом месте установлен памятник). Похоронен в Ленинграде на Чесменском кладбище. Навечно зачислен в списки воинской части. Его именем названы улица в С.-Петербурге, Дом культуры в селе Первитино Лихославльского района. Его подвигу посвящена документальный фильм "Герои не умирают".

Матвеев Владимир Иванович

Матвеев Владимир Иванович Командир эскадрильи 154-го истребительного авиационного полка (39-я истребительная авиационная дивизия, Северный фронт) - капитан. Родился 27 октября 1911 года в Санкт-Петербурге в семье рабочего. Русский Член ВКП(б) с 1938 года. Окончил 5 классов. Работал слесарем на фабрике "Красный Октябрь". В РККА с 1930 года. В 1931 году окончил Ленинградскую военно-теоретическую школу лётчиков, в 1933 – Борисоглебскую военную авиационную школу пилотов. Участник советско-финляндской войны 1939–1940 годов.

С началом Великой Отечественной войны на фронте. Капитан Матвеев В.И. 8 июля 1941 года при отражении налёта авиации противника на Ленинград, израсходовав весь боекомплект, применил таран: концом плоскости своего МиГ-3 срезал хвостовое оперение фашистского самолёта. Вражеский самолёт упал у деревни Малютино. Благополучно произвёл посадку на своём аэродроме. Звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" Владимиру Ивановичу Матвееву присвоено 22 июля 1941 года.

Погиб в воздушном бою 1 января 1942 года, прикрывая "Дорогу жизни" по Ладоге. Похоронен в Ленинграде.

Поляков Сеpгей Hиколаевич

Сеpгей Поляков pодился в 1908 году в Москве, в семье pабочего. Окончил 7 классов неполной средней школы. С 1930 года в Красной Аpмии, окончил военное авиационное училище. Участник гражданской войны в Испании 1936 – 1939 годов. В воздушных боях сбил 5 самолётов франкистов. Участник Советско – Финляндской войны 1939 – 1940 годов. На фронтах Великой Отечественной войны с первого дня. Командиp 174-го штурмового авиационного полка Майоp С. Н. Поляков совеpшил 42 боевых вылета, нанося точные удаpы по аэpодpомам, технике и живой силе пpотивника, уничтожил пpи этом 42 и повpедил 35 самолетов.

23 Декабpя 1941 года погиб пpи выполнении очередного боевого задания. 10 Февpаля 1943 года за мужество и отвагу, проявленные в боях с врагами, Сеpгею Hиколаевичу Полякову было присвоено звание Геpоя Советского Союза (посмертно). За период службы нагpажден Оpденами Ленина, Кpасного Знамени (дважды), Кpасной Звезды, медалями. Похоpонен в деpевне Агалатово Всеволожского pайона Ленингpадской области.

Муравицкий Лука Захарович

Лука Муравицкий родился 31 Декабря 1916 года в деревне Долгое, ныне Солигорского района Минской области, в семье крестьянина. Окончил 6 классов и школу ФЗУ. Работал на метрополитене в Москве. Окончил Аэроклуб. В Советской Армии с 1937 года. Окончил Борисоглебскую военную школу летчиков в 1939 году.Б.зЮ

Участник Великой Отечественной войны с Июля 1941 года. Свою боевую деятельность, Младший лейтенант Муравицкий начал в составе 29-го ИАП Московского военного округа. Этот полк встретил войну на устаревших истребителях И-153. Достаточно маневренные, они уступали самолетам противника в скорости и огневой мощи. Анализируя первые воздушные схватки летчики пришли к мнению, что им нужно отказаться от шаблона прямолинейных атак, а сражаться на виражах, в пикировании, на "горке", когда их "Чайка" набирала дополнительную скорость. Тогда же было решено перейти и на полеты "двойками", отказавшись от установленного официальным положением звена из трех машин.

Первые же полеты "двоек" показали их явное преимущество. Так, в конце Июля, Александр Попов в паре с Лукой Муравицким, возвращаясь после сопровождения бомбардировщиков, встретились с шестеркой "мессеров". Наши летчики первыми бросились в атаку и сбили ведущего вражеской группы. Ошеломленные внезапным ударом гитлеровцы поспешили убраться.

На каждом своем самолете Лука Муравицкий белой краской выводил по фюзеляжу надпись – "За Аню". Летчики поначалу посмеивались над ним, а начальство приказывало стереть надпись. Но перед каждым новым вылетом на фюзеляже самолета по правому борту опять появлялось – "За Аню"... Hикто не знал, кто же это такая Аня, о которой Лука помнит, даже идя в бой...

Однажды перед боевым вылетом командир полка приказал Муравицкому немедленно стереть надпись и больше такое, чтобы не повторялось! Тогда – то Лука и рассказал командиру, что это его любимая девушка, которая вместе с ним работала на Метрострое, училась в аэроклубе, что и она любила его, собирались пожениться, но... Она разбилась, прыгая с самолета. Парашют не раскрылся... Пусть она не в бою погибла, продолжал Лука, но готовилась стать воздушным бойцом, защищать Родину. Командир смирился.

Участвуя в обороне Москвы, Командир звена 29-го ИАП Лука Муравицкий добился блестящих результатов. Его отличали не только трезвый расчет и храбрость, но и готовность идти на все, чтобы одержать победу над врагом. Так 3 Сентября 1941 года, действуя на Западном фронте, он таранил вражеский самолет-разведчик Не-111 и совершил благополучную посадку на поврежденном самолете. В начале войны самолетов у нас было мало и в тот день Муравицкому пришлось лететь одному – прикрывать железнодорожную станцию, где шла разгрузка эшелона с боеприпасами. Истребители, как правило, летали парой, а тут – один...

Сначала все шло спокойно. Лейтенант зорко следил за воздухом в районе станции, но как усмотришь, если над головой многослойные облака, дождь. Когда Муравицкий делал разворот над окраиной станции, в промежутке между ярусами облаков он увидел немецкий самолет – разведчик. Лука резко увеличил обороты мотора и помчался наперерез "Хейнкелю-111". Атака Лейтенанта была неожиданной, на "Хейнкеле" еще не успели открыть огонь, как пулеметная очередь прошила противника и тот, круто снижаясь, стал удирать. Муравицкий догнал "Хейнкель", вновь открыл по нему огонь и вдруг пулемет замолчал. Летчик сделал перезарядку, но, видимо, кончились боеприпасы. И тогда Муравицкий решил таранить врага.

Он увеличил скорость самолета – "Хейнкель" все ближе и ближе. Вот уже видны в кабине гитлеровцы... Не уменьшая скорости, Муравицкий приближается почти вплотную к фашистскому самолету и винтом ударяет по хвосту. Рывок и винт истребителя рассек металл хвостового оперения Не-111... Самолет противника врезался в землю за железнодорожным полотном на пустыре. Лука тоже сильно ударился головой о приборную доску, прицел и потерял сознание. Очнулся – самолет падает к земле в штопоре. Собрав все силы, летчик с трудом прекратил вращение машины и вывел ее из крутого пикирования. Лететь дальше он не мог и пришлось ему посадить машину у станции...

Подлечившись, Муравицкий вернулся в свой полк. И снова бои. По несколько раз в день вылетал в бой командир звена. Он рвался в бой и опять, как до ранения, по фюзеляжу его истребителя было тщательно выведено: "За Аню". К концу Сентября на счету отважного летчика было уже около 40 воздушных побед, одержанных лично и в составе группы.

Вскоре одна из эскадрилий 29-го ИАП, в составе которой находился и Лука Муравицкий, была переброшена на Ленинградский фронт для усиления 127-го ИАП. Главной задачей этого полка было сопровождение транспортных самолетов по Ладожской трассе, прикрытие их посадки, погрузки и выгрузки. Действуя в составе 127-го ИАП Старший лейтенант Муравицкий сбил еще 3 самолета противника. 22 Октября 1941 года за образцовое выполнение боевых заданий командования, за мужество и отвагу проявленные в боях, Муравицкому было присвоено звание Героя Советского Союза. К этому времени на его личном счету значилось уже 14 сбитых вражеских самолетов.

30 Ноября 1941 года командир звена 127-го ИАП Старший лейтенант Маравицкий погиб в неравном воздушном бою, защищая Ленинград... Общий итог его боевой деятельности, в различных источниках, оценивается по разному. Наиболее часто встречается цифра 47 (10 побед одержанных лично и 37 в составе группы), реже – 49 (12 лично и 37 в группе). Однако все эти цифры никак не стыкуются с цифрой личных побед – 14, приведенной выше. Более того, в одной из публикаций вообще утверждается, что свою последнюю победу Лука Муравицкий одержал в Мае 1945 года, над Берлином. Точных данных, к сожалению, пока нет.

Лука Захарович Муравицкий похоронен в деревне Капитолово Всеволожского района Ленинградской области. Его именем названа улица в деревне Долгое.

Л. Кассиль. У классной доски

Про учительницу Ксению Андреевну Карташову говорили, что у неё руки поют. Движения у неё были мягкие, неторопливые, округлые, и, когда она объясняла урок в классе, ребята следили за каждым мановением руки учительницы, и рука пела, рука объясняла всё, что оставалось непонятным в словах. Ксении Андреевне не приходилось повышать голос на учеников, ей не надо было прикрикивать. Зашумят в классе, — она подымет свою лёгкую руку, поведёт ею — и весь класс словно прислушивается, сразу становится тихо.

— Ух, она у нас и строгая же! — хвастались ребята. — Сразу всё замечает...

Тридцать два года учительствовала в селе Ксения Андреевна. Сельские милиционеры отдавали ей честь на улице и, козыряя, говорили:

— Ксения Андреевна, ну как мой Ванька у вас по науке двигает? Вы его там покрепче.

— Ничего, ничего, двигается понемножку, — отвечала учительница, — хороший мальчуган. Ленится вот только иногда. Ну, это и с отцом бывало. Верно ведь?

Милиционер смущённо оправлял пояс: когда-то он сам сидел за партой и отвечал у доски Ксении Андреевне и тоже слышал про себя, что малый он неплохой, да только ленится иногда... И председатель колхоза был когда-то учеником Ксении Андреевны, и директор машинно-тракторной станции учился у неё. Много людей прошло за тридцать два года через класс Ксении Андреевны. Строгим, но справедливым человеком прослыла она.

Волосы у Ксении Андреевны давно побелели, но глаза не выцвели и были такие же синие и ясные, как в молодости. И всякий, кто встречал этот ровный и светлый взгляд, невольно веселел и начинал думать, что, честное слово, не такой уж он плохой человек и на свете жить безусловно стоит. Вот какие глаза были у Ксении Андреевны!

И походка у неё была тоже лёгкая и певучая. Девчонки из старших классов старались перенять её. Никто никогда не видел, чтобы учительница заторопилась, поспешила. А в то же время всякая работа быстро спорилась и тоже словно пела в её умелых руках. Когда писала она на классной доске условия задачи или примеры из грамматики, мел не стучал, не скрипел, не крошился и ребятам казалось, что из мелка, как из тюбика, легко и вкусно выдавливается белая струйка, выписывая на чёрной глади доски буквы и цифры. «Не спеши! Не скачи, подумай сперва как следует!» — мягко говорила Ксения Андреевна, когда ученик начинал плутать в задаче или в предложении и, усердно надписывая и стирая написанное тряпкой, плавал в облачках мелового дыма.

Не заспешила Ксения Андреевна и в этот раз. Как только послышалась трескотня моторов, учительница строго оглядела небо и привычным голосом сказала ребятам, чтобы все шли к траншее, вырытой в школьном дворе. Школа стояла немножко в стороне от села, на пригорке. Окна классов выходили к обрыву над рекой. Ксения Андреевна жила при школе. Занятий не было. Фронт проходил совсем недалеко от села. Где-то рядом громыхали бои. Части Красной Армии отошли за реку и укрепились там. А колхозники собрали партизанский отряд и ушли в ближний лес за селом. Школьники носили им туда еду, рассказывали, где и когда были замечены немцы. Костя Рожков — лучший пловец школы — не раз доставлял на тот берег красноармейцам донесения от командира лесных партизан. Шура Капустина однажды сама перевязала раны двум пострадавшим в бою партизанам — этому искусству научила её Ксения Андреевна. Даже Сеня Пичугин, известный тихоня, высмотрел как-то за селом немецкий патруль и, разведав, куда он идёт, успел предупредить отряд.

Под вечер ребята собирались у школы и обо всём рассказывали учительнице. Так было и в этот раз, когда совсем близко заурчали моторы. Фашистские самолёты не раз уже налетали на село, бросали бомбы, рыскали над лесом в поисках партизан. Косте Рожкову однажды пришлось даже целый час лежать в болоте, спрятав голову под широкие листы кувшинок. А совсем рядом, подсечённый пулемётными очередями самолёта, валился в воду камыш... И ребята уже привыкли к налётам.

Но теперь они ошиблись. Урчали не самолёты. Ребята ещё не успели спрятаться в щель, как на школьный двор, перепрыгнув через невысокий палисад, забежали три запылённых немца. Автомобильные очки со створчатыми стёклами блестели на их шлемах. Это были разведчики-мотоциклисты. Они оставили свои машины в кустах. С трёх разных сторон, но все разом они бросились к школьникам и нацелили на них свои автоматы.

— Стой! — закричал худой длиннорукий немец с короткими рыжими усиками, должно быть, начальник. — Пионирен? — спросил он.

Ребята молчали, невольно отодвигаясь от дула пистолета, который немец по очереди совал им в лицо.

Но жёсткие, холодные стволы двух других автоматов больно нажимали сзади в спины и шеи школьников.

— Шнеллер, шнеллер, бистро! — закричал фашист.

Ксения Андреевна шагнула вперёд прямо на немца и прикрыла собой ребят.

— Что вы хотите? — спросила учительница и строго посмотрела в глаза немцу. Её синий и спокойный взгляд смутил невольно отступившего фашиста.

— Кто такое ви? Отвечать сию минуту... Я кой-чем говорить по-русски.

— Я понимаю и по-немецки, — тихо отвечала учительница, — но говорить мне с вами не о чем. Это мои ученики, я учительница местной школы. Вы можете опустить ваш пистолет. Что вам угодно? Зачем вы пугаете детей?

— Не учить меня! — зашипел разведчик.

Двое других немцев тревожно оглядывались по сторонам. Один из них сказал что-то начальнику. Тот забеспокоился, посмотрел в сторону села и стал толкать дулом пистолета учительницу и ребят по направлению к школе.

— Ну, ну, поторапливайся, — приговаривал он, — мы спешим... — Он пригрозил пистолетом. — Два маленьких вопросы — и всё будет в порядке.

Ребят вместе с Ксенией Андреевной втолкнули в класс. Один из фашистов остался сторожить на школьном крыльце. Другой немец и начальник загнали ребят за парты.

— Сейчас я вам буду давать небольшой экзамен, — сказал начальник. — Сидеть на место!

Но ребята стояли, сгрудившись в проходе, и смотрели, бледные, на учительницу.

— Садитесь, ребята, — своим негромким и обычным голосом сказала Ксения Андреевна, как будто начинался очередной урок.

Ребята осторожно расселись. Они сидели молча, не спуская глаз с учительницы. Они сели по привычке на свои места, как сидели обычно в классе: Сеня Пичугин и Шура Капустина впереди, а Костя Рожков сзади всех, на последней парте. И, очутившись на своих знакомых местах, ребята понемножку успокоились.

За окнами класса, на стёклах которых были наклеены защитные полоски, спокойно голубело небо, на подоконнике в банках и ящиках стояли цветы, выращенные ребятами. На стеклянном шкафу, как всегда, парил ястреб, набитый опилками. И стену класса украшали аккуратно наклеенные гербарии. Старший немец задел плечом один из наклеенных листов, и на пол посыпались с лёгким хрустом засушенные ромашки, хрупкие стебельки и веточки.

Это больно резануло ребят по сердцу. Всё было дико, всё казалось противным привычно установившемуся в этих стенах порядку. И таким дорогим показался ребятам знакомый класс, парты, на крышках которых засохшие чернильные подтёки отливали, как крыло жука-бронзовика.

А когда один из фашистов подошёл к столу, за которым обычно сидела Ксения Андреевна, и пнул его ногой, ребята почувствовали себя глубоко оскорблёнными.

Начальник потребовал, чтобы ему дали стул. Никто из ребят не пошевелился.

— Ну! — прикрикнул фашист.

— Здесь слушаются только меня, — сказала Ксения Андреевна. — Пичугин, принеси, пожалуйста, стул из коридора.

Тихонький Сеня Пичугин неслышно соскользнул с парты и пошёл за стулом. Он долго не возвращался.

— Пичугин, поскорее! — позвала Сеню учительница.

Тот явился через минуту, волоча тяжёлый стул с сиденьем, обитым чёрной клеёнкой. Не дожидаясь, пока он подойдёт поближе, немец вырвал у него стул, поставил перед собой и сел. Шура Капустина подняла руку:

— Ксения Андреевна... можно выйти из класса?

— Сиди, Капустина, сиди. — И, понимающе взглянув на девочку, Ксения Андреевна еле слышно добавила: — Там же всё равно часовой.

— Теперь каждый меня будет слушать! — сказал начальник.

И, коверкая слова, фашист стал говорить ребятам о том, что в лесу скрываются красные партизаны, и он это прекрасно знает, и ребята тоже это прекрасно знают. Немецкие разведчики не раз видели, как школьники бегали туда-сюда в лес. И теперь ребята должны сказать начальнику, где спрятались партизаны. Если ребята скажут, где сейчас партизаны, — натурально, всё будет хорошо. Если ребята не скажут, — натурально, всё будет очень плохо.

— Теперь я буду слушать каждый, — закончил свою речь немец.

Тут ребята поняли, чего от них хотят. Они сидели не шелохнувшись, только переглянуться успели и снова застыли на своих партах.

По лицу Шуры Капустиной медленно ползла слеза. Костя Рожков сидел, наклонившись вперёд, положив крепкие локти на откинутую крышку парты. Короткие пальцы его рук были сплетены. Костя слегка покачивался, уставившись в парту. Со стороны казалось, что он пытается расцепить руки, а какая-то сила мешает ему сделать это.

Ребята сидели молча.

Начальник подозвал своего помощника и взял у него карту.

— Прикажите им, — сказал он по-немецки Ксении Андреевне, — чтобы они показали мне на карте или на плане это место. Ну, живо! Только смотрите у меня... — Он заговорил опять по-русски: — Я вам предупреждаю, что я понятен русскому языку и что вы будете сказать детей...

Он подошёл к доске, взял мелок и быстро набросал план местности — реку, село, школу, лес... Чтобы было понятней, он даже трубу нарисовал на школьной крыше и нацарапал завитушки дыма.

— Может быть, вы всё-таки подумаете и сами скажете мне всё, что надо? — тихо спросил начальник по-немецки у учительницы, вплотную подойдя к ней. — Дети не поймут, говорите по-немецки.

— Я уже сказала вам, что никогда не была там и не знаю, где это.

Фашист, схватив своими длинными руками Ксению Андреевну за плечи, грубо потряс её:

Ксения Андреевна высвободилась, сделала шаг вперёд, подошла к партам, оперлась обеими руками на переднюю и сказала:

— Ребята! Этот человек хочет, чтобы мы сказали ему, где находятся наши партизаны. Я не знаю, где они находятся. Я там никогда не была. И вы тоже не знаете. Правда?

— Не знаем, не знаем!.. — зашумели ребята. — Кто их знает, где они! Ушли в лес — и всё.

— Вы совсем скверные учащиеся, — попробовал пошутить немец, — не может отвечать на такой простой вопрос. Ай, ай...

Он с деланной весёлостью оглядел класс, но не встретил ни одной улыбки. Ребята сидели строгие и настороженные. Тихо было в

классе, только угрюмо сопел на первой парте Сеня Пичугин.

Немец подошёл к нему:

— Ну, ты, как звать?.. Ты тоже не знаешь?

— Не знаю, — тихо ответил Сеня.

— А это что такое, знаешь? — М немец ткнул дулом пистолета в опущенный подбородок Сени.

— Это знаю, — сказал Сеня. — Пистолет- автомат системы «вальтер»...

— А ты знаешь, сколько он может убивать таких скверных учащихся?

— Не знаю. Сами считайте... — буркнул Сеня.

— Кто такое! — закричал немец. — Ты сказал: сами считать! Очень прекрасно! Я буду сам считать до трёх. И если никто мне не сказать, что я просил, я буду стрелять сперва вашу упрямую учительницу. А потом — всякий, кто не скажет. Я начинал считать! Раз!..

Он схватил Ксению Андреевну за руку и рванул её к стене класса. Ни звука не произнесла Ксения Андреевна, но ребятам показалось, что её мягкие певучие руки сами застонали. И класс загудел. Другой фашист тотчас направил на ребят свой пистолет.

— Дети, не надо, — тихо произнесла Ксения Андреевна и хотела по привычке поднять руку, но фашист ударил стволом пистолета по её кисти, и рука бессильно упала.

— Алзо, итак, никто не знай из вас, где партизаны, — сказал немец. — Прекрасно, будем считать. «Раз» я уже говорил, теперь будет «два».

Фашист стал поднимать пистолет, целя в голову учительницы. На передней парте забилась в рыданиях Шура Капустина.

— Молчи, Шура, молчи, — прошептала Ксения Андреевна, и губы её почти не двигались. — Пусть все молчат, — медленно проговорила она, оглядывая класс, — кому страшно, пусть отвернётся. Не надо смотреть, ребята. Прощайте! Учитесь хорошенько. И этот наш урок запомните...

— Я сейчас буду говорить «три»! — перебил её фашист.

И вдруг на задней парте поднялся Костя Рожков и поднял руку:

— Она правда не знает!

— А кто знай?

— Я знаю... — громко и отчётливо сказал Костя. — Я сам туда ходил и знаю. А она не была и не знает.

— Ну, показывай, — сказал начальник.

— Рожков, зачем ты говоришь неправду? — проговорила Ксения Андреевна.

— Я правду говорю, — упрямо и жёстко сказал Костя и посмотрел в глаза учительнице.

— Костя... — начала Ксения Андреевна.

Но Рожков перебил её:

— Ксения Андреевна, я сам знаю...

Учительница стояла, отвернувшись от него,

уронив свою белую голову на грудь. Костя вышел к доске, у которой он столько раз отвечал урок. Он взял мел. В нерешительности стоял он, перебирая пальцами белые крошащиеся кусочки. Фашист приблизился к доске и ждал. Костя поднял руку с мелком.

— Вот, глядите сюда, — зашептал он, — я покажу.

Немец подошёл к нему и наклонился, чтобы лучше рассмотреть, что показывает мальчик. И вдруг Костя обеими руками изо всех сил ударил чёрную гладь доски. Так делают, когда, исписав одну сторону, доску собираются перевернуть на другую. Доска резко повернулась в своей раме, взвизгнула и с размаху ударила фашиста по лицу. Он отлетел в сторону, а Костя, прыгнув через раму, мигом скрылся за доской, как за щитом. Фашист, схватившись за разбитое в кровь лицо, без толку палил в доску, всаживая в неё пулю за пулей.

Напрасно... За классной доской было окно, выходившее к обрыву над рекой. Костя, не задумываясь, прыгнул в открытое окно, бросился с обрыва в реку и поплыл к другому берегу.

Второй фашист, оттолкнув Ксению Андреевну, подбежал к окну и стал стрелять по мальчику из пистолета. Начальник отпихнул его в сторону, вырвал у него пистолет и сам прицелился через окно. Ребята вскочили на парты. Они уже не думали про опасность, которая им самим угрожала. Их тревожил теперь только Костя. Им хотелось сейчас лишь одного — чтобы Костя добрался до того берега, чтобы немцы промахнулись.

В это время, заслышав пальбу на селе, из леса выскочили выслеживавшие мотоциклистов партизаны. Увидев их, немец, стороживший на крыльце, выпалил в воздух, прокричал что-то своим товарищам и кинулся в кусты, где были спрятаны мотоциклы. Но по кустам, прошивая листья, срезая ветви, хлестнула пулемётная очередь

красноармейского дозора, что был на другом берегу...

Прошло не более пятнадцати минут, и в класс, куда снова ввалились взволнованные ребята, партизаны привели троих обезоруженных немцев. Командир партизанского отряда взял тяжёлый стул, придвинул его к столу и хотел сесть, но Сеня Пичугин вдруг кинулся вперёд и выхватил у него стул.

— Не надо, не надо! Я вам сейчас другой принесу.

И мигом притащил из коридора другой стул, а этот задвинул за доску. Командир партизанского отряда сел и вызвал к столу для допроса начальника фашистов. А двое других, помятые и притихшие, сели рядышком на парте Сени Пичугина и Шуры Капустиной, старательно и робко размещая там свои ноги.

— Он чуть Ксению Андреевну не убил, — зашептала Шура Капустина командиру, показывая на фашистского разведчика.

— Не совсем точно так, — забормотал немец, — это правильно совсем не я...

— Он, он! — закричал тихонький Сеня Пичугин. — У него метка осталась... я... когда стул тащил, на клеёнку чернила опрокинул нечаянно.

Командир перегнулся через стол, взглянул и усмехнулся: на серых штанах фашиста сзади темнело чернильное пятно...

В класс вошла Ксения Андреевна. Она ходила на берег узнать, благополучно ли доплыл Костя Рожков. Немцы, сидевшие за передней партой, с удивлением посмотрели на вскочившего командира.

— Встать! — закричал на них командир. — У нас в классе полагается вставать, когда учительница входит. Не тому вас, видно, учили!

И два фашиста послушно поднялись.

— Разрешите продолжать наше занятие, Ксения Андреевна? — спросил командир.

— Сидите, сидите, Широков.

— Нет уж, Ксения Андреевна, занимайте своё законное место, — возразил Широков, придвигая стул, — в этом помещении вы у нас хозяйка. И я тут, вон за той партой, уму- разуму набрался, и дочка моя тут у вас... Извините, Ксения Андреевна, что пришлось этих охальников в класс наш допустить. Ну, раз уж так вышло, вот вы их сами и порасспрошайте толком. Подсобите нам: вы по-ихнему знаете...

И Ксения Андреевна заняла своё место за столом, у которого она выучила за тридцать два года много хороших людей. А сейчас перед столом Ксении Андреевны, рядом с классной доской, пробитой пулями, мялся длиннорукий рыжеусый верзила, нервно оправлял куртку, мычал что-то и прятал глаза от синего строгого взгляда старой учительницы.

— Стойте как следует, — сказала Ксения Андреевна, — что вы ёрзаете? У меня ребята этак не держатся. Вот так... А теперь потрудитесь отвечать на мои вопросы.

И долговязый фашист, оробев, вытянулся перед учительницей.

Аркадий Гайдар «Поход»

Маленький рассказ

Ночью красноармеец принёс повестку. А на заре, когда Алька ещё спал, отец крепко поцеловал его и ушёл на войну — в поход.

Утром Алька рассердился, зачем его не разбудили, и тут же заявил, что и он хочет идти в поход тоже. Он, вероятно бы, закричал, заплакал. Но совсем неожиданно мать ему в поход идти разрешила. И вот для того, чтобы набрать перед дорогой силы, Алька съел без каприза полную тарелку каши, выпил молока. А потом они с матерью сели готовить походное снаряжение. Мать шила ему штаны, а он, сидя на полу, выстругивал себе из доски саблю. И тут же, за работой, разучивали они походные марши, потому что с такой песней, как «В лесу родилась елочка», никуда далеко не нашагаешь. И мотив не тот, и слова не такие, в общем эта мелодия для боя совсем неподходящая.

Но вот пришло время матери идти дежурить на работу, и дела свои они отложили на завтра.

И так день за днём готовили Альку в далёкий путь. Шили штаны, рубахи, знамёна, флаги, вязали тёплые чулки, варежки. Одних деревянных сабель рядом с ружьём и барабаном висело на стене уже семь штук. А этот запас не беда, ибо в горячем бою у звонкой сабли жизнь ещё короче, чем у всадника.

И давно, пожалуй, можно было бы отправляться Альке в поход, но тут наступила лютая зима. А при таком морозе, конечно, недолго схватить и насморк или простуду, и Алька терпеливо ждал тёплого солнца. Но вот и вернулось солнце. Почернел талый снег. И только бы, только начать собираться, как загремел звонок. И тяжёлыми шагами в комнату вошёл вернувшийся из похода отец. Лицо его было тёмное, обветренное, и губы потрескались, но серые глаза глядели весело.

Он, конечно, обнял мать. И она поздравила его с победой. Он, конечно, крепко поцеловал сына. Потом осмотрел всё Алькино походное снаряжение. И, улыбнувшись, приказал сыну: всё это оружие и амуницию держать в полном порядке, потому что тяжёлых боев и опасных походов будет и впереди на этой земле ещё немало.

Константин Паустовский. Бакенщик

Весь день мне пришлось идти по заросшим луговым дорогам.

Только к вечеру я вышел к реке, к сторожке бакенщика Семёна.

Сторожка была на другом берегу. Я покричал Семёну, чтобы он подал мне лодку, и пока Семён отвязывал её, гремел цепью и ходил за вёслами, к берегу подошли трое мальчиков. Их волосы, ресницы и трусики выгорели до соломенного цвета.

Мальчики сели у воды, над обрывом. Тотчас из-под обрыва начали вылетать стрижи с таким свистом, будто снаряды из маленькой пушки; в обрыве было вырыто много стрижиных гнёзд. Мальчики засмеялись.

— Вы откуда? —- спросил я их.

— Из Ласковского леса, — ответили они и рассказали, что они пионеры из соседнего города, приехали в лес на работу, вот уже три недели пилят дрова, а на реку иногда приходят купаться. Семён их перевозит на тот берег, на песок.

— Он только ворчливый, — сказал самый маленький мальчик. — Всё ему мало, всё мало. Вы его знаете?

— Знаю. Давно.

— Он хороший?

— Очень хороший.

— Только вот всё ему мало, — печально подтвердил худой мальчик в кепке. — Ничем ему не угодишь. Ругается.

Я хотел расспросить мальчиков, чего же в конце концов Семёну мало, но в это время он сам подъехал на лодке, вылез, протянул мне и мальчикам шершавую руку и сказал:

— Хорошие ребята, а понимают мало. Можно сказать, ничего не понимают. Вот и выходит, что нам, старым веникам, их обучать полагается. Верно я говорю? Садитесь в лодку. Поехали.

— Ну, вот видите, — сказал маленький мальчик, залезая в лодку. — Я же вам говорил!

Семён грёб редко, не торопясь, как всегда гребут бакенщики и перевозчики на всех наших реках. Такая гребля не мешает говорить, и Семён, старик многоречивый, тотчас завёл разговор.

— Ты только не думай, — сказал он мне, — они на меня не в обиде. Я им уже столько в голову вколотил — страсть! Как дерево пилить — тоже надо знать. Скажем, в какую сторону оно упадёт. Или как схорониться, чтобы комлем не убило. Теперь небось знаете?

— Знаем, дедушка, — сказал мальчик в кепке. — Спасибо.

— Ну, то-то! Пилу небось развести не умели, дровоколы, работнички!

— Теперь умеем, — сказал самый маленький мальчик.

— Ну, то-то! Только это наука не хитрая. Пустая наука! Этого для человека мало. Другое знать надобно.

— А что? — встревоженно спросил третий мальчик, весь в веснушках.

— А то, что теперь война. Об этом знать надо.

— Мы и знаем.

— Ничего вы не знаете. Газетку мне намедни вы принесли, а что в ней написано, того вы толком определить и не можете.

— Что же в ней такого написано, Семён? — спросил я.

— Сейчас расскажу. Курить есть?

Мы скрутили по махорочной цигарке из мятой газеты. Семён закурил и сказал, глядя на луга:

— А написано в ней про любовь к родной земле. От этой любви, надо так думать, человек и идёт драться. Правильно я сказал?

— Правильно.

— А что это есть — любовь к родине? Вот ты их и спроси, мальчишек. И видать, что они ничего не знают.

Мальчики обиделись:

— Как не знаем!

— А раз знаете, так и растолкуйте мне, старому дураку. Погоди, ты не выскакивай, дай досказать. Вот, к примеру, идёшь ты в бой и думаешь: «Иду я за родную землю». Так вот ты и скажи: за что же ты идёшь?

— За свободную жизнь иду, — сказал маленький мальчик.

— Мало этого. Одной свободной жизнью не проживёшь.

— За свои города и заводы, — сказал веснушчатый мальчик.

— За свою школу, — сказал мальчик в кепке. — И за своих людей.

— И за свой народ, — сказал маленький мальчик. — Чтобы у него была трудовая и счастливая жизнь.

— Всё вы правильно говорите, — сказал Семён, — только мало мне этого.

Мальчики переглянулись и насупились.

— Обиделись! — сказал Семён. — Эх вы, рас- судители! А, скажем, за перепела тебе драться не хочется? Защищать его от разорения, от гибели? А?

Мальчики молчали.

— Вот я и вижу, что вы не всё понимаете, — заговорил Семён. — И должен я, старый, вам объяснить. А у меня и своих дел хватает: бакены проверять, на столбах метки вешать. У меня тоже дело тонкое, государственное дело. Потому — эта река тоже для победы старается, несёт на себе пароходы, и я при ней вроде как пестун, как охранитель, чтобы всё — было в исправности. Вот так получается, что всё это правильно — и свобода, и города, и, скажем, богатые заводы, и школы, и люди. Так не за одно это мы родную землю любим. Ведь не за одно?

— А за что же ещё? — спросил веснушчатый мальчик.

— А ты слушай. Вот ты шёл сюда из Ласковского леса по битой дороге на озеро Тишь, а оттуда лугами на Остров и сюда ко мне, к перевозу. Ведь шёл?

— Ну вот. А под ноги себе глядел?

— Глядел.

— А видать-то ничего и не видел. А надо бы поглядывать, да примечать, да останавливаться почаще. Остановишься, нагнёшься, сорвёшь какой ни на есть цветок или траву — и иди дальше.

— А затем, что в каждой такой траве и в каждом таком цветке большая прелесть заключается. Вот, к примеру, клевер. Кашкой вы его называете. Ты его нарви, понюхай — он пчелой пахнет. От этого запаха злой человек и тот улыбнётся. Или, скажем, ромашка. Ведь её грех сапогом раздавить. А медуница? Или сон-трава. Спит она по ночам, голову клонит, тяжелеет от росы. Или купена. Да вы её, видать, и не знаете. Лист широкий, твёрдый, а под ним цветы, как белые колокола. Вот-вот заденешь — и зазвонят. То-то! Это растение приточное. Оно болезнь исцеляет.

— Что значит приточное? — спросил мальчик в кепке.

— Ну, лечебное, что ли. Наша болезнь — ломота в костях. От сырости. От купены боль тишает, спишь лучше и работа становится легче. Или аир. Я им полы в сторожке посыпаю. Ты ко мне зайди — воздух у меня крымский. Да! Вот иди, гляди, примечай. Вон облак стоит над рекой. Тебе это невдомёк; а я слышу — дождиком от него тянет. Грибным дождём — спорым, не очень шумливым. Такой дождь дороже золота. От него река теплеет, рыба играет, он всё наше богатство растит. Я часто, ближе к вечеру, сижу у сторожки, корзины плету, потом оглянусь и про всякие корзины позабуду — ведь это что такое! Облак в небе стоит из жаркого золота, солнце уже нас покинуло, а там, над землёй, ещё пышет теплом, пышет светом. А погаснет, и начнут в травах коростели скрипеть, и дергачи дёргать, и перепела свистеть, а то, глядишь, как ударят соловьи будто громом — по лозе, по кустам! И звезда взойдёт, остановится над рекой и до утра стоит — загляделась, красавица, в чистую воду. Так-то, ребята! Вот на это всё поглядишь и подумаешь: жизни нам отведено мало, нам надо двести лет жить — и то не хватит. Наша страна — прелесть какая! За эту прелесть мы тоже должны с врагами драться, уберечь её, защитить, не давать на осквернение. Правильно я говорю? Все шумите, «родина», «родина», а вот она, родина, за стогами!

Мальчики молчали, задумались. Отражаясь в воде, медленно пролетела цапля.

— Эх, — сказал Семён, — идут на войну люди, а нас, старых, забыли! Зря забыли, это ты мне поверь. Старик — солдат крепкий, хороший, удар у него очень серьёзный. Пустили бы нас, стариков, — вот тут бы немцы тоже почесались. «Э-э-э, — сказали бы немцы, — с такими стариками нам биться не путь! Не дело! С такими стариками последние порты растеряешь. Это, брат, шутишь!»

Лодка ударилась носом в песчаный берег. Маленькие кулики торопливо побежали от неё вдоль воды.

— Так-то, ребята, — сказал Семён. — Опять небось будете на деда жаловаться — всё ему мало да мало. Непонятный какой-то дед.

Мальчики засмеялись.

— Нет, понятный, совсем понятный, — сказал маленький мальчик. — Спасибо тебе, дед.

— Это за перевоз или за что другое? — спросил Семён и прищурился.

— За другое. И за перевоз.

— Ну, то-то!

Мальчики побежали к песчаной косе — купаться. Семён поглядел им вслед и вздохнул.

— Учить их стараюсь, — сказал он. — Уважению учить к родной земле. Без этого человек — не человек, а труха!

Похождения жука-носорога (Солдатская сказка)

Когда Пётр Терентьев уходил из деревни на войну, маленький сын его Стёпа не знал, что подарить отцу на прощание, и подарил наконец старого жука-носорога. Поймал он его на огороде и посадил в коробок от спичек. Носорог сердился, стучал, требовал, чтобы его выпустили. Но Стёпа его не выпускал, а подсовывал ему в коробок травинки, чтобы жук не умер от голода. Носорог травинки сгрызал, но всё равно продолжал стучать и браниться.

Стёпа прорезал в коробке маленькое оконце для притока свежего воздуха. Жук высовывал в оконце мохнатую лапу и старался ухватить Стёпу за палец, — хотел, должно быть, поцарапать от злости. Но Стёпа пальца не давал. Тогда жук начинал с досады так жужжать, что мать Стёпы Акулина кричала:

— Выпусти ты его, лешего! Весь день жундит и жундит, голова от него распухла!

Пётр Терентьев усмехнулся на Стёпин подарок, погладил Стёпу по головке шершавой рукой и спрятал коробок с жуком в сумку от противогаза.

— Только ты его не теряй, сбереги, — сказал Стёпа.

— Нешто можно такие гостинцы терять, — ответил Пётр. — Уж как-нибудь сберегу.

То ли жуку понравился запах резины, то ли от Петра приятно пахло шинелью и чёрным хлебом, но жук присмирел и так и доехал с Петром до самого фронта.

На фронте бойцы удивлялись жуку, трогали пальцами его крепкий рог, выслушивали рассказ Петра о сыновьем подарке, говорили:

— До чего додумался парнишка! А жук, видать, боевой. Прямо ефрейтор, а не жук.

Бойцы интересовались, долго ли жук протянет и как у него обстоит дело с пищевым довольствием — чем его Пётр будет кормить и поить. Без воды он, хотя и жук, а прожить не сможет.

Пётр смущённо усмехался, отвечал, что жуку дашь какой-нибудь колосок — он и питается неделю. Много ли ему нужно.

Однажды ночью Пётр в окопе задремал, выронил коробок с жуком из сумки. Жук долго ворочался, раздвинул щель в коробке, вылез, пошевелил усиками, прислушался. Далеко гремела земля, сверкали жёлтые молнии.

Жук полез на куст бузины на краю окопа, чтобы получше осмотреться. Такой грозы он ещё не видал. Молний было слишком много. Звёзды не висели неподвижно на небе, как у жука на родине, в Петровой деревне, а взлетали с земли, освещали всё вокруг ярким светом, дымились и гасли. Гром гремел непрерывно.

Какие-то жуки со свистом проносились мимо. Один из них так ударил в куст бузины, что с него посыпались красные ягоды. Старый носорог упал, прикинулся мёртвым и долго боялся пошевелиться. Он понял, что с такими жуками лучше не связываться, — уж очень много их свистело вокруг.

Так он пролежал до утра, пока не поднялось солнце. Жук открыл один глаз, посмотрел на небо. Оно было синее, тёплое, такого неба не было в его деревне.

Огромные птицы с воем падали с этого неба, как коршуны. Жук быстро перевернулся, стал на ноги, полез под лопух, — испугался, что коршуны его заклюют до смерти.

Утром Пётр хватился жука, начал шарить кругом по земле.

— Ты чего? — спросил сосед-боец с таким загорелым лицом, что его можно было принять за негра.

— Жук ушёл, — ответил Пётр с огорчением. — Вот беда!

— Нашёл об чём горевать, — сказал загорелый боец. — Жук и есть жук, насекомое. От него солдату никакой пользы сроду не было.

— Дело не в пользе, — возразил Пётр, — а в памяти. Сынишка мне его подарил напоследок. Тут, брат, не насекомое дорого, дорога память.

— Это точно! — согласился загорелый боец. — Это, конечно, дело другого порядка. Только найти его — всё равно что махорочную крошку в океане- море. Пропал, значит, жук.

С тех пор Пётр перестал сажать жука в коробок, а носил его прямо в сумке от противогаза, и бойцы ещё больше удивлялись: «Видишь ты, совсем ручной сделался жук!»

Иногда в свободное время Пётр выпускал жука, а жук ползал вокруг, выискивал какие-то корешки, жевал листья. Они были уже не те, что в деревне.

Вместо листьев берёзы много было листьев вяза и тополя. И Пётр, рассуждая с бойцами, говорил:

— Перешёл мой жук на трофейную пищу.

Однажды вечером в сумку от противогаза подуло свежестью, запахом большой воды, и жук вылез из сумки, чтобы посмотреть, куда это он попал.

Пётр стоял вместе с бойцами на пароме. Паром плыл через широкую светлую реку. За ней садилось золотое солнце, по берегам стояли ракиты, летали над ними аисты с красными лапами.

— Висла! — говорили бойцы, зачерпывали манерками воду, пили, а кое-кто умывал в прохладной воде пыльное лицо. — Пили мы, значит, воду из Дона, Днепра и Буга, а теперь попьём и из Вислы. Больно сладкая в Висле вода.

Жук подышал речной прохладой, пошевелил усиками, залез в сумку, уснул.

Проснулся он от сильной тряски. Сумку мотало, она подскакивала. Жук быстро вылез, огляделся. Пётр бежал по пшеничному полю, а рядом бежали бойцы, кричали «ура». Чуть светало. На касках бойцов блестела роса.

Жук сначала изо всех сил цеплялся лапками за сумку, потом сообразил, что всё равно ему не удержаться, раскрыл крылья, снялся, полетел рядом с Петром и загудел, будто подбодряя Петра.

Какой-то человек в грязном зелёном мундире прицелился в Петра из винтовки, но жук с налета ударил этого человека в глаз. Человек пошатнулся, выронил винтовку и побежал.

Жук полетел следом за Петром, вцепился ему в плечи и слез в сумку только тогда, когда Пётр упал на землю и крикнул кому-то: «Вот незадача! В ногу меня задело!» В это время люди в грязных зелёных мундирах уже бежали, оглядываясь, и за ними по пятам катилось громовое «ура».

Месяц Пётр пролежал в лазарете, а жука отдали на сохранение польскому мальчику. Мальчик этот жил в том же дворе, где помещался лазарет.

Из лазарета Пётр снова ушёл на фронт — рана у него была лёгкая. Часть свою он догнал уже в Германии. Дым от тяжёлых боёв был такой, будто

горела сама земля и выбрасывала из каждой лощинки громадные чёрные тучи. Солнце меркло в небе. Жук, должно быть, оглох от грома пушек и сидел в сумке тихо, не шевелясь.

Но как-то утром он задвигался и вылез. Дул тёплый ветер, уносил далеко на юг последние полосы дыма. Чистое высокое солнце сверкало в синей небесной глубине. Было так тихо, что жук слышал шелест листа на дереве над собой. Все листья висели неподвижно, и только один трепетал и шумел, будто радовался чему-то и хотел рассказать об этом всем остальным листьям.

Пётр сидел на земле, пил из фляжки воду. Капли стекали по его небритому подбородку, играли на солнце. Напившись, Пётр засмеялся и сказал:

— Победа!

— Победа! — отозвались бойцы, сидевшие рядом.

— Вечная слава! Стосковалась по нашим рукам родная земля. Мы теперь из неё сделаем сад и заживём, братцы, вольные и счастливые.

Вскоре после этого Пётр вернулся домой. Аку- лина закричала и заплакала от радости, а Стёпа тоже заплакал и спросил:

— Жук живой?

— Живой он, мой товарищ, — ответил Пётр. — Не тронула его пуля. Воротился он в родные места с победителями. И мы его выпустим с тобой, Стёпа.

Пётр вынул жука из сумки, положил на ладонь.

Жук долго сидел, озирался, поводил усами, потом приподнялся на задние лапки, раскрыл крылья, снова сложил их, подумал и вдруг взлетел с громким жужжанием — узнал родные места. Он сделал круг над колодцем, над грядкой укропа в огороде и полетел через речку в лес, где аукались ребята, собирали грибы и дикую малину. Стёпа долго бежал за ним, махал картузом.

— Ну вот, — сказал Пётр, когда Стёпа вернулся, — теперь жучище этот расскажет своим про войну и про геройское своё поведение. Соберёт всех жуков под можжевельником, поклонится на все стороны и расскажет.

Стёпа засмеялся, а Акулина сказала:

— Будя мальчику сказки рассказывать. Он и впрямь поверит.

— И пусть его верит, — ответил Пётр. — От сказки не только ребятам, а даже бойцам одно удовольствие.

— Ну, разве так! — согласилась Акулина и подбросила в самовар сосновых шишек.

Самовар загудел, как старый жук-носорог. Синий дым из самоварной трубы заструился, полетел в вечернее небо, где уже стоял молодой месяц, отражался в озёрах, в реке, смотрел сверху на тихую нашу землю.

Леонид Пантелеев. Сердца моего боль

Впрочем, не только в эти дни оно подчас всецело овладевает мною.

Как-то вечером вскоре после войны в шумном, ярко освещённом «Гастрономе» я встретился с матерью Лёньки Зайцева. Стоя в очереди, она задумчиво глядела в мою сторону, и не поздороваться с ней я просто не мог. Тогда она присмотрелась и, узнав меня, выронила от неожиданности сумку и вдруг разрыдалась.

Я стоял, не в силах двинуться или вымолвить хоть слово. Никто ничего не понимал; предположили, что у неё вытащили деньги, а она в ответ на расспросы лишь истерически выкрикивала: «Уйдите!!! Оставьте меня в покое!..»

В тот вечер я ходил словно пришибленный. И хотя Лёнька, как я слышал, погиб в первом же бою, возможно не успев убить и одного немца, а я пробыл на передовой около трёх лет и участвовал во многих боях, я ощущал себя чем- то виноватым и бесконечно должным и этой старой женщине, и всем, кто погиб — знакомым и незнакомым, — и их матерям, отцам, детям и вдовам...

Я даже толком не могу себе объяснить почему, но с тех пор я стараюсь не попадаться этой женщине на глаза и, завидя ее на улице — она живёт в соседнем квартале, — обхожу стороной.

А 15 сентября — день рождения Петьки Юдина; каждый год в этот вечер его родители собирают уцелевших друзей его детства.

Приходят взрослые сорокалетние люди, но пьют не вино, а чай с конфетами, песочным тортом и яблочным пирогом — с тем, что более всего любил Петька.

Всё делается так, как было и до войны, когда в этой комнате шумел, смеялся и командовал лобастый жизнерадостный мальчишка, убитый где-то под Ростовом и даже не похороненный в сумятице панического отступления. Во главе стола ставится Петькин стул, его чашка с душистым чаем и тарелка, куда мать старательно накладывает орехи в сахаре, самый большой кусок торта с цукатом и горбушку яблочного пирога. Будто Петька может отведать хоть кусочек и закричать, как бывало, во всё горло: «Вкуснота-то какая, братцы! Навались!..»

И перед Петькиными стариками я чувствую себя в долгу; ощущение какой-то неловкости и виноватости, что вот я вернулся, а Петька погиб, весь вечер не оставляет меня. В задумчивости я не слышу, о чём говорят; я уже далеко-далеко... До боли клешнит сердце: я вижу мысленно всю Россию, где в каждой второй или третьей семье кто-нибудь не вернулся...

Леонид Пантелеев. Платочек

Недавно я познакомился в поезде с одним очень милым и хорошим человеком. Ехал я из Красноярска в Москву, и вот ночью на какой-то маленькой, глухой станции в купе, где до тех пор никого, кроме меня, не было, вваливается огромный краснолицый дядя в широченной медвежьей дохе, в белых бурках и в пыжиковой долгоухой шапке.

Я уже засыпал, когда он ввалился. Но тут, как он загромыхал на весь вагон своими чемоданами и корзинами, я сразу очнулся, приоткрыл глаза и, помню, даже испугался.

«Батюшки! — думаю. — Это что же ещё за медведь такой на мою голову свалился?!»

А великан этот не спеша разложил по полочкам свои пожитки и стал раздеваться.

Снял шапку, вижу — голова у него совсем белая, седая.

Скинул доху — под дохой военная гимнастёрка без погон, и на ней не в один и не в два, а в целых четыре ряда орденские ленточки.

Я думаю: «Ого! А медведь-то, оказывается, действительно бывалый!»

И уже смотрю на него с уважением. Глаз, правда, не открыл, а так — сделал щёлочки и наблюдаю осторожно.

А он сел в уголок у окошка, попыхтел, отдышался, потом расстегивает на гимнастёрке кармашек и, вижу, достаёт маленький-премаленький носовой платочек. Обыкновенный платочек, какие молоденькие девушки в сумочках носят.

Я, помню, уже и тогда удивился. Думаю: «Зачем же ему этакий платочек? Ведь такому дяде такого платочка небось и на полноса не хватит?!»

Но он с этим платком ничего не стал делать, а только разгладил его на коленке, скатал в трубочку и в другой карман переложил. Потом посидел, подумал и стал стягивать бурки.

Мне это было неинтересно, и скоро я уже по- настоящему, а не притворно заснул.

Ну, а наутро мы с ним познакомились, разговорились: кто, да куда, да по каким делам едем... Через полчаса я уже знал, что попутчик мой — бывший танкист, полковник, всю войну воевал, восемь или девять раз ранен был, два раза контужен, тонул, из горящего танка спасался...

Ехал полковник в тот раз из командировки в Казань, где он тогда работал и где у него семейство находилось. Домой он очень спешил, волновался, то и дело выходил в коридор и справлялся у проводника, не опаздывает ли поезд и много ли ещё остановок до пересадки.

Я, помню, поинтересовался, велика ли у него семья.

— Да как вам сказать... Не очень, пожалуй, велика. В общем ты, да я, да мы с тобой.

— Это сколько же выходит?

— Четверо, кажется.

— Нет, — я говорю. — Насколько я понимаю, это не четверо, а всего двое.

— Ну что ж, — смеётся. — Если угадали — ничего не поделаешь. Действительно двое.

Сказал это и, вижу, расстёгивает на гимнастёрке кармашек, суёт туда два пальца и опять тянет на свет божий свой маленький, девичий платок.

Мне смешно стало, я не выдержал и говорю:

— Простите, полковник, что это у вас такой платочек — дамский?

Он даже как будто обиделся.

— Позвольте, — говорит. — Это почему же вы решили, что он дамский?

Я говорю:

— Маленький.

— Ах, вот как? Маленький?

Сложил платочек, подержал его на своей богатырской ладошке и говорит:

— А вы знаете, между прочим, какой это платочек?

Я говорю:

— Нет, не знаю.

— В том-то и дело. А ведь платочек этот, если желаете знать, не простой.

— А какой же он? — я говорю. — Заколдованный, что ли?

— Ну, заколдованный не заколдованный, а вроде этого... В общем, если желаете, могу рассказать.

Я говорю:

— Пожалуйста. Очень интересно.

— Насчёт интересности поручиться не могу, а только лично для меня эта история имеет значение преогромное. Одним словом, если делать нечего — слушайте. Начинать надо издалека. Дело было в тысяча девятьсот сорок третьем году, в самом конце его, перед новогодними праздниками. Был я тогда майор и командовал танковым полком. Наша часть стояла под Ленинградом. Вы не были в Питере в эти годы? Ах, были, оказывается? Ну, вам тогда не нужно объяснять, что представлял собой Ленинград в это время. Холодно, голодно, на улицах бомбы и снаряды падают. А в городе между тем живут, работают, учатся...

И вот в эти самые дни наша часть взяла шефство над одним из ленинградских детских домов. В этом доме воспитывались сироты, отцы и матери которых погибли или на фронте, или от голода в самом городе. Как они там жили, рассказывать не надо. Паёчек усиленный, конечно, по сравнению с другими, а всё-таки, сами понимаете, ребята сытые спать не ложились. Ну, а мы были народ зажиточный, снабжались по-фронтовому, денег не тратили, — мы этим ребятам кое-чего подкинули. Уделили им из пайка своего сахару, жиров, консервов... Купили и подарили детдому двух коров, лошадку с упряжкой, свинью с поросятами, птицы всякой: курей, петухов, ну, и всего прочего — одежды, игрушек, музыкальных инструментов... Между прочим, помню, сто двадцать пять пар детских салазок им преподнесли: пожалуйста, дескать, катайтесь, детки, на страх врагам!..

А под Новый год устроили ребятам ёлку. Конечно, уж и тут постарались: раздобыли ёлочку, как говорится, выше потолка. Одних ёлочных игрушек восемь ящиков доставили.

А первого января, в самый праздник, отправились к своим подшефным в гости. Прихватили подарков и поехали на двух «виллисах» делегацией к ним на Кировские острова.

Встретили нас — чуть с ног не сбили. Всем табором во двор высыпали, смеются, «ура» кричат, обниматься лезут...

Мы им каждому личный подарок привезли. Но и они тоже, вы знаете, в долгу перед нами оставаться не хотят. Тоже приготовили каждому из нас сюрприз. Одному кисет вышитый, другому рисуночек какой-нибудь, записную книжку, блокнот, флажок с серпом и молоточком...

А ко мне подбегает на быстрых ножках маленькая белобрысенькая девчоночка, краснеет как маков цвет, испуганно смотрит на мою грандиозную фигуру и говорит:

«Поздравляю вас, дяденька военный. Вот вам, — говорит, — от меня подарочек».

И протягивает ручку, а в ручонке у неё маленький беленький пакетик, перевязанный зелёной шерстяной ниткой.

Я хотел взять подарок, а она ещё больше покраснела и говорит:

«Только вы знаете что? Вы этот пакетик, пожалуйста, сейчас не развязывайте. А вы его, знаете, когда развяжите?»

Я говорю:

«А тогда, когда вы Берлин возьмёте».

Видали?! Время-то, я говорю, сорок четвёртый год, самое начало его, немцы ещё в Детском Селе и под Пулковом сидят, на улицах шрапнельные снаряды падают, в детдоме у них накануне как раз кухарку осколком ранило...

А уж девица эта, видите ли, о Берлине думает. И ведь уверена была, пигалица, ни одной минуты не сомневалась, что рано или поздно наши в Берлине будут. Как же тут было, в самом деле, не расстараться и не взять этот проклятый Берлин?!

Я её тогда на колено посадил, поцеловал и говорю:

«Хорошо, дочка. Обещаю тебе, что и в Берлине побываю, и фашистов разобью, и что раньше этого часа подарка твоего не открою».

И что вы думаете — ведь сдержал своё слово.

— Неужели и в Берлине побывали?

— И в Берлине, представьте, привелось побывать. А главное ведь, что я действительно до самого Берлина не открыл этого пакетика. Полтора года с собой его носил. Тонул вместе с ним. В танке два раза горел. В госпиталях лежал. Три или четыре гимнастёрки сменил за это время. А пакетик

всё со мной — неприкосновенный. Конечно, иногда любопытно было посмотреть, что там лежит. Но ничего не поделаешь, слово дал, а солдатское слово — крепкое.

Ну, долго ли, коротко ли, а вот наконец мы и в Берлине. Отвоевали. Сломали последний вражеский рубеж.

Ворвались в город. Идём по улицам. Я — впереди, на головном танке иду.

И вот, помню, стоит у ворот, у разбитого дома, немка. Молоденькая ещё.

Худенькая. Бледная. Держит за руку девочку. Обстановка в Берлине, прямо скажу, не для детского возраста. Вокруг пожары, кое-где ещё снаряды ложатся, пулемёты стучат. А девчонка, представьте, стоит, смотрит во все глаза, улыбается... Как же! Ей небось интересно: чужие дяди на машинах едут, новые, незнакомые песни поют...

И вот уж не знаю чем, а напомнила мне вдруг эта маленькая белобрысая немочка мою ленинградскую детдомовскую приятельницу. И я о пакетике вспомнил.

«Ну, думаю, теперь можно. Задание выполнил. Фашистов разбил. Берлин взял. Имею полное право посмотреть, что там...»

Лезу в карман, в гимнастёрку, вытаскиваю пакет. Конечно, уж от его былого великолепия и следов не осталось. Весь он смялся, изодрался, прокоптел, порохом пропах...

Развёртываю пакетик, а там... Да там, откровенно говоря, ничего особенного и нет. Лежит там просто платочек. Обыкновенный носовой платочек с красной и зелёной каёмочкой. Гарусом, что ли, обвязан. Или ещё чем-нибудь. Я не знаю, не специалист в этих делах. Одним словом, вот этот самый дамский, как вы его обозвали, платочек.

И полковник ещё раз вытащил из кармана и разгладил на колене свой маленький, подрубленный в красную и зелёную ёлочку платок.

На этот раз я совсем другими глазами смотрел на него. Ведь и в самом деле, это был платочек непростой.

Я даже пальцем его осторожно потрогал.

— Да, — продолжал, улыбаясь, полковник. — Вот эта самая тряпочка лежала, завёрнутая в тетрадочную клетчатую бумагу. И к ней булавкой пришпилена записка. А на записке огромными корявыми буквами с невероятными ошибками нацарапано:

«С Новым годом, дорогой дяденька боец! С новым счастьем! Дарю тебе на память платочек. Когда будешь в Берлине, помаши мне им, пожалуйста. А я, когда узнаю, что наши Берлин взяли, тоже выгляжу в окошечко и вам ручкой помашу. Этот платочек мне мама подарила, когда живая была. Я в него только один раз сморкалась, но вы не стесняйтесь, я его выстирала. Желаю тебе здоровья! Ура!!! Вперёд! На Берлин! Лида Гаврилова».

Ну вот... Скрывать не буду — заплакал я. С детства не плакал, понятия не имел, что за штука такая слёзы, жену и дочку за годы войны потерял, и то слёз не было, а тут — на тебе, пожалуйста! — победитель, в поверженную столицу врага въезжаю, а слёзы окаянные так по щекам и бегут. Нервы это, конечно... Всё-таки ведь победа сама в руки не далась. Пришлось поработать, прежде чем наши танки по берлинским улочкам и переулочкам прогромыхали...

Через два часа я у рейхстага был. Наши люди уже водрузили к этому времени над его развалинами красное советское знамя.

Конечно, и я поднялся на крышу. Вид оттуда, надо сказать, страшноватый. Повсюду огонь, дым, ещё стрельба кое-где идёт. А у людей лица счастливые, праздничные, люди обнимаются, целуются...

И тут, на крыше рейхстага, я вспомнил Лидочкин наказ.

«Нет, думаю, как хочешь, а обязательно надо это сделать, если она просила».

Спрашиваю у какого-то молоденького офицера:

— Послушай, — говорю, — лейтенант, где тут у нас восток будет?

— А кто его, — говорит, — знает. Тут правую руку от левой не отличишь, а не то что...

На счастье, у кого-то из наших часы оказались с компасом. Он мне показал, где восток. И я повернулся в эту сторону и несколько раз помахал туда белым платочком. И представилось мне, вы знаете, что далеко-далеко от Берлина, на берегу Невы, стоит сейчас маленькая девочка Лида и тоже машет мне своей худенькой ручкой и тоже радуется нашей великой победе и отвоёванному нами миру...

Полковник расправил на колене платок, улыбнулся и сказал:

— Вот. А вы говорите — дамский. Нет, это вы напрасно. Платочек этот очень дорог моему солдатскому сердцу. Вот поэтому я его с собою и таскаю, как талисман...

Я чистосердечно извинился перед своим спутником и спросил, не знает ли он, где теперь эта девочка Лида и что с нею.

— Лида-то, вы говорите, где сейчас? Да. Знаю немножко. Живёт в городе Казани. На Кировской улице. Учится в восьмом классе. Отличница. Комсомолка. В настоящее время, надо надеяться, ждёт своего отца.

— Как! Разве у неё отец нашёлся?

— Да. Нашёлся какой-то...

— Что значит «какой-то»? Позвольте, где же он сейчас?

— Да вот — сидит перед вами. Удивляетесь? Ничего удивительного нет. Летом сорок пятого года я удочерил Лиду. И нисколько, вы знаете, не раскаиваюсь. Дочка у меня славная...

Введение

В данной небольшой статье содержится лишь капля информации о героях Великой Отечественной Войны. На самом же деле героев огромное количество и собрать всю информацию об этих людях и их подвигах — это титанический труд и он уже немного выходит за рамки нашего нашего проекта. Тем не менее, мы решили начать с 5 героев — о некоторых из них многие слышали, о других информации немного меньше и мало кто знает о них, особенно подрастающее поколение.

Победа в Великой Отечественной войне была достигнута советским народом благодаря его неимоверному усилию, самоотдаче, смекалке и самопожертвованию. Особенно ярко это раскрывается в героях войны, которые совершили невероятные подвиги на поле боя и за ним. Этих великих людей должен знать каждый, кто благодарен своим отцам и дедам за возможность жить в мире и спокойствии.

Виктор Васильевич Талалихин

История Виктора Васильевича начинается с небольшого села Тепловка, находящегося в Саратовской губернии. Здесь он родился осенью 1918 года. Его родители были простыми рабочими. Сам же он по окончании училища, специализировавшегося на выпуске рабочих для заводов и фабрик, работал на мясокомбинате и одновременно посещал аэроклуб. После окончил одно из не многих училищ летчиков в Борисоглебске. Принимал участие в конфликте нашей страны с Финляндией, где получил боевое крещение. За период противостояния СССР с Финляндией Талалихин произвел около пяти десятков боевых вылетов, при этом уничтожил несколько самолета врага, вследствие чего ему за особые успехи и выполнение поставленных задач, вручили почетный орден Красной Звезды в сороковом году.

Геройским подвигом Виктор Васильевич отличился уже во время сражений в великой войне для нашего народа. Хотя за ним числится порядка шестидесяти боевых вылетов, главное сражение произошло шестого августа 1941 года в небе над Москвой. В составе небольшой авиагруппы Виктор на «И-16» вылетел для отражения воздушной атаки неприятеля на столицу СССР. На высоте нескольких километров он встретил немецкий бомбардировщик He-111. Талалихин произвел несколько пулеметных очередей по нему, но немецкий самолет умело увернулся от них. Затем Виктор Васильевич путем хитрого манёвра и очередных выстрелов из пулемета поразил один из двигателей бомбардировщика, но и это не помогло остановить «немца». К огорчению русского пилота, после неудачных попыток остановить бомбардировщик, боевых патронов не осталось, и Талалихин принимает решение идти на таран. За этот таран он был удостоен ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

За время войны было немало таких случаев, но по воле судьбы Талалихин стал первым, кто решился пойти на таран, пренебрегая собственной безопасностью, в нашем небе. Он погиб в октябре сорок первого года в звании командира эскадрильи, выполняя очередной боевой вылет.

Иван Никитович Кожедуб

В селе Ображиевка в семье простых крестьян появился на свет будущий герой, Иван Кожедуб. После окончания школы в 1934 году поступил в химико-технологический техникум. Шосткинский аэроклуб был первым местом, где Кожедуб получил летные навыки. Затем в сороковом году поступил на службу в армию. В этот же год с успехом поступил и окончил военную авиационную школу в городе Чугуеве.

Иван Никитович принял непосредственное участие в Великой Отечественной войне. На его счёте числится больше ста воздушных боев, во время которых он сбил 62 самолета. Из большого количества боевых вылетов можно выделить два главных - сражение с истребителем Ме-262, имеющий реактивный двигатель, и нападение на группу бомбардировщиков FW-190.

Сражение с реактивным истребителем Me-262 произошел в середине февраля сорок пятого года. В этот день Иван Никитович вместе со свои напарником Дмитрием Татаренко на самолетах Ла-7 вылетели на охоту. После недолгих поисков они наткнулись на низколетящий самолет. Он летел вдоль реки со стороны Франкфупта-на-Одере. Приблизившись поближе, летчики обнаружили, что это самолет нового поколения Me-262. Но это не отбило желание летчиков напасть на вражеский самолет. Тогда Кожедуб принял решения атаковать на встречном курсе, так как это была единственная возможность уничтожить противника. Во время нападения ведомый раньше положенного срока произвел короткую очередь из пулемета, что могло спутать все карты. Но к удивлению Ивана Никитовича, такая выходка Дмитрия Татаренко сказалась положительно. Немецкий летчик развернулся так, что в итоге попался на прицел Кожедубу. Ему оставалось нажать на курок и уничтожить противника. Что он и сделал.

Второй геройский подвиг Иван Никитович совершил в середине апреля сорок пятого года в районе столицы Германии. Снова вместе с Титаренко, выполняя очередной боевой вылет, они обнаружили группу бомбардировщиков FW-190 с полными боевыми комплектами. Кожедуб незамедлительно сообщил об этом в командный пункт, но не дожидаясь подкрепления, начал атакующий манёвр. Немецкие летчики видели как два советских самолета, поднявшись, скрылись в облаках, но они не придали этому никакого значения. Тогда русские летчики решили атаковать. Кожедуб спустился на высоту полета немцев и начал их расстрел, а Титаренко с большей высоты короткими очередями стрелял в разных направлениях, пытаясь создать впечатление у противника присутствия большого количества советских истребителей. Немецкие летчики поначалу поверили, но после нескольких минут боя их сомнения рассеялись, и они перешли к активным действия по уничтожению неприятеля. Кожедуб был на волоске от смерти в этом бою, но друг его спас. Когда Иван Никитович пытался уйти от немецкого истребителя, преследовавшего его и находящегося на позиции расстрела советского истребителя, Титаренко короткой очередью опередил немецкого летчика и уничтожить вражескую машину. Вскоре подоспела группа подмоги, и немецкая группа самолетов была уничтожена.

За время войны Кожедуб дважды был признан Героем Советского Союза и был возведен до чина маршала советской авиации.

Дмитрий Романович Овчаренко

Родиной солдата является село с говорящим названием Овчарово Харьковской губернии. Появился же он на свет в семье плотника в 1919 году. Отец научил его всем премудростям своего ремесла, что впоследствии сыграло немаловажную роль в судьбе героя. В школе Овчаренко проучился всего пять лет, затем пошел трудиться в колхоз. В армию его призвали в 1939 году. Первые дни войны, как и полагается солдату, встретил на передовой. После недолгой службы получил незначительное повреждение, которое, к сожалению для солдата, стала причиной его перехода из основного подразделения на службу при складе боеприпасов. Именно эта должность стала для Дмитрия Романовича ключевой, при которой он и совершил свой подвиг.

Все произошло в середине лета 1941 года в районе поселка Песца. Овчаренко выполнял распоряжение начальства о доставке боеприпасов и продовольствия войсковому подразделению, находящегося в нескольких километрах от поселка. Навстречу ему попались два грузовика с пятьюдесятью немецкими солдатами и тремя офицерами. Они его окружили, отняли винтовку и стали допрашивать. Но советский солдат не растерялся и, взяв лежащий рядом с ним топор, отрубил голову одному из офицеров. Пока немцы были обескуражены, взял три гранаты у мёртвого офицера и бросил их в сторону немецких машин. Эти броски были крайне успешными: 21 солдат были сражены наповал, а оставшихся Овчаренко добил топором, в том числе и второго офицера, пытавшегося сбежать. Третьему офицеру всё-таки удалось скрыться. Но и тут советский солдат не растерялся. Он собрал все документы, карты, записи и автоматы и отвез их в генштаб, при этом привезя боеприпасы и продовольствие в точно установленный срок. Поначалу ему не поверили, что он в одиночку справился с целым взводом противника, но после детального изучения места боя все сомнения развеялись.

Благодаря геройскому поступку солдата Овчаренко признали Героем Советского Союза, а также он получил один из самых значимых орденов - орден Ленина вместе с медалью «Золотая Звезда». Он не дожил до победы всего три месяца. Ранение, полученное в сражениях за Венгрию в январе, стало для бойца смертельным. На тот момент он был пулеметчиком 389 стрелкового полка. В историю вошел, как солдат с топором.

Зоя Анатольевна Космодемьянская

Родиной для Зои Анатольевны деревня Осина-Гай, расположенная в Тамбовской области. Она родилась 8 сентября 1923 года в христианской семье. По воле судьбы Зоя провела свое детство в мрачных скитаниях по стране. Так, в 1925 году семья была вынуждена перебраться в Сибирь, чтобы избежать преследования со стороны государства. Через год они переехали в Москву, где в 1933 году умер её отец. У осиротевшей Зои начинаются проблемы со здоровьем, мешавшие ей учиться. Осенью 1941 года Космодемьянская вступила в ряды разведчиков и диверсантов Западного фронта. За короткий срок Зоя прошла боевую подготовку и приступила к выполнению поставленных задач.

Свой геройский подвиг она совершила в деревне Петрищево. По приказу Зое и группе бойцов было поручено сжечь с десяток населенных пунктов, в число которых входила и деревня Петрищево. В ночь на двадцать восьмое ноября Зоя со своими товарищами пробиралась к деревне и попала под обстрел, вследствие чего группа распалась и Космодемьянской пришлось действовать в одиночку. Переночевав в лесу, раним утром она отправилась выполнять задание. Зое удалось поджечь три дома и скрыться незаметно. Но когда она решилась снова вернуться и закончить начатое, её уже поджидали жители деревни, которые, завидев диверсанта, незамедлительно сообщили немецким солдатам. Космодемьянскую схватили и долго пытали. У неё пытались выведать информацию о подразделении, в котором она служила, и её имя. Зоя отнекивалась и ничего не рассказывала, а на вопрос, как её зовут, назвалась Таней. Немцы сочли, что большей информации им не получить и повесили ее прилюдно. Смерть Зоя встретила достойно, а последние её слова вошли в историю навсегда. Умирая, она сказала, что народ наш насчитывает сто семьдесят миллионов человек, и всего его не перевешать. Так, героически погибла Зоя Космодемьянская.

Упоминания о Зое связаны в первую очередь с именем «Таня», под которым она и вошла в историю. Она также является Героем Советского Союза. Её отличительная черта - первая женщина, которая получила это почётное звание посмертно.

Алексей Тихонович Севастьянов

Этот герой был сыном простого кавалериста, уроженец Тверской области, появился на свет зимой семнадцатого года в маленькой деревне Холм. По окончании техникума в Калинине поступил в школу военной авиации. Её Севастьянов закончил с успехом в тридцать девятом. За более чем ста боевых вылетов уничтожил четыре вражеских самолета, из которых по два лично и в группе, а также один аэростат.

Звание же героя Советского Союза он получил посмертно. Самые важные вылеты для Алексея Тихоновича были бои в небе над Ленинградской областью. Так, четвёртого ноября сорок первого года Севастьянов на свое самолете ИЛ-153 патрулировал небо над Северной столицей. И как раз во время его дежурства немцы совершили налет. Артиллерия не справилась с натиском и Алексею Тихоновичу пришлось вступить в бой. Немецкому самолёту He-111 долго удавалось не подпускать к себе советский истребитель. После двух неуспешных атак Севастьянов предпринял третью попытку, но когда настало время нажать на курок и короткой очередью уничтожить врага, советский летчик обнаружил отсутствие боеприпасов. Недолго думая, он решает идти на таран. Советский самолет своим винтом пробил хвостовое оперение вражеского бомбардировщика. Для Севастьянова этот манёвр сложился удачно, а вот для немцев все закончилось пленом.

Второй значимый вылет и последний для героя стал воздушный бой в небе над Ладогой. Алексей Тихонович погиб в неравной схватке с противником 23 апреля 1942 года.

Вывод

Как мы уже говорили в этой статье собраны не все герои войны, всего их порядка одиннадцати тысяч (по официальным данным). В их числе и русские, и казахи, и украинцы, и белорусы, и все остальные нации нашего многонационального государства. Есть те, кто и не получил звания Героя Советского Союза, совершив не менее важный поступок, но по стечению обстоятельств сведения о них были утеряны. На войне было многое: и дезертирство солдат, и предательство, и смерть, и многое другое, но самое большое значение имели подвиги - вот таких героев. Благодаря им была одержана победа в Великой Отечественной войне.