Жуков Г. К. Василевский А.М.

«…Наша часть разместилась в безлюдной деревушке Новолипицы, в 10 – 12 км от передовых позиций, и занялась активной боевой подготовкой и строительством оборонительных рубежей. Чувствовалась близость фронта: на западе громыхала артиллерия, по ночам вспыхивали осветительные ракеты. Над нами часто велись воздушные бои, падали сбитые самолеты. Вскоре наша дивизия, как и соседние с нами соединения, укомплектованные в основном курсантами военных училищ, превратилась в хорошо обученную «гвардейскую» боевую единицу.

Бывало так, что невозможно голову высунуть из укрытия. Но, несмотря на постоянные атаки, непрекращающиеся бои, мы находили силы, выдержку, терпение и давали отпор врагу. Только цена была очень дорогой. Сколько солдат погибло – никому не сосчитать. Выжило совсем мало. И каждый выживший достоин награды…»

Теленев Юрий Васильевич:

«Тогда про награды мы и не думали»

«На участке фронта, где должно было произойти сражение, немцы были на возвышенной местности, а мы на низкой, на виду. Они пытались нас разбомбить - сильнейший артналет длился ок оло часа, вокруг стоял страшный грохот, голосов не слышно, так что приходилось кричать. Но мы не сдавались и отвечали тем же: на стороне немцев взрывались снаряды, горели танки, все заволокло дымом. Затем в атаку пошла наша ударная армия, мы в окопах были, они через нас перешагивали, потом и мы за ними следом пошли. Началась переправа через Оку, переправлялась только

пехота. Немцы начали стрелять по переправе, но так как были подавлены и парализованы нашим сопротивлением, стреляли беспорядочно, неприцельно. Перейдя реку, мы включились в боевые действи Освобождали населенные пункты, где еще оставались гитлеровцы»

Юрий Васильевич с гордостью говорит о том, что после Сталинградской битвы настрой у советских солдат был только на победу, никто не сомневался, что все равно мы разгромим немцев, и победа в Курской битве стала еще одним доказательством этого.

На Курской дуге младший лейтенант Теленев из противотанкового ружья подбил вражеский самолет «Хенкель-113», называемый в народе «костыль», за что был уже после победы награжден орденом Великой Отечественной войны. «На войне про награды мы и не думали, и моды такой не было», - вспоминает Юрий Васильевич. Вообще он считает себя везучим человеком, потому что под Курском его ранило. Если ранило, а не убило – уже большое счастье для пехоты. После боев целых полков не оставалось - рота или взвод . «Молодые были, - говорит Юрий Васильевич, - бесшабашные, в 19 лет ничего не боялись, привыкали к опасности. Да от пули и не убережешься, если она твоя» . После ранения он был отправлен в кировский госпиталь, а когда выздоровел, вновь ушел на фронт, и до конца 1944 года воевал на 2-ом Белорусском фронте.

Перед новым 1945 годом лейтенант Теленев был демобилизован в связи с тяжелейшим ранением руки. Поэтому победу встретил уже в тылу, в Омске . Там он работал военруком в школе и учился в музыкальном училище. Через несколько лет с женой и детьми переехал в Воткинск, а позже и в совсем юный Чайковский, где преподавал в музыкальном училище и был настройщиком инструментов.

Володин Семён Фёдорович

Ещё долго будут вспоминаться события тех дней, когда на Курской дуге решалась судьба войны, когда рота лейтенанта Володина удерживала маленький клочок земли между берёзовым холмом и стадионом села Соломки. Из того, что пришлось пережить молодому командиру в первый день Курской битвы, сильнее всего запомнилось отступление: и не самый момент, когда рота, отбившая шесть танковых атак, покидала траншею, а дл инная ночная дорога. Он шёл во главе своей "роты" – двадцати оставшихся в живых солдат вспоминая все подробности…

Около часа "юнкерсы" беспрерывно бомбили село, едва улетела одна партия, как в небе появлялась другая, и всё повторялось сначала – оглушительный грохот рвущихся бомб, свист осколков и густая, удушливая пыль. Истребители гонялись за истребителями, и рёв их моторов, как стон, слоился над землёй, когда начала бить немецкая артиллерия и на опушке леса, перед гречишным полем, снова появился чёрный танковый ромб.

Впереди вставал тяжёлый и дымный военный рассвет: через час батальон займёт оборону на высотках, а ещё через час всё начнётся сначала: воздушный налёт, артиллерийская канонада, стремительно наползающие коробки танков; всё повторится – весь бой, но с большим ожесточением, с неодолимой жаждой победы.

Уже через семь дней им предстояло увидеть иные переправы, иные скопища у берегов русских рек – скопища разбитых немецких машин, трупы немецких солдат, и он, лейтенант Володин, скажет, что это – справедливое возмездие, которое заслужили фашисты.

В августе 1942 года был призван на службу в ряды Красной Армии 17-ти летний паренёк. Он был направлен на учёбу в Омское пехотное училище, но окончить его Саша не мог. Он записался добровольцем, и боевое крещение принял под Вязьмой Смоленской области. Смышлёного паренька сразу приметили. Да как не заметить молодого бойца, у которого верный глаз и твёрдая рука. Так и стал Александр Степанович снайпером.

"- Бой на Курской дуге вспоминать без содрогания невозможно – жуть! Небо затянуто дымом, горели дома, поля, танки, боевые позиции. Гром канонады с обеих сторон. И в таком шквальном огне, - вспоминал ветеран, - судьба меня оберегала. Помню такой случай: мы, три снайпера выбрали позиции на склоне оврага, начали рыть окопы, и вдруг – шквал огня. Мы быстро попадали в один на половину выкопанный окоп. Хозяин окопа внизу, я завалился на него, а сосед упал на меня. И тут – очередь из крупнокалиберного пулемёта по нашему укрытию… Хозяина окопа – сразу на смерть, бойца, который был надо мной, ранило, а я остался невредим. Видно судьба…"

За бой на Курской дуге у Александра Степановича медаль "За отвагу" – награда, наиболее почитаемая среди фронтовиков.

«…Накануне Курской битвы нас в составе 125 специального батальона связи перебросили в город Орел. К тому времени от города уже ничего не осталось, помню только два уцелевших здания - церковь и вокзал. На окраинах кое-где сохранились какие-то сараи. Груды битого кирпича, ни одного деревца в целом огромном городе, постоянные обстрелы и бомбежки. При храме был священник и несколько оставшихся с ним женщин-певчих. Вечером весь наш батальон вместе с командирами собрался в храме, батюшка начал служить молебен. Мы знали, что нам предстоит наступление на следующий день. Вспоминая своих родных, многие плакали. Страшно…

Нас, девчонок-радисток, было трое. Остальные мужчины: связисты, катушечники. Наша задача наладить самое главное - связь, без связи конец. Сколько в живых из нас осталось не могу сказать, ночью нас разбросали по всему фронту, но думаю, что немного. Потери у нас были очень большие. Меня вот Господь сохранил…»

Сметанин Александр

«…Для меня эта битва началась с отступления. Мы несколько дней отступали. А перед решающим боем нам в экипаж принесли завтрак. Я его почему-то хорошо запомнил - по четыре сухаря и два недозрелых арбуза, они еще белые были. Лучшего тогда нам обеспечить не могли. На рассвете на горизонте со стороны немцев появились огромные черные клубы дыма. Мы стояли без движения. Никто ничего не знал - ни ротный, ни комвзвода. Мы просто стояли. Я пулеметчик и мир видел через отверстие в два с половиной сантиметра. А видел я только пыль и дым. И тут командир танка командует: "Сметанин, огонь". Я начал стрелять. По кому, куда - сам не знаю. Часов в 11 утра нам скомандовали "вперед". Мы рванулись вперед, стреляя на ходу. Потом была остановка, нам снаряды привезли. И опять вперед. Грохот, пальба, дым - вот и все мои воспоминания. Я бы солгал, если бы сказал, что мне все было ясно тогда - масштаб и значение битвы. Ну, а на следующий день, 13 июля, нам в правый борт снаряд попал. Я получил 22 осколка в ногу. Вот такой и была моя Курская битва…»

О, Россия! С нелёгкой судьбою страна.

У меня ты, Россия, как сердце, одна.

Я и другу скажу, я скажу и врагу -

Без тебя, как без сердца , прожить не смогу!

(Юлия Друнина)

В целях реализации этой возможности немецкое военное руководство развернуло подготовку к крупному летнему наступлению на данном направлении. Оно рассчитывало нанесением ряда мощных встречных ударов разгромить основные силы Красной Армии на центральном участке советско-германского фронта, вернуть себе стратегическую инициативу и изменить ход войны в свою пользу. Замыслом операции (условное наименование «Цитадель») предусматривалось ударами по сходящимся направлениям с севера и юга по основанию Курского выступа на 4-й день операции окружить и затем уничтожить советские войска. В последующем намечалось нанести удар в тыл Юго-Западного фронта (операция «Пантера») и развернуть наступление в северо-восточном направлении в целях выхода в глубокий тыл центральной группировки советских войск и создания угрозы Москве. Для проведения операции «Цитадель» привлекались лучшие генералы вермахта и наиболее боеспособные войска, в общей сложности 50 дивизий (в т.ч. 16 танковых и моторизованных) и большое число отдельных частей, входивших в 9-ю и 2-ю армии группы армий «Центр» (генерал-фельдмаршал Г. Клюге), в 4-ю танковую армию и оперативную группу «Кемпф» группы армий «Юг» (генерал-фельдмаршал Э. Манштейн). Их поддерживала авиация 4-го и 6-го воздушных флотов. Всего эта группировка насчитывала свыше 900 тыс. человек, около 10 тыс. орудий и миномётов, до 2700 танков и штурмовых орудий, около 2050 самолетов. Это составило около 70% танковых, до 30% моторизованных и более 20% пехотных дивизий, а также свыше 65% всех боевых самолетов, действовавших на советско-германском фронте, которые были сосредоточены на участке, составлявшем лишь около 14% его протяжённости.

В целях достижения быстрого успеха своего наступления германское командование сделало ставку на массированное применение бронетехники (танков, штурмовых орудий, бронетранспортеров) в первом оперативном эшелоне. Поступившие на вооружение германской армии средние и тяжелые танки T-IV, T-V («пантера»), T-VI («тигр»), штурмовые орудия «фердинанд» обладали хорошей броневой защитой и сильным артиллерийским вооружением. Их 75-мм и 88-мм пушки с дальностью прямого выстрела 1,5-2,5 км в 2,5 раза превышали дальность 76,2-мм пушки основного советского танка Т-34. За счет высокой начальной скорости снарядов была достигнута повышенная бронепробиваемость. Входившие в состав артиллерийских полков танковых дивизий бронированные самоходные гаубицы «хуммель» и «веспе» также могли с успехом применяться для стрельбы прямой наводкой по танкам. Кроме того, на них была установлена отличная цейссовская оптика. Это позволило противнику добиться определенного превосходства в танковом оснащении. Кроме того, на вооружение германской авиации поступили новые самолеты: истребитель «Фокке-Вульф-190А», штурмовики «Хенкель-190А» и «Хенкель-129», которые должны были обеспечить удержание господства в воздухе и надежную поддержку танковых дивизий.

Особое значение немецкое командование придавало внезапности операции «Цитадель». С этой целью предусматривалось в широком масштабе провести дезинформацию советских войск. Для этого продолжалась усиленная подготовка операции «Пантера» в полосе армий «Юг». Проводились демонстративные рекогносцировки, выдвигались танки, сосредоточивались переправочные средства, осуществлялись радиопереговоры, активировались действия агентуры, распространялись слухи и т.п. В полосе группы армии «Центр», наоборот, все старательно маскировалось. Но хотя все мероприятия проводились с большой тщательностью и методичностью, они не дали эффективных результатов.

Чтобы обезопасить тыловые районы своих ударных группировок, немецкое командование в мае-июне 1943 г. предприняло крупные карательные экспедиции против брянских и украинских партизан. Так, против 20 тыс. брянских партизан действовало более 10 дивизий, а в Житомирской области немцы привлекли 40 тыс. солдат и офицеров. Но врагу не удалось разгромить партизан.

При планировании летне-осенней кампании 1943 г. Ставка Верховного Главнокомандования (ВГК) предполагала провести широкое наступление, нанося главный удар на юго-западном направлении с целью разгромить группу армий «Юг», освободить Левобережную Украину, Донбасс и преодолеть р. Днепр.

Советское командование к выработке плана предстоявших действий на лето 1943 г. приступило сразу же после завершения зимней кампании в конце марта 1943 г. В разработке операции принимали участие Ставка ВГК, Генеральный штаб, все командующие фронтами, оборонявшие курский выступ. План предусматривал нанесение главного удара на юго-западном направлении. Советской военной разведке удалось своевременно вскрыть подготовку немецкой армии к крупному наступлению на Курской дуге и даже установить дату начала операции.

Перед советским командованием встала сложная задача - выбрать способ действий: наступать или обороняться. В своем докладе 8 апреля 1943 г. Верховному главнокомандующему с оценкой общей обстановки и о своих соображениях по поводу действий Красной Армии на лето 1943 г. в районе Курской дуги маршал сообщал: «Переход наших войск в наступление в ближайшие дни с целью упреждения противника считаю нецелесообразным. Лучше будет, если мы измотаем противника на нашей обороне, выбьем его танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление окончательно добьем основную группировку противника». Таких же взглядов придерживался и начальник генерального штаба : «Тщательный анализ обстановки и предвидение развития событий позволили сделать правильный вывод: главные усилия надо сосредоточить к северу и югу от Курска, обескровить здесь противника в оборонительном сражении, а затем перейти в контрнаступление и осуществить его разгром».

В результате было принято беспрецедентное решение о переходе к обороне в районе курского выступа. Основные усилия сосредоточивались в районах севернее и южнее Курска. Произошел тот случай в истории войны, когда сильнейшая сторона, имевшая всё необходимое для наступления, выбрала из нескольких возможных наиболее оптимальный вариант действий - оборону. Не все были согласны с таким решением. Командующие Воронежским и Южным фронтами генералы и продолжали настаивать на нанесении упреждающего удара в Донбассе. Их поддерживали , и некоторые другие. Окончательное решение было принято в конце мая - начале июня, когда стало точно известно о плане «Цитадель». Последующий анализ и реальный ход событий показали, что решение о преднамеренной обороне в условиях значительного превосходства в силах в данном случае было наиболее рациональным видом стратегических действий.

Окончательное решение на лето и осень 1943 г. Ставка Верховного Главнокомандования выработала в середине апреля: предстояло изгнать немецких оккупантов за линию Смоленск - р. Сож - среднее и нижнее течение Днепра, сокрушить так называемый оборонительный «восточный вал» противника, а также ликвидировать вражеский плацдарм на Кубани. Главный удар летом 1943 г. предполагалось нанести на юго-западном, а второй на западном направлениях. На курском выступе было принято решение преднамеренной обороной истощить и обескровить ударные группировки немецких войск, а затем переходом в контрнаступление завершить их разгром. Основные усилия сосредоточивались в районах севернее и южнее Курска. События первых двух лет войны показали: оборона советских войск не всегда выдерживала массированные удары противника, что приводило к трагическим последствиям.

С этой целью предполагалось максимально использовать преимущества заранее созданной многополосной обороны, обескровить главные танковые группировки врага, измотать его самые боеспособные войска, завоевать стратегическое господство в воздухе. Затем, перейдя в решительное контрнаступление, завершить разгром группировок врага в районе кyрского выступа.

К оборонительной операции под Курском привлекались в основном войска Центрального и Воронежского фронтов. Ставка ВГК понимала, что переход к преднамеренной обороне связан с определенным риском. Поэтому к 30 апреля был образован Резервный фронт (в дальнейшем переименованный в Степной военный округ, а с 9 июля - в Степной фронт). В его состав были включены 2-я резервная, 24, 53, 66, 47, 46, 5-я гвардейская танковая армии, 1, 3 и 4-й гвардейские, 3, 10 и 18-й танковые, 1-й и 5-й механизированные корпуса. Все они дислоцировались в районах Касторного, Воронежа, Боброво, Миллерово, Россоши и Острогожска. Полевое управление фронта разместилось неподалеку от Воронежа. В резерве Ставки ВГК (РВГК), а также во вторых эшелонах фронтов по указанию Верховного Главнокомандования были сосредоточены пять танковых армий, ряд отдельных танковых и механизированных корпусов, большое количество стрелковых корпусов и дивизий. В состав Центрального и Воронежского фронтов с 10 апреля по июль поступили 10 стрелковых дивизий, 10 истребительно-противотанковых артиллерийских бригад, 13 отдельных истребительно-противотанковых артиллерийских полков, 14 артиллерийских полков, восемь полков гвардейских минометов, семь отдельных танковых и самоходных артиллерийских полков. Всего двум фронтам было передано 5635 орудий, 3522 миномета, 1284 самолета.

К началу Курской битвы в составе Центрального и Воронежского фронтов и Степного военного округа насчитывалось 1909 тыс. человек, более 26,5 тыс. орудий и миномётов, свыше 4,9 тыс. танков и самоходных артиллерийских установок (САУ), около 2,9 тыс. самолетов.

После достижения целей стратегической оборонительной операции планировался переход советских войск в контрнаступление. При этом разгром орловской группировки противника (план «Кутузов») возлагался на войска левого крыла Западного (генерал-полковник В.Д. Соколовский), Брянского (генерал-полковник ) и правого крыла Центрального фронтов. Наступательную операцию на белгородско-харьковском направлении (план «Полководец Румянцев») намечалось провести силами Воронежского и Степного фронтов во взаимодействии с войсками Юго-Западного фронта (генерал армии Р.Я. Малиновский). Координация действий войск фронтов возлагалась на представителей Ставки ВГК маршалов Советского Союза Г.К. Жукова и A.M. Василевского, генерал-полковника артиллерии , а авиации - на маршала авиации .

Войска Центрального, Воронежского фронтов и Степного военного округа создали мощную оборону, включавшую 8 оборонительных полос и рубежей общей глубиной 250-300 км. Оборона строилась как противотанковая, противоартиллерийская и противовоздушная с глубоким эшелонированием боевых порядков и фортификационных сооружений, с широко развитой системой опорных пунктов, траншей, ходов сообщения и заграждений.

По левому берегу Дона был оборудован государственный рубеж обороны. Глубина полос обороны составляла на Центральном фронте 190 км, на Воронежском - 130 км. У каждого фронта были созданы по три армейских и три фронтовых оборонительных рубежа, оборудованных в инженерном отношении.

Оба фронта имели в своем составе по шесть армий: Центральный фронт - 48, 13, 70, 65, 60-ю общевойсковые и 2-ю танковую; Воронежский - 6, 7-ю гвардейскую, 38, 40, 69-ю общевойсковые и 1-ю танковую. Ширина полос обороны Центрального фронта составляла 306 км, а Воронежского - 244 км. На Центральном фронте в первом эшелоне были расположены все общевойсковые армии, на Воронежском - четыре общевойсковые армии.

Командующий Центральным фронтом генерал армии , оценив обстановку, пришел к выводу, что противник нанесет главный удар в направлении на Ольховатку в полосе обороны 13-й общевойсковой армии. Поэтому было принято решение уменьшить ширину полосы обороны 13-й армии с 56 до 32 км и довести ее состав до четырех стрелковых корпусов. Таким образом, состав армий увеличился до 12 стрелковых дивизий, а ее оперативное построение стало двухэшелонным.

Командующему Воронежским фронтом генералу Н.Ф. Ватутину было сложнее определить направление главного удара противника. Поэтому полоса обороны 6-й гвардейской общевойсковой армии (именно она оборонялась на направлении главного удара 4-й танковой армии противника) составляла 64 км. При наличии в ее составе двух стрелковых корпусов и одной стрелковой дивизии командующий армией был вынужден построить войска армии в один эшелон, выделив всего одну стрелковую дивизию в резерв.

Таким образом, глубина обороны 6-й гвардейской армии изначально оказалась меньше, чем глубина полосы 13-й армии. Такое оперативное построение привело к тому, что командиры стрелковых корпусов, стремясь создать оборону как можно более глубокой, строили боевой порядок в два эшелона.

Большое значение придавалось созданию артиллерийских группировок. Особое внимание обращалось на массирование артиллерии на вероятных направлениях вражеских ударов. Народный комиссар обороны 10 апреля 1943 г. издал специальный приказ об использовании в бою артиллерии резерва Главного командования, закреплении артиллерийских полков усиления за армиями и формировании для фронтов истребительно-противотанковых и минометных бригад.

В полосах обороны 48, 13 и 70-й армий Центрального фронта на предполагаемом направлении главного удара группы армий «Центр» было сосредоточено (с учетом второго эшелона и резервов фронта) 70% всех орудий и минометов фронта и 85% всей артиллерии РВГК. Причем в полосе 13-й армии, куда было нацелено острие удара главных сил противника, сосредоточивались 44% артиллерийских полков РВГК. Этой армии, имевшей в своем составе 752 орудия и миномета калибром от 76 мм и выше, на усиление был придан 4-й артиллерийский корпус прорыва, имевший 700 орудий и минометов и 432 установки реактивной артиллерии. Такое насыщение армии артиллерией позволило создать плотность до 91,6 орудия и миномета на 1 км фронта (в том числе 23,7 противотанковых орудий). Такой плотности артиллерии не было ни в одной из предшествовавших оборонительных операций.

Таким образом, четко вырисовывалось стремление командования Центрального фронта решить проблемы непреодолимости создаваемой обороны уже в тактической зоне, не давая противнику возможности вырваться за ее пределы, что существенно осложняло дальнейшую борьбу.

Проблема использования артиллерии в полосе обороны Воронежского фронта решалась несколько по-другому. Так как войска фронта были построены в два эшелона, то и артиллерия распределялась между эшелонами. Но и на этом фронте на главном направлении, составлявшем 47% всей полосы обороны фронта, где стояли 6-я и 7-я гвардейская армии, удалось создать достаточную высокую плотность - 50,7 орудий и минометов на 1 км фронта. На этом направлении было сосредоточено 67% орудий и минометов фронта и до 66% артиллерии РВГК (87 из 130 артиллерийских полков).

Командование Центрального и Воронежского фронтов большое внимание уделяло использованию противотанковой артиллерии. В их составе имелось 10 истребительно-противотанковых бригад и 40 отдельных полков, из которых семь бригад и 30 полков, то есть подавляющая часть противотанковых средств, находилась на Воронежском фронте. На Центральном фронте более одной трети всех артиллерийских противотанковых средств вошло в состав артиллерийского противотанкового резерва фронта, в результате командующий Центральным фронтом К.К. Рокоссовский получил возможность оперативно использовать свои резервы для борьбы с танковыми группировками противника на наиболее угрожаемых направлениях. На Воронежском фронте основная масса противотанковой артиллерии была передана армиям первого эшелона.

Советские войска превосходили противостоявшую им под Курском группировку противника в личном составе в 2,1, артиллерии - в 2,5, танках и САУ - в 1,8, самолётах - в 1,4 раза.

Утром 5 июля основные силы ударных группировок противника, ослабленные упреждающей артиллерийской контрподготовкой советских войск, перешли в наступление, бросив против оборонявшихся на орловско-курском направлении до 500, а на белгородско-курском - около 700 танков и штурмовых орудий. Немецкие войска атаковали всю полосу обороны 13-й армии и примыкавшие к ней фланги 48-й и 70-й армий в полосе шириной 45 км. Главный удар северная группировка врага наносила силами трех пехотных и четырех танковых дивизий на Ольховатку по войскам левого фланга 13-й армии генерала . Четыре пехотные дивизии наступали против правого фланга 13-й и левого фланга 48-й армии (командующий - генерал ) на Малоархангельск. Три пехотные дивизии наносили удар по правому флангу 70-й армии генерала в направлении на Гнилец. Наступление наземных войск поддерживалось ударами авиации. Завязались тяжелые и упорные бои. Командование 9-й немецкой армии, не ожидавшее встретить такого мощного отпора, вынуждено было повторно провести часовую артиллерийскую подготовку. Во все более ожесточенных боях героически сражались воины всех родов войск.

Оборонительные операции Центрального и Воронежского фронтов в ходе Курской битвы

Но танки противника, невзирая на потери, продолжали упорно продвигаться вперед. Командование фронта своевременно усилило оборонявшиеся на ольховатском направлении войска танками, самоходными артиллерийскими установками, стрелковыми соединениями, полевой и противотанковой артиллерией. Противник, активизируя действия своей авиации, ввел в бой также тяжелые танки. В первый день наступления ему удалось прорвать первую полосу обороны советских войск, продвинуться на 6-8 км и выйти ко второй полосе обороны в районе севернее Ольховатки. В направлении на Гнилец и Малоархангельск противник смог продвинулся всего на 5 км.

Встретив упорное сопротивление оборонявшихся советских войск, немецкое командование ввело в сражение почти все соединения ударной группировки группы армий «Центр», но прорвать оборону они так и не смогли. За семь дней им удалось продвинуться только на 10-12 км, так и не прорвав тактической зоны обороны. К 12 июля наступательные возможности противника на северном фасе Курской дуги иссякли, он прекратил атаки и перешел к обороне. Следует отметить, что на других направлениях в полосе обороны войск Центрального фронта враг активных наступательных действий не проводил.

Отразив атаки противника, войска Центрального фронта стали готовиться к наступательным действиям.

На южном фасе курского выступа, в полосе Воронежского фронта, борьба также носила исключительно напряженный характер. Еще 4 июля передовые отряды 4-й немецкой танковой армии пытались сбить боевое охранение 6-й гвардейской армии генерала . К исходу дня им удалось в нескольких пунктах выйти к переднему краю обороны армии. 5 июля начали действовать главные силы на двух направлениях - на Обоянь и Корочу. Основной удар пришелся по 6-й гвардейской армии, а вспомогательный - по 7-й гвардейской армии из района Белгорода на Корочу.

Мемориал «Начало Курской битвы на южном выступе». Белгородская обл.

Германское командование стремилось развить достигнутый успех, продолжая наращивать свои усилия вдоль шоссе Белгород - Обоянь. 2-й танковый корпус СС к исходу 9 июля не только прорвался к армейской (третьей) полосе обороны 6-й гвардейской армии, но и сумел вклиниться в нее примерно в 9 км юго-западнее Прохоровки. Однако вырваться на оперативный простор ему не удалось.

10 июля Гитлер приказал командующему группой армий «Юг» добиться решительного перелома в ходе битвы. Убедившись в полной невозможности сломить сопротивление войск Воронежского фронта на обоянском направлении, фельдмаршал Э. Манштейн решил изменить направление главного удара и теперь наступать на Курск кружным путем - через Прохоровку. Одновременно вспомогательная ударная группировка наносила удар по Прохоровке с юга. На прохоровское направление были подтянуты 2-й танковый корпус СС, в состав которого входили отборные дивизии «Райх», «Мертвая голова», «Адольф Гитлер», а также части 3-го танкового корпуса.

Обнаружив маневр противника, командующий фронтом генерал Н.Ф. Ватутин выдвинул на это направление 69-ю армию, а затем и 35-й гвардейский стрелковый корпус. Кроме того, Ставка ВГК приняла решение об усилении Воронежского фронта за счет стратегических резервов. Еще 9 июля она приказала командующему войсками Степного фронта генералу выдвинуть на курско-белгородское направление 4-ю гвардейскую, 27-ю и 53-ю армии и передать в подчинение генерала Н.Ф. Ватутина 5-ю гвардейскую и 5-ю гвардейскую танковую армии. Войска Воронежского фронта должны были сорвать наступление врага, нанеся мощный контрудар (пять армий) по его группировке, вклинившейся на обоянском направлении. Однако 11 июля нанести контрудар не удалось. В этот день противник захватил рубеж, намеченный для развертывания танковых соединений. Лишь вводом в сражение четырех стрелковых дивизий и двух танковых бригад 5-й гвардейской танковой армии генерала удалось остановить противника в двух километрах от Прохоровки. Таким образом, встречные бои передовых отрядов и частей в районе Прохоровки начались уже 11 июля.

Танкисты во взаимодействии с пехотой контратакуют противника. Воронежский фронт. 1943 г.

12 июля обе противоборствующие группировки перешли в наступление, нанося удар на прохоровском направлении по обе стороны железной дороги Белгород - Курск. Развернулось ожесточенное сражение. Основные события произошли юго-западнее Прохоровки. С северо-запада на Яковлево наносили удар соединения 6-й гвардейской и 1-й танковой армий. А с северо-востока, из района Прохоровки, в том же направлении наносили удар 5-я гвардейская танковая армия с приданными двумя танковыми корпусами и 33-й гвардейский стрелковый корпус 5-й гвардейской общевойсковой армии. Восточнее Белгорода удар предпринимался стрелковыми соединениями 7-й гвардейской армии. После 15-минутного артиллерийского налета 18-й и 29-й танковые корпуса 5-й гвардейской танковой армии и приданные ей 2-й и 2-й гвардейский танковые корпуса утром 12 июля перешли в наступление в общем направлении на Яковлево.

Еще раньше, с рассветом, на р. Псёл в полосе обороны 5-й гвардейской армии начала наступление танковая дивизия «Мертвая голова». Однако дивизии танкового корпуса СС «Адольф Гитлер» и «Райх», непосредственно противостоявшие 5-й гвардейской танковой армии, остались на занятых рубежах, подготовив их за ночь для обороны. На довольно узком участке от Березовки (30 км северо-западнее Белгорода) до Ольховатки произошло сражение двух танковых ударных группировок. Битва продолжалась целый день. Обе стороны несли большие потери. Борьба была на редкость ожесточенной. Потери советских танковых корпусов составили соответственно 73% и 46%.

В результате ожесточенного сражения в районе Прохоровки ни одна из сторон не смогла решить поставленные перед ней задачи: немцы - прорваться в район Курска, а 5-я гвардейская танковая армия - выйти в район Яковлево, разгромив противостоявшего противника. Но путь врагу на Курск был закрыт. Моторизованные дивизии СС «Адольф Гитлер», «Райх» и «Мертвая голова» прекратили атаки и закрепились на достигнутых рубежах. Наступавший на Прохоровку с юга 3-й немецкий танковый корпус в этот день смог потеснить соединения 69-й армии на 10-15 км. Большие потери понесли обе стороны.

Крах надежд.
Германский солдат на Прохоровском поле

Несмотря на то, что контрудар Воронежского фронта замедлил продвижение врага, поставленных Ставкой ВГК целей он не достиг.

В ожесточенных боях 12 и 13 июля ударная группировка противника была остановлена. Однако немецкое командование не отказалось от намерения прорваться к Курску в обход Обояни с востока. В свою очередь, войска, участвовавшие в контрударе Воронежского фронта, делали все, чтобы выполнить поставленные им задачи. Противоборство двух группировок - наступавшей немецкой и наносившей контрудар советской - продолжалось вплоть до 16 июля, в основном на тех рубежах, которые они занимали. В эти 5-6 дней (после 12 июля) шли непрерывные бои с вражескими танками и пехотой. Атаки и контратаки сменяли друг друга днем и ночью.

На белгородско-харьковском направлении. Разбитая вражеская техника после налета советской авиации

16 июля 5-я гвардейская армия и ее соседи получили приказ командующего Воронежским фронтом о переходе к жесткой обороне. На следующий день немецкое командование начало отвод своих войск на исходные позиции.

Одной из причин неуспеха явилось то, что самая мощная группировка советских войск наносила удар по наиболее сильной группировке врага, но не во фланг, а в лоб. Советское командование не использовало выгодную конфигурацию фронта, позволявшую нанести удары под основание вражеского вклинения в целях окружения и последующего уничтожения всей группировки немецких войск, действовавшей севернее Яковлево. Кроме того, советские командиры и штабы, войска в целом еще не владели должным образом боевым мастерством, а военачальники — искусством наступления. Сказывались и упущения во взаимодействии пехоты с танками, наземных войск с авиацией, между соединениями и частями.

На Прохоровском поле количество танков сражалось против их качества. В составе 5-й гвардейской танковой армии имелись 501 танк Т-34 с 76-мм пушкой, 264 легких танка Т-70 с 45-мм пушкой и 35 тяжелых танков «Черчилль III» с 57-мм пушкой, полученных СССР из Англии. У этого танка были очень маленькая скорость и слабая маневренность. Каждый корпус имел полк самоходных артиллерийских установок СУ-76, но ни одной СУ-152. Советский средний танк обладал возможностью бронебойным снарядом пробить броню толщиной 61 мм на дальности 1000 м и 69 мм - на 500 м. Броня танка: лобовая - 45 мм, борт - 45 мм, башня - 52 мм. Немецкий средний танк Т-IVH имел броню толщиной: лобовая - 80 мм, борт - 30 мм, башня - 50 мм. Бронебойный снаряд его 75-мм пушки на дальности до 1500 м пробивал броню более 63 мм. Немецкий тяжелый танк T-VIH «тигр» с 88-мм пушкой имел броню: лобовую - 100 мм, бортовую - 80 мм, башни - 100 мм. Его бронебойный снаряд пробивал броню толщиной 115 мм. Броню тридцатьчетверки он пробивал на дальности до 2000 м.

Рота американских танков М3с «Генерал Ли», поставлявшихся в СССР по ленд-лизу, выдвигается к переднему краю обороны советской 6-й гвардейской армии. Июль 1943 г.

Противостоявший армии 2-й танковый корпус СС имел 400 современных танков: около 50 тяжелых танков «тигр» (пушка 88-мм), десятки скоростных (34 км/час) средних танков «пантера», модернизированные Т-III и T-IV (пушка 75-мм) и тяжелые штурмовые орудия «фердинанд» (пушка 88-мм). Чтобы поразить тяжелый танк, Т-34 должен был приблизиться к нему на 500 м, что далеко не всегда удавалось; остальным же советским танкам надо было подходить еще ближе. Кроме того, немцы часть своих танков поместили в капониры, чем обеспечили их неуязвимость с борта. Сражаться с надеждой на успех в таких условиях можно было только в ближнем бою. В результате росли потери. Под Прохоровкой советские войска потеряли 60% танков (500 из 800), а немецкие - 75% (300 из 400; по немецким данным, 80-100). Для них это была катастрофа. Для вермахта такие потери оказались трудно восполнимыми.

Отражение мощнейшего удара войск группы армий «Юг» было достигнуто в результате общих усилий соединений и войск Воронежского фронта с участием стратегических резервов. Благодаря мужеству, стойкости и героизму солдат и офицеров всех родов войск.

Храм святых апостолов Петра и Павла на Прохоровском поле

Контрнаступление советских войск началось 12 июля ударами с северо-востока и востока объединений левого крыла Западного и войск Брянского фронтов по оборонявшимся на орловском направлении немецкой 2-й танковой армии и 9-й армии группы армий «Центр». 15 июля нанесли удары с юга и юго-востока на Кромы войска Центрального фронта.

Контрнаступление советских войск в ходе Курской битвы

Концентрическими ударами войск фронтов была прорвана глубоко эшелонированная оборона противника. Наступая по сходящимся направлениям на Орёл , советские войска 5 августа освободили город. Преследуя отходящего врага, к 17-18 августа они вышли к оборонительному рубежу «Хаген», заранее подготовленному противником на подступах к Брянску.

В результате Орловской операции советские войска нанесли поражение орловской группировке врага (разгромили 15 дивизий) и продвинулись на запад до 150 км.

Жители освобожденного г. Орла и советские воины у входа в кинотеатр перед показом хроникально-документального фильма «Орловская битва». 1943 г.

Войска Воронежского (с 16 июля) и Степного (с 19 июля) фронтов, преследуя отходящие вражеские войска, к 23 июля вышли на рубежи, занимаемые до начала оборонительной операции, а 3 августа перешли в контрнаступление на белгородско-харьковском направлении.

Форсирование Северского Донца солдатами 7-й гвардейской армии. Белгород. Июль 1943 г.

Стремительным ударом их армии разгромили войска немецкой 4-й танковой армии и оперативной группы «Кемпф»,5 августа освободили Белгород .

Воины 89-й Белгородско-Харьковской гвардейской стрелковой дивизии
проходят по улице г. Белгорода.5 августа 1943 г.

Курская битва была одной из крупнейших битв Второй мировой войны. С обеих сторон в неё было вовлечено более 4 млн человек, свыше 69 тыс. орудий и миномётов, более 13 тыс. танков и САУ, до 12 тыс. самолетов. Советские войска разгромили 30 дивизий (в т.ч. 7 танковых) противника, потери которого составили свыше 500 тыс. человек, 3 тыс. орудий и миномётов, более 1,5 тыс. танков и штурмовых орудий, свыше 3,7 тыс. самолетов. Провал операции «Цитадель» навсегда похоронил созданный нацистской пропагандой миф о «сезонности» советской стратегии, о том, что Красная Армия может наступать только зимой. Крах наступательной стратегии вермахта ещё раз показал авантюризм немецкого руководства, переоценившего возможности своих войск и недооценившего силы Красной Армии. Курская битва привела к дальнейшему изменению соотношения сил на фронте в пользу Советских Вооруженных Сил, окончательно закрепила за ними стратегическую инициативу и создала благоприятные условия для развёртывания общего наступления на широком фронте. Разгром врага на «Огненной дуге» стал важным этапом в достижении коренного перелома в ходе войны, общей победы Советского Союза. Германия и ее союзники были вынуждены перейти к обороне на всех театрах Второй мировой войны.

Кладбище немецких солдат возле станции Глазуновка. Орловская обл.

В результате разгрома значительных сил вермахта на советско-германском фронте создались более выгодные условия для развёртывания действий американо-английских войск в Италии, было положено начало распаду фашистского блока - потерпел крах режим Муссолини, и Италия вышла из войны на стороне Германии. Под влиянием побед Красной Армии возросли масштабы движения сопротивлений в оккупированных немецкими войсками странах, укрепился авторитет СССР как ведущей силы антигитлеровской коалиции.

В Курской битве повысился уровень военного искусства советских войск. В области стратегии советское Верховное Главнокомандование творчески подошло к планированию летне-осенней кампании 1943 г. Особенность принятого решения выражалась в том, что сторона, обладавшая стратегической инициативой и общим превосходством в силах, переходила к обороне, преднамеренно отдавая активную роль врагу в начальной фазе кампании. В последующем в рамках единого процесса ведения кампании вслед за обороной планировался переход в решительное контрнаступление и развёртывание общего наступления в целях освобождения Левобережной Украины, Донбасса и преодоления Днепра. Успешно была решена проблема создания непреодолимой обороны в оперативно-стратегическом масштабе. Её активность была обеспечена насыщением фронтов большим количеством подвижных войск (3 танковые армии, 7 отдельных танковых и 3 отдельных механизированных корпуса), артиллерийских корпусов и артиллерийских дивизий РВГК, соединений и частей противотанковой и зенитной артиллерии. Она достигалась проведением артиллерийской контрподготовки в масштабе двух фронтов, широким маневром стратегическими резервами для их усиления, нанесением массированных ударов авиации по группировкам и резервам противника. Ставка ВГК умело определяла замысел ведения контрнаступления на каждом направлении, творчески подходя к выбору направлений главных ударов и способов разгрома противника. Так, в Орловской операции советские войска применяли концентрические удары по сходящимся направлениям с последующим дроблением и уничтожением вражеской группировки по частям. В Белгородско-Харьковской операции главный удар наносился смежными флангами фронтов, что обеспечило быстрый взлом сильной и глубокой обороны врага, рассечение его группировки на две части и выход советских войск в тыл харьковского оборонительного района противника.

В Курской битве была успешно решена проблема создания крупных стратегических резервов и эффективного их использования, окончательно завоёвано стратегическое господство в воздухе, которое удерживалось советской авиацией до завершения Великой Отечественной войны. Ставка ВГК умело осуществляла стратегическое взаимодействие не только между участвовавшими в битве фронтами, но и с действовавшими на других направлениях (войска Юго-Западного и Южного фронтов на pp. Северский Донец и Миус сковали действия немецких войск на широком фронте, что затруднило командованию вермахта переброску отсюда своих войск под Курск).

Оперативное искусство советских войск в Курской битве впервые решило проблему создания преднамеренной позиционной непреодолимой и активной оперативной обороны глубиной до 70 км. Глубокое оперативное построение войск фронтов позволяло в ходе оборонительного сражения прочно удерживать вторые и армейские полосы обороны и фронтовые рубежи, не допуская прорыва противника в оперативную глубину. Высокую активность и большую устойчивость обороне придавал широкий манёвр вторыми эшелонами и резервами, проведение артиллерийской контрподготовки и нанесение контрударов. При проведении контрнаступления была успешно решена проблема прорыва глубоко эшелонированной обороны противника путём решительного массирования сил и средств на участках прорыва (от 50 до 90% их общего количества), умелого использования танковых армий и корпусов в качестве подвижных групп фронтов и армий, тесного взаимодействия с авиацией, осуществлявшей в полном объёме в масштабе фронтов авиационное наступление, которое в значительной степени обеспечивало высокие темпы наступления сухопутных войск. Был приобретён ценный опыт ведения танковых сражений как в оборонительной операции (под Прохоровкой), так и в ходе наступления при отражении контрударов крупных бронетанковых группировок противника (в районах Богодухова и Ахтырки). Проблема обеспечения устойчивого управления войсками в операциях решалась путём приближения пунктов управления к боевым порядкам войск и широкого внедрения радиосредств во все органы и пункты управления.

Мемориальный комплекс «Курская дуга». Курск

Вместе с тем при проведении Курской битвы имели место и существенные недостатки, отрицательно повлиявшие на ход боевых действий и увеличившие потери советских войск, которые составили: безвозвратные - 254 470 человек, санитарные - 608 833 человек. Они были обусловлены частично тем, что к началу наступления противника разработка плана артиллерийской контрподготовки во фронтах не была завершена, т.к. разведка не смогла точно выявить места сосредоточения войск и размещения целей в ночь на 5 июля. Контрподготовка началась преждевременно, когда войска противника еще не полностью заняли исходное положение для наступления. Огонь в ряде случаев вёлся по площадям, что позволило противнику избежать больших потерь, за 2,5-3 часа привести войска в порядок, перейти в наступление и в первый день вклиниться в оборону советских войск на 3-6 км. Контрудары фронтов готовились наспех и наносились зачастую по противнику, не исчерпавшему свой наступательный потенциал, поэтому они не достигали конечной цели и завершались переходом контратаковавших войск к обороне. При проведении Орловской операции была допущена излишняя поспешность при переходе в наступление, не обусловленная обстановкой.

В Курской битве советские воины проявили мужество, стойкость и массовый героизм. Свыше 100 тыс. человек награждены орденами и медалями, 231 человек удостоен звания Героя Советского Союза, 132 соединения и части получили гвардейское звание, 26 удостоены почётных наименований Орловских, Белгородских, Харьковских и Карачевских.

Материал подготовлен Научно-исследовательским институтом

(военной истории) Военной академии
Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации

(Использованы иллюстрации из книги Огненная дуга. Курская битва 5 июля — 23 августа 1943 год Москва и/д Звонница)

Начало боевого пути Уральского добровольческого танкового корпуса

Поражение немецко-фашистской армии под Сталинградом зимой 1942-1943 года потрясло фашистский блок до основания. Впервые с начала Второй мировой войны перед гитлеровской Германией во всей его неотвратимости встал грозный призрак неизбежного поражения. Её военная мощь, моральный дух армии и населения были основательно подорваны, а престиж в глазах союзников серьезно поколеблён. Чтобы улучшить внутриполитическое положение Германии и предотвратить распад фашистской коалиции, гитлеровское командование решило летом 1943 года провести на центральном участке советско-германского фронта крупную наступательную операцию. Этим наступлением оно надеялось разгромить группировку советских войск, находившуюся на Курском выступе, снова овладеть стратегической инициативой и повернуть ход войны в свою пользу. К лету 1943 года обстановка на советско-германском фронте уже изменилась в пользу Советского Союза. К началу Курской битвы общее превосходство в силах и средствах было на стороне Красной армии: в людях в 1,1 раза, в артиллерии - в 1,7, в танках – в 1,4 и в боевых самолетах – в 2 раза.

Курская битва занимает в Великой Отечественной войне особое место. Она продолжалась 50 дней и ночей, с 5 июля по 23 августа 1943 года. По своему ожесточению и упорству борьбы эта битва не имеет себе равных.

Цель Вермахта: общий замысел германского командования сводился к тому, чтобы окружить и уничтожить оборонявшиеся в районе Курска войска Центрального и Воронежского фронтов. В случае успеха предполагалось расширить фронт наступления и вернуть стратегическую инициативу. Для реализации своих планов противник сосредоточил мощные ударные группировки, которые насчитывали свыше 900 тысяч человек, около 10 тысяч орудий и минометов, до 2700 танков и штурмовых орудий, около 2050 самолётов. Большие надежды возлагались на новейшие танки "Тигр" и "Пантера", штурмовые орудия "Фердинанд", самолёты-истребители "Фокке-Вульф-190-А" и штурмовики "Хейнкель-129".

Цель Красной армии: советское командование решило сначала обескровить ударные группировки врага в оборонительных сражениях, а затем перейти в контрнаступление.

Начавшаяся битва сразу же приняла грандиозный размах и носила крайне напряженный характер. Наши войска не дрогнули. Они встретили лавины танков и пехоты врага с невиданной стойкостью и мужеством. Наступление ударных группировок противника было приостановлено. Лишь ценой огромных потерь ему удалось на отдельных участках вклиниться в нашу оборону. На Центральном фронте - на 10-12 километров, на Воронежском - до 35 километров. Окончательно похоронило гитлеровскую операцию "Цитадель" крупнейшее за всю Вторую мировую войну встречное танковое сражение под Прохоровкой. Оно произошло 12 июля. В нем с обеих сторон одновременно участвовали 1200 танков и самоходных орудий. Это сражение выиграли советские воины. Фашисты, потеряв за день боя до 400 танков, вынуждены были отказаться от наступления.

12 июля начался второй этап Курской битвы - контрнаступление советских войск. 5 августа советские войска освободили города Орёл и Белгород. Вечером 5 августа в честь этого крупного успеха в Москве впервые за два года войны был дан победный салют. С этого времени артиллерийские салюты постоянно возвещали о славных победах советского оружия. 23 августа был освобождён Харьков.

Так завершилась битва на Курской огненной дуге. В ходе нее было разгромлено 30 отборных дивизий противника. Немецко-фашистские войска потеряли около 500 тысяч человек, 1500 танков, 3 тысяч орудий и 3700 самолетов. За мужество и героизм свыше 100 тысяч советских воинов, участников битвы на Огненной дуге, были награждены орденами и медалями. Битвой под Курском завершился коренной перелом в Великой Отечественной войне в пользу Красной армии.

Потери в битве на Курской дуге.

УДТК на Курской дуге. Орловская наступательная операция

Боевое крещение в сражении на Курской дуге получил 30-й Уральский добровольческий танковый корпус, входящий в состав 4 танковой армии.

танков Т-34 – 202 единицы, Т-70 - 7, бронемашин БА-64 - 68,

самоходных 122-мм орудий - 16, орудий 85-мм - 12,

установок М-13 - 8, орудий 76-мм - 24, орудий 45-мм - 32,

орудий 37-мм - 16, миномётов 120-мм - 42, миномётов 82-мм - 52.

Армия, которой командовал генерал-лейтенант танковых войск Василий Михайлович Баданов, прибыла на Брянский фронт накануне начавшихся 5 июля 1943 года боев и в ходе контрнаступления советских войск была введена в бой на орловском направлении. Уральский добровольческий танковый корпус под командованием генерал-лейтенанта Георгия Семеновича Родина имел задачу: наступая из района Середичи на юг, перерезать коммуникации противника на линии Болхов - Хотынец, выйти в район села Злынь, а в дальнейшем оседлать железную и шоссейную дороги Орел - Брянск и отрезать пути отхода орловской группировки гитлеровцев на запад. И уральцы приказ выполнили.

29 июля генерал-лейтенант Родин поставил задачу 197-й Свердловской и 243-й Молотовской танковым бригадам: форсировать реку Нугрь во взаимодействии с 30-й мотострелковой бригадой (мсбр), овладеть селом Борилово и далее наступать в направлении населенного пункта Вишневский. Село Борилово размещалось на высоком берегу и господствовало над окружающей местностью, а с колокольни церкви она просматривалась на несколько километров в окружности. Все это облегчало противнику ведение обороны и затрудняло действия наступающих подразделений корпуса. В 20:00 29 июля после 30-минутной артиллерийской подготовки и залпа гвардейских минометов две танковые мотострелковые бригады приступили к форсированию реки Нугрь. Под прикрытием танкового огня первой, как и на реке Орс, форсировала реку Нугрь рота старшего лейтенанта А. П. Николаева, захватив южную окраину села Борилово. К утру 30 июля батальон 30-й мсбр при поддержке танков, несмотря на упорное сопротивление противника, овладел селом Борилово. Здесь сосредоточились все подразделения Свердловской бригады 30-го УДТК. По приказу командира корпуса в 10:30 бригада начала наступление в направлении - высота 212,2. Штурм был тяжёлым. Закончила его введённая в бой 244-я Челябинская танковая бригада, находившаяся до этого в резерве 4-й армии.

Герой Советского Союза Александр Петрович Николаев, командир роты мотострелкового батальона 197-й гвардейской Свердловской танковой бригады. Из личного архива Н. А. Кирилловой.

31 июля в освобождённом Борилове были похоронены геройски погибшие танкисты и автоматчики, в их числе командиры танковых батальонов: майор Чазов и капитан Иванов. Массовый героизм воинов корпуса, проявленный в боях с 27 по 29 июля, получил высокую оценку. Только в Свердловской бригаде 55 солдат, сержантов и офицеров были удостоены правительственных наград за эти бои. В бою за Борилово совершила подвиг свердловчанка санин­структор Анна Алексеевна Кванскова. Она спасала раненых и, заменяя выбывших из строя артиллеристов, подносила снаряды на огневые позиции. А. А. Кванскова была удостоена орде­на Красной Звезды, а впоследствии за проявленный героизм награждена орденами Славы III и II степеней.

Гвардии сержант Анна Алексеевна Кванскова оказывает помощь лейтенанту А. А. Лысину, 1944 год.

Фотография М. Инсарова, 1944 год. ЦДООСО. Ф.221. ОП.3.Д.1672

Исключительная храбрость воинов-уральцев, их готовность не щадя жизни выполнять боевую задачу, вызывали восхищение. Но к нему примешивалась боль от понесенных потерь. Казалось, что они слишком велики по сравнению с достигнутыми результатами.

Колонна немецких военнопленных, захваченных в боях на орловском направлении, СССР, 1943 год.

Подбитая немецкая техника во время боёв на Курской дуге, СССР, 1943 год.

Ранней весной 1943 года, после завершения зимне-весенних боёв, на линии советско-германского фронта между городами Орёл и Белгород образовался огромный выступ, направленный на запад. Этот изгиб неофициально называли Курской дугой. На изгибе дуги располагались войска советских Центрального и Воронежского фронтов и немецких групп армий «Центр» и «Юг».

Отдельные представители высших командных кругов Германии предлагали вермахту перейти к оборонительным действиям, изматывая советские войска, восстанавливая собственные силы и занимаясь укреплением захваченных территорий. Однако Гитлер был категорически против: он полагал, что немецкая армия ещё достаточно сильна, чтобы нанести Советскому Союзу крупное поражение и снова перехватить ускользающую стратегическую инициативу. Объективный анализ ситуации показывал, что немецкая армия уже не способна наступать сразу по всем фронтам. Поэтому было решено ограничить наступательныкое действия только одним отрезком фронта. Совершенно логично немецкое командование избрало для нанесения удара Курскую дугу. Согласно плану, немецкие войска должны были нанести удары по сходящимся направлениям от Орла и Белгорода в направлении на Курск. При успешном исходе это обеспечивало окружение и разгром войск Центрального и Воронежского фронтов Красной армии. Окончательные планы операции, получившей кодовое название «Цитадель», были утверждены 10-11 мая 1943 года.

Разгадать замыслы немецкого командования относительно того, куда именно будет наступать вермахт в летний период 1943 года, не составляло большого труда. Курский выступ, уходящий на много километров в глубину территории, контролируемой гитлеровцами, являлся соблазнительной и очевидной мишенью. Уже 12 апреля 1943 года на совещании в Ставке Верховного Главнокомандования СССР было принято решение о переходе к преднамеренной, спланированной и мощной обороне в районе Курска. Войска РККА должны были сдержать натиск гитлеровских войск, измотать противника, а затем перейти в контрнаступление и разгромить врага. После этого предполагалось начать общее наступление в западном и юго-западном направлениях.

На тот случай, если бы немцы приняли решение не наступать в районе Курской дуги, был также создан план наступательных действий силами, сосредоточенными на данном участке фронта. Однако приоритетным оставался оборонительный план, и именно к его реализации Красная армия приступила в апреле 1943 года.

Оборона на Курской дуге строилась основательная. Всего было создано 8 оборонительных рубежей суммарной глубиной около 300 километров. Огромное внимание уделялось минированию подступов к линии обороны: по различным данным, плотность минных полей составляла до 1500-1700 противотанковых и противопехотных мин на километр фронта. Противотанковая артиллерия была не распределена равномерно по фронту, а собрана в так называемые «противотанковые районы» — локализованные скопления противотанковых орудий, закрывавшие сразу несколько направлений и частично перекрывавшие сектора обстрела друг друга. Таким образом достигалась максимальная концентрация огня и обеспечение обстрела одной наступавшей вражеской части сразу с нескольких сторон.

Перед началом операции войска Центрального и Воронежского фронтов насчитывали суммарно около 1,2 миллиона человек, около 3,5 тысяч танков, 20 000 орудий и миномётов, а также 2800 самолётов. В качестве резерва выступал Степной фронт численностью около 580 000 человек, 1,5 тысячи танков, 7,4 тысячи орудий и миномётов, около 700 самолётов.

С немецкой стороны в битве принимали участие 50 немецких дивизий, насчитывавших, по разным данным, от 780 до 900 тысяч человек, около 2700 танков и САУ, около 10 000 орудий и приблизительно 2,5 тысячи самолётов.

Таким образом, к началу Курской битвы Красная армия имела численное преимущество. Однако не следует забывать, что войска эти располагались в обороне, а следовательно, немецкое командование имело возможность эффективно концентрировать силы и добиваться нужной концентрации войск на участках прорыва. Кроме того, в 1943 году немецкая армия получила в достаточно большом количестве новые тяжёлые танки «Тигр» и средние «Пантера», а также тяжёлые самоходные установки «Фердинанд», которых было в войсках всего лишь 89 (из 90 построенных) и которые, однако, сами по себе представляли немалую угрозу при условии их грамотного применения в нужном месте.

На вооружение немецких ВВС в это время поступили новые боевые самолёты: истребители «Фокке-Вульф-190А» и штурмовики «Хеншель-129». В ходе боёв на Курской дуге состоялось первое массовое применение советскими ВВС истребителей Ла-5, Як-7 и Як-9.

6-8 мая советская авиация силами шести воздушных армий нанесла удар на 1200-километровом фронте от Смоленска до побережья Азовского моря. Целью для этого удара стали аэродромы немецких ВВС. С одной стороны, это действительно позволило нанести определённый урон как машинам, так и аэродромам, однако, с другой стороны, советская авиация понесла потери, да и существенного влияния на ситуацию в предстоящей Курской битве эти действия не оказали.

В целом то же самое можно сказать и о действиях люфтваффе. Немецкие самолёты бомбили железнодорожные магистрали, мосты, места концентрации советских сил. Стоит отметить, что немецкая авиация зачастую действовала более успешно. Претензии по этому поводу высказывались частям советской ПВО. Так или иначе, серьёзного ущерба и нарушения работы коммуникационных путей Красной армии немецким войскам добиться не удалось.

Дату перехода немецких войск в наступление оба командования — Воронежского и Центрального фронтов — предугадали довольно точно: по их данным, атаки следовало ожидать в период с 3 по 6 июля. За день до начала битвы советским разведчикам удалось захватить «языка», который сообщил о том, что 5 июля немцы начнут штурм.

Северный фас Курской дуги удерживал Центральный фронт генерала армии К. Рокоссовского. Зная время начала немецкого наступления, в 2:30 ночи командующий фронтом отдал приказ провести получасовую артиллерийскую контрподготовку. Затем, в 4:30, артиллерийский удар был повторён. Эффективность данного мероприятия была достаточно противоречивой. По докладам советских артиллеристов, немецким войскам был нанесён существенный урон. Однако, судя по всему, большого урона нанести всё-таки не удалось. Точно известно о небольших потерях в живой силе и технике, а также о нарушении линий проводной связи противника. Кроме того, теперь немцы точно знали, что внезапного наступления не получится — Красная армия к обороне готова.

Авиация должна была поддерживать советские войска в процессе противодействия артиллерийскому налёту, но из-за тёмного времени суток все вылеты были отменены. В 2:30 5 июля в авиационные части поступила директива о готовности от командующего 16-й воздушной армией генерал-лейтенанта Руденко. В соответствии с ней, истребительные части уже с рассветом должны были быть готовы к отражению возможных налётов люфтваффе, а штурмовикам и бомбардировщикам предписывалась боевая готовность к 6:00 утра.

Ранним утром советские истребители начали борьбу с немецкими бомбардировщиками и штурмовиками. В районе Малоархангельска немецкие Ju-88, действуя под прикрытием истребителей «Фокке-Вульф», бомбили расположение советских частей. Лётчиками 157-го истребительного авиаполка было сбито три Ju-88 и два FW-190. Немцы сбили пять советских истребителей. В этом бою люфтваффе потеряло командира части Германа Михаэля, самолёт которого, согласно немецким данным, взорвался в воздухе.

Вплоть до половины восьмого утра в первый день битвы на участке Центрального фронта советским лётчикам удавалось довольно успешно отражать атаки люфтваффе. Однако затем немцы стали действовать значительно более активно. Увеличилось и количество вражеских самолётов в воздухе. Советские машины продолжали вылетать группами по 6-8 истребителей: сказалась организационная ошибка, допущенная авиационным командованием. Это привело к серьёзным трудностям для истребителей ВВС РККА. В целом за первый день битвы 16-я воздушная армия понесла достаточно серьёзные потери как в уничтоженных, так и в повреждённых самолётах. Помимо ошибок, упомянутых выше, сказался также малый опыт многих советских пилотов.

6 июля 16-я воздушная армия сопровождала контрудар 17-го гвардейского корпуса у Малоархангельска. Самолёты 221-й бомбардировочной дивизии совершали вылеты вплоть до второй половины дня, атакуя немецкие войска в Сеньково, Ясной Поляне, Подоляни и других населённых пунктах. В то же самое время немецкие самолёты непрерывно бомбили позиции советских войск. Согласно советским данным, больших потерь советские танки от бомб не несли — большая часть уничтоженных и повреждённых к тому времени машин была подбита сухопутными средствами.

До 9 июля 16-я воздушная армия продолжала не только вести активные бои, но и параллельно пытаться изменить тактику применения авиации. Перед бомбардировщиками старались высылать крупные группы истребителей для «расчистки» воздушного пространства. Командиры авиадивизий и полков стали получать больше инициативы при планировании операций. А вот при проведении операций лётчики должны были действовать в соответствии с заданными целями, не отвлекаясь от плана.

В целом за время боёв первого этапа Курской битвы частями 16-й воздушной армии было совершено порядка 7,5 тысяч самолёто-вылетов. Армия понесла тяжёлые потери, но сделала всё возможное для того, чтобы оказать надлежащую поддержку своим наземным силам. Начиная уже с третьего дня боёв, командование армии изменило тактику действия самолётов, прибегая к массированным ударам по скоплениям вражеской техники и живой силы. Эти удары оказали положительное влияние на развитие событий 9-10 июля в полосе сражений Центрального фронта.

В полосе действий Воронежского фронта (командующий — генерал армии Ватутин) боевые действия начались ещё днём 4 июля с ударов немецких частей по позициям боевого охранения фронта и продлились до глубокой ночи.

5 июля началась основная фаза сражения. На южном фасе Курской дуги бои отличались значительно большей напряжённостью и сопровождались более серьёзными потерями советских войск, чем на северном. Причиной тому стала местность, более подходящая для применения танков, и ряд организационных просчётов на уровне советского фронтового командования.

Главный удар немецких войск наносился вдоль шоссе Белгород — Обоянь. Этот участок фронта удерживала 6-я гвардейская армия. Первая атака состоялась в 6 часов утра 5 июля в направлении села Черкасское. Последовали две атаки при поддержке танков и авиации. Обе были отбиты, после чего немцы перенесли направление удара в сторону населённого пункта Бутово. В боях у Черкасского противнику практически удалось осуществить прорыв, но ценой тяжёлых потерь советские войска предотвратили его, зачастую теряя до 50-70% личного состава частей.

Авиационную поддержку частей РККА на южном фасе Курской дуги осуществляли 2-я и 17-я воздушные армии. Ранним утром 5 июля немецкая авиация начала бомбёжки боевых порядков первой и второй линий советской обороны. Вылетами истребительных эскадрилий удалось нанести довольно существенный ущерб противнику, однако потери советских войск также были высоки.

6 июля немецкие танки пошли на штурм второй линии обороны советских войск. В этот день среди прочих советских частей следует отметить 291-ю штурмовую и 2-ю гвардейскую штурмовую авиадивизии 16-й воздушной армии, впервые применившие в бою кумулятивные бомбы ПТАБ 2,5-1,5. Эффект этих бомб на вражескую технику был охарактеризован как «отличный».

Проблемы и недостатки, которые отмечались в действиях советской авиации 2-й и 17-й воздушных армий, весьма схожи с аналогичными проблемами в 16-й армии. Однако и здесь командование старалось корректировать тактику применения самолётов, решать организационные задачи как можно быстрее и всеми силами стремиться к повышению эффективности действий воздушных сил. По всей видимости, своей цели эти меры достигли. Все чаще в рапортах командиров наземных частей стали появляться слова о том, что советские штурмовики существенно облегчают отражение немецких танковых и пехотных атак. Истребители также наносили противнику существенный урон. Так, отмечалось, что только 5-й истребительный авиакорпус за первые три дня достиг отметки в 238 сбитых самолётов противника.

10 июля на Курской дуге установилась плохая погода. Это резко снизило количество самолёто-вылетов как с советской, так и с немецкой стороны. Среди безусловно удачных боёв этого дня можно отметить действия 10 Ла-5 из состава 193 истребительного полка, сумевших «разогнать» группу из 35 пикировщиков Ju-87 c прикрытием из шести Bf.109. Вражеские самолёты беспорядочно сбросили бомбы и стали уходить на свою территорию. Два «Юнкерса» были сбиты. Геройский подвиг в этом бою совершил младший лейтенант М. В. Кубышкин, который, спасая своего командира, пошёл на встречный таран «мессершмитта» и погиб.

12 июля, в разгар Прохоровского сражения, авиация обеих сторон могла оказываться только очень ограниченную поддержку наземным частям: погодные условия продолжали оставаться скверными. ВВС Красной армии совершили в этот день всего 759 самолёто-вылетов, а люфтваффе — 654. При этом в отчётах немецких лётчиков нет упоминаний об уничтоженных советских танках. В дальнейшем перевес в воздухе на южном фасе Курской дуги мало-помалу переходил к советской авиации. К 17 июля активность 8-го авиакорпуса немцев упала практически до нуля.

Курская битва: завершение перелома в Великой Отечественной войне, планы сторон, значение сражения и потери

Вторая мировая война состоит из множества сражений, иногда отдельных друг от друга, иногда взаимосвязанных. Все они различаются между собой как по масштабу, так и по стратегическому значению. Одной из главных битв, определивших окончательный исход глобального конфликта, в котором принимало участие множество стран мира, стала Курская битва, состоявшаяся летом 1943 года на центральном участке советско-германского фронта. Именно здесь были окончательно сломлены надежды нацистов на победу над Красной Армией и СССР. Под Курском Гитлер применил своё самое сильное и эффективное оружие, танковые и моторизованные соединения, в наибольшей концентрации, но оказалось, что советские войска научились бороться с этим когда-то непобедимым противником. Неудача, постигшая элитные немецкие дивизии, стала прологом к безоговорочной капитуляции, до которой оставалось почти два года ожесточенной и кровопролитной борьбы.

Предыстория битвы

Весной 1943 года на советско-германском фронте установилось обманчивое спокойствие. На первый взгляд могло показаться, что всё дело просто в распутице – бездорожье мешало проведению любых значительных операций. Но реальные причины этого тревожного затишья были значительно глубже. Война вступала в свою решающую фазу, что хорошо понималось обеими сторонами.

Почти на всём протяжении двух предшествующих лет вооруженного противостояния стратегической инициативой обладал вермахт. Это обеспечивало ему огромное преимущество – ведь именно германское командование выбирало, в каких местах наносить самые сильные удары, где должно развернуться наиболее важное сражение. Советским полководцам оставалось лишь реагировать на возникающие независимо от них обстоятельства.

Успех таких ответных действий напрямую зависел от того, смогут ли в штабах своевременно разгадать замыслы противника. К сожалению, это удавалось далеко не всегда, что и привело к катастрофам 1941 и 1942 годов. Теперь же сложилась принципиально иная ситуация – баланс сил настолько изменился в пользу Красной Армии, что можно было подумать о захвате стратегической инициативы и навязывании противнику собственной воли.

В то же время вермахт оставался мощным и крайне опасным врагом, который вовсе не намеревался мириться с утратой своих прежних преимуществ. Советским войскам необходимо было завершить тот перелом, который наметился в Великой Отечественной войне после победы в Сталинградской битве, окончательно перейти от оборонительных действий и контрударов к наступлению.

Состояние Красной Армии и вермахта в первой половине 1943 года

В апреле 1943 года общая численность советских войск, находящихся непосредственно на фронте или в оперативном тылу, составляла 5 млн. 830 тысяч человек (включая личный состав авиации и флота). Кроме того, имелся внушительный резерв из двух танковых и шести общевойсковых армий.

Заметно увеличилось количество орудий и минометов калибром более 76,2 мм – к апрелю их насчитывалось более 82 тысяч, не считая установок залпового огня. В танковых армиях, находившихся на фронте, имелось около пяти тысяч боевых машин. Красная Армия постепенно становилась всё более сильной, она уже располагала значительным боевым опытом.

Общая численность «собственно вермахта» на советско-германском фронте в начале апреля 1943 года достигала около 3 млн. 115 тысяч человек. С учетом армий стран-сателлитов, подразделений СС, личного состава люфтваффе и флота количество людей, воевавших на стороне Германии, увеличивалось до 5 млн. 133 тысяч.

Необходимо учитывать при этом, что в ходе Сталинградской битвы многие итальянские, венгерские и румынские части потерпели настолько тяжелое поражение, что их решили полностью убрать с советско-германского фронта.

Одной из ключевых особенностей вермахта в 1943-м году стало появление в сухопутных войсках значительного количества новых танков и самоходных орудий. В первую очередь это были Pz-V «Пантера» и Pz-VI «Тигр». Немецкое командование возлагало на новые боевые машины большие надежды. Действительно, эта техника по своим основным характеристикам заметно превосходила все советские танки.

Выбор места сражения

Местом битвы стали в основном фланги так называемой «Курской дуги». Это название получила причудливо изогнутая линия фронта, образовавшая выступ, направленный в сторону немецких войск. Возникновение Курской дуги стало результатом советского наступления зимой 1942-43 годов и последующего немецкого контрудара, в ходе которого вермахту удалось во второй раз захватить Харьков. К счастью, взять реванш за Сталинград немцам здесь не удалось, однако Красная Армия всё же понесла довольно чувствительные потери.

Следует отметить, что Москва весной 1943 года по-прежнему находилась сравнительно недалеко от линии фронта, что оказывало немалое влияние на военное планирование. Советские полководцы вынуждены были считаться с тем, что в случае крупного прорыва немецкие войска могут вновь попытаться захватить советскую столицу. Поэтому всему центральному участку фронта, в особенности Курской дуге, уделялось повышенное внимание.

Командование вермахта также опасалось прорыва своих оборонительных позиций. После Сталинградской битвы не считаться с такой возможностью было уже нельзя.

Немецкое военное руководство понимало, что соотношение сил изменилось в пользу СССР, а это обозначало, что наступление Красной Армии рано или поздно начнется. Сдержать же его будет почти невозможно, поскольку длина линии фронта слишком значительна для того, чтобы обеспечить на всём её протяжении надёжную оборону.

В этих условиях нескольким немецким полководцам показалось, что Курский выступ – это очень удобное место для того, чтобы нанести Красной Армии упреждающий удар, предотвратить будущее советское наступление и нанести новые тяжелые потери советским войскам. Первым подобную идею высказал, судя по всему, Манштейн. Он еще 10 марта предложил дождаться окончания распутицы и «срезать» Курскую дугу одним стремительным фланговым ударом.

Значительно более крупные масштабы этому замыслу придал генерал Цейтцлер, начальник генерального штаба сухопутных войск. Его план предусматривал создание в районе Курска грандиозного «котла» для советских войск, по своим размерам напоминающего про катастрофические окружения 1941 года. Успех подобной операции неизбежно привел бы к масштабному обрушению всего центрального участка фронта, что сулило вермахту самые разнообразные перспективы.

Следует также отметить, что Курск сам по себе был для вермахта заманчивой целью, поскольку являлся крупным коммуникационным узлом. После захвата города в распоряжении немецких войск оказывалась рокада, позволявшая перебрасывать соединения с севера на юг и в обратном направлении в самые сжатые сроки. С другой стороны, огромные размеры Курского плацдарма (ширина – около двухсот, глубина – до 150 километров) позволяли советскому командованию сосредоточить на нем крупные силы с целью последующего удара в тыл двум крупнейшим немецким группам армий – «Центр» и «Юг». Единственным способом устранения этой угрозы было «срезание» выступа.

Таким образом, Курская дуга со всей неизбежностью должна была стать местом нового генерального сражения между армиями СССР и Германии.

Планирование действий вермахта

Как известно, в 1942-м году Красная Армия предпринимала неоднократные попытки окружить немецкие войска в «Ржевском выступе». В ходе нескольких наступлений и тяжелой кровопролитной борьбы советским войскам не удалось добиться поставленной цели. Враг не был окружен и уничтожен. Правда, соединения из группы армий «Центр» удалось вытеснить из «Ржевского выступа», но за этот полууспех пришлось заплатить очень дорого.

В 1943-м году, однако, выяснилось, что огромные жертвы не были напрасными. Тяжелая борьба за Ржев обескровила не только советские войска, но и группу армий «Центр». Её дивизии были настолько ослаблены, что весной никак не смогли бы принять участие в наступлении на Курск с севера. Оставалось рассчитывать лишь на значительно более свежие соединения группы армий «Юг», которые также понесли потери, пусть и не настолько значительные, во время зимнего немецкого контрудара.

«Одностороннее» наступление способно было принести лишь ограниченный успех, что не устраивало командование вермахта. Поэтому уже на самом раннем этапе планирования было принято решение восстановить боеспособность группы армий «Центр» и только после этого приступать к операции по «срезанию» Курского выступа. Первоначально предполагалось, что начать наступление можно будет в середине мая 1943 года. Операция получила кодовое обозначение «Цитадель».

Решающую роль в дальнейшем развитии событий сыграл Вальтер Модель, командующий 9-й армией, входившей в группу армий «Центр». Гитлер очень высоко ценил мнение этого военачальника, считая его главным героем успешной для вермахта обороны Ржева. Модель, ознакомившись с планом «Цитадели», подготовил доклад, в котором содержались весьма весомые возражения против самого замысла этой масштабной операции. Рассмотрение их состоялось 3 и 4 мая 1943 года в Мюнхене, на совещании немецкого командования, проводил которое сам Гитлер.

Возражения Моделя основывались на данных авиаразведки, которой удалось обнаружить масштабное строительство советских оборонительных сооружений непосредственно на направлениях предполагаемых ударов. Кроме того, в докладе отмечалось, что подвижные соединения Красной Армии выведены из Курского выступа в оперативный тыл, в то время как противотанковая артиллерия резко усилена.

Следует отметить, что план наступления на северном фасе Курской дуги предусматривал, что немецкие танки не пойдут в бой сразу. Их предполагалось ввести в прорывы, сделанные пехотными дивизиями. Это было несколько нетипично – ранее бронетехника использовалась вермахтом в том числе и на этапе атаки оборонительных линий. Такая тактика могла принести успех, но пехотные дивизии группы армий «Центр» к началу мая всё ещё испытывали значительный некомплект личного состава.

Нехватка артиллерии и машин еще больше снижали потенциал войск Моделя, а между тем удар на северном фасе Курской дуги планировался на такую же глубину, как и наступление с южной стороны выступа. Понятно, что подобный дисбаланс грозил срывом операции.

Доклад Моделя сильно повлиял как на Гитлера, так и на его генералов. Даже Манштейн, еще недавно высказывавший немалый энтузиазм, теперь начал испытывать сильные сомнения в успехе. Начальник штаба сухопутных войск вынужден был признать, что возразить ему нечего. Правда, фельдмаршал фон Клюге, непосредственный начальник Моделя и командующий группой армий «Центр», заявил, что обнаруженные советские укрепления непрочны и могут быть быстро прорваны, но Гитлер к нему не прислушался. В конечном счете наступление отложили – вначале на месяц, а затем и на начало июля.

Существует версия, в соответствии с которой Вальтер Модель намеревался добиться своим докладом не отсрочки «Цитадели», а полного отказа от этой операции. В мемуарах Гудериана, в частности, говорится даже, что в какой-то момент Гитлер почти принял именно такое решение. Тем не менее документального подтверждения у этой в целом правдоподобной версии не имеется.

В своем окончательном виде немецкий план наступления выглядел следующим образом:

1. На северном фасе Курской дуги главный удар наносится из района города Орел силами одной танковой и двух обычных армий. Главная роль здесь отводилась 9-й армии под командованием Моделя;
2. На южном фасе Курской дуги удар наносится в районе города Белгород силами 24-го танкового корпуса и 4-й танковой армии, которая была наиболее сильным соединением. Кроме того, оперативная группа «Кемпф» наносит «обеспечивающий» удар на северо-восток, прикрывая тем самым правый (восточный) фланг наступления;
3. После прорыва обороны основные силы обеих группировок начинают движение навстречу друг другу. Основной целью на этом этапе операции становится Курск;
4. Часть сил 4-й танковой армии, а именно 2-й танковый корпус СС , после преодоления советской обороны разворачивается на северо-восток и движется к Прохоровке. Задача этого соединения – предупреждение советских фланговых контрударов и связывание боем резервных соединений Красной Армии.

К наступлению готовились не только «Тигры» и «Пантеры», но и уже устаревшие танки Pz-III, бронирование которых было усилено при помощи специальных экранов

В случае успешного выполнения немецкого плана в окружение попала бы значительная часть армий Центрального и Воронежского фронтов. После уничтожения этих войск подвижные соединения вермахта предполагалось использовать для дальнейшего продвижения на юго-восток (операция «Пантера»).

Командующий группой армий «Юг» Манштейн после войны писал, что он считал одной из своих целей разгром советских резервов. Именно этим он объясняет заметное усложнение плана наступления на южном фасе Курской дуги. На первый взгляд такое решение выглядит оправданным, однако для его выполнения Манштейну пришлось задействовать практически все имевшиеся у него силы. Резервов не оставалось, что делало операцию если и не полностью авантюрной, то крайне рискованной.

План действий группы армий «Центр» выглядит более «консервативным» и в целом несложным. Но именно его «очевидность» во многом упрощала задачу обороняющихся советских войск. Впрочем, такое планирование в данном случае можно считать и вынужденным – ведь в распоряжении фон Клюге имелось намного меньше подвижных соединений, чем на южном фасе Курской дуги.

Основной ошибкой со стороны командования вермахта стало, вероятно, откладывание наступления до середины лета. Вполне понятное стремление к пополнению и усилению войск в данном случае не было оправданным, поскольку численность советской группировки и уровень её насыщенности боевой техникой росли намного быстрее. Это, конечно, стало понятно уже после войны, а весной 1943-го многие немецкие военачальники полагали, что время на стороне Германии.

Планирование действий Красной Армии

Зимний немецкий контрудар показал советскому командованию, что даже после разгрома под Сталинградом вермахт остается крайне опасным противником. Повторный захват Харькова развеял надежды на быстрое победное наступление Красной Армии. Более того, пришлось приложить немало усилий для того, чтобы остановить продвижение немецких войск, причем долгое время ситуация выглядела крайне неустойчивой.

Впоследствии, уже после окончания войны, в советскую историографию прочно вошел тезис о преднамеренной обороне на Курской дуге, как основной стратегической идее военного планирования на центральном участке фронта. Это действительно так, однако необходимо учитывать, что на протяжении всего марта и части апреля 1943 года Красная Армия оборонялась отнюдь не преднамеренно, а вынужденно.

Г.К. Жуков, уже получивший в то время звание Маршала Советского Союза и занимавший пост представителя Ставки Верховного Главнокомандования, прибыл в район Курской дуги 17 марта 1943 года, в период, когда её очертания еще не были «закреплены». В первых числах следующего месяца, оценивая ситуацию, сложившуюся на фронте, он предположил, что немцы попытаются «срезать» образовавшийся выступ, используя в качестве тарана свои танковые дивизии. Как показали дальнейшие события, Жуков фактически предугадал как план наступления вермахта в целом, так и основные направления ударов (правда, только на оперативном, а не на тактическом уровне).

Маршал предложил противопоставить немецким танкам сильную артиллерию, минные поля и глубокоэшелонированную систему укреплений. С помощью всех этих средств можно было бы выбить большую часть техники противника, ослабить его, а затем перейти в контрнаступление.

В целом замысел Жукова очень похож на своего рода «черновик» будущего плана той самой преднамеренной обороны, однако здесь имеется одна очень важная деталь: предполагалось, что удар вермахта последует сразу после окончания распутицы, то есть самое позднее в мае.

За такой период времени Красная Армия не могла накопить достаточно сил и средств для собственного наступления, а это значит, что и предложение Жукова подразумевало скорее вынужденную, чем преднамеренную оборону. Кроме того, речь шла о плане действий на несколько недель, максимум – на месяц. Никто еще не предполагал, что пауза затянется до второй половины года.

Решающую роль в дальнейшем планировании сыграла советская разведка. О том, что гитлеровцы копят силы для нанесения мощнейшего удара на центральном участке фронта, сообщали сразу несколько различных источников. Наиболее же ценная информация была получена не из немецкого тыла, а из Лондона.

25 апреля 1943-го в британской Правительственной школе кодов и шифров была прочитана перехваченная радиограмма, в которой содержались сведения, раскрывавшие значительную часть плана операции «Цитадель». Отправителем сообщения являлся генерал-фельдмаршал фон Вейхс, а получателем – оперативный отдел штаба OKW. Власти Великобритании и её военное командование ни за что не стали бы делиться этой информацией с СССР, однако одним из дешифровщиков был Джон Кернкросс – член «Кембриджской пятерки», который позаботился о том, чтобы весь текст немецкой радиограммы оказался в распоряжении советской разведки.

Сообщение пришло как раз вовремя – 7 мая, в дни, когда ситуация становилась всё более неопределенной – вермахт явно не спешил наносить ожидавшийся Жуковым удар, и всё более актуальной становилась идея о переходе Красной Армии к наступательным действиям.

«Раскрытые» агенты из состава «кембриджской пятерки». Скорее всего, на советскую разведку работали и другие высокопоставленные британцы, имена которых до сих пор неизвестны

Донесение разведки положило конец этим колебаниям – командование пришло к выводу о том, что концепция преднамеренной обороны стала еще более оправданной, чем в апреле. Теперь подготовка к «летнему сезону» пошла по трём основным направлениям:

1. Построение трёх линий обороны на участках будущего немецкого наступления, усиление войск всеми видами противотанковых средств, создание большого количества минных полей на самых разных направлениях;
2. Накопление и подготовка резервов, предназначенных для контрнаступления. Эта работа началась еще в начале апреля, а в мае её интенсивность увеличилась;
3. Разработка планов операций «Полководец Румянцев» и «Кутузов», начать которые предполагалось сразу же после отражения немецкого наступления.

Кроме того, происходило активное накопление всех видов боеприпасов – опыт двух лет войны показывал, что это имеет огромное, иногда решающее значение для достижения конечного успеха. Можно также отметить, что в течение нескольких спокойных месяцев в действующую армию вернулось из госпиталей немало уже обстрелянных бойцов и командиров, что в значительной мере усилило Красную Армию.

К сожалению, советское командование при планировании всё же допустило несколько существенных ошибок. Во-первых, Ставка ВГК предполагала, что основные силы вермахта сосредоточены на северном фасе Курской дуги, в то время как на самом деле наибольшее количество немецких танков было сосредоточено на юге. Во-вторых, на тактическом уровне точно определить места и направления основных немецких ударов всё же не удалось. И то, и другое привело к серьёзным последствиям и существенно увеличило потери Красной Армии в последующем сражении.

Особой частью плана обороны на Курской дуге стала так называемая контрподготовка – упреждающий удар артиллерии по войскам противника. Нанести его было необходимо еще до того, как откроют огонь немецкие пушки и минометы, но в то же время и не слишком рано. Для того, чтобы контрподготовка была успешной, требовалось иметь максимально точные сведения о местонахождении районов сосредоточения немецких соединений и о дате начала операции. К сожалению, добытая разведчиками информация оказалась неполной. В частности, время перехода вермахта в наступление удалось установить всего за несколько часов до начала битвы.

Планируя контрподготовку, командование Центрального фронта сделало основную ставку на подавление артиллерии вермахта, в то время как на Воронежском фронте рассчитывали скорее нанести потери подвижным частям противника. Забегая вперед, приходится констатировать, что и в том, и в другом случае поставленные цели достигнуты не были.

Количество войск и вооружения

Оценивать силы Красной Армии и вермахта, сосредоточенные в районе Курской дуги, можно несколькими разными способами. Битва продлилась 50 дней и в неё постепенно втягивались войска, первоначально не принимавшие участия в сражении. Пожалуй, наиболее правильной будет «консервативная» оценка, использовавшаяся в официальной советской историографии. В соответствии с этой методикой, вермахт предполагал задействовать против советского Центрального фронта, оборонявшего северную сторону Курской дуги, следующие силы:

1. 9-я армия в составе шести танковых, одной моторизованной и пятнадцати пехотных дивизий;
2. Четыре пехотных дивизии из состава 2-й армии;
3. Семь дивизионов штурмовых орудий и отдельный батальон тяжелых танков.

Для прорыва советской обороны на южном фасе Курской дуги были сосредоточены следующие соединения:

1. Оперативная группа «Кемпф» и 4-я танковая армия, в составе которых имелось 8 танковых, одна моторизованная и 15 пехотных дивизий;
2. Пять пехотных дивизий из состава 2-й армии;
3. Дивизион штурмовых орудий и два отдельных батальона тяжелых танков.

Более точно представить себе соотношение сил можно из следующей таблицы:

Численность личного состава Красной Армии дана с учетом Военно-Воздушных сил и соединений ПВО. Количество самолетов было несколько более значительным, чем указано в таблице, поскольку в данном случае не подсчитаны ночные бомбардировщики По-2.

Как нетрудно заметить, советские войска обладали ощутимым общим превосходством сил как на северном, так и на южном фасе «огненной дуги». Во многих современных работах, посвященных Курской битве, особенно у зарубежных авторов, приводятся сведения, указывающие на еще более весомое превосходство Красной Армии. В частности, численность советских войск оценивается в два миллиона человек, а немецких – лишь в 750 тысяч или даже менее.

Для получения подобных результатов применяются следующие основные «методы»:

1. Учитываются только те соединения вермахта, которые непосредственно участвовали в попытках прорыва советской обороны. Это сразу уменьшает количество личного состава немецких войск до уже упомянутой величины в 750 тысяч;
2. На северном фасе Курской дуги учитывается только 9-я армия Моделя. Это сразу снижает количество не только солдат, но и танков, причем весьма существенно;
3. При подсчете количества советских войск дополнительно учитывается Степной фронт, причем в полном составе;
4. Добавляются «соседние» советские фронты, принимавшие участие в операциях «Кутузов» и «Полководец Румянцев».

Из всех подобных «корректировок» можно признать отчасти правильным только добавление Степного фронта (вплоть до 11 июля 1943 года именовался Степным военным округом), поскольку некоторые его соединения действительно использовали для отражения наступления на южном фасе Курской дуги. Остальное относится скорее к области манипуляций, обусловленных значительным масштабом сражения.

Наиболее значительными по численности и силе соединениями Красной Армии, принимавшими участие в сражении, командовали достаточно опытные и умелые полководцы. Это были, в частности:

1. К.К. Рокоссовский, генерал армии, командующий Центральным фронтом во время Курской битвы;
2. Н.Ф. Ватутин, генерал армии, командующий Воронежским фронтом;
3. И.С. Конев, генерал-полковник, командующий Степным фронтом.

Координировал действия всех советских войск Маршал СССР, представитель Ставки Г.К. Жуков.

Оборонительный этап Курской битвы

Официальной датой начала Курской битвы считается 5 июля 1943 года. Но на южном фасе «огненной дуги» боевые действия фактически начались несколько раньше, 4 июля. Учитывая это, есть смысл начать рассказ об оборонительном этапе сражения с описания того, что происходило на Воронежском фронте.

Оборонительные действия на южном фасе

4-го июля подразделения 48-го танкового корпуса (входил в 4-ю танковую армию вермахта), предприняли незначительную по своим масштабам атаку, стремясь захватить часть нейтрального пространства, отделявшего их от первой полосы советской обороны. Основной целью этого маневра стало завладение позициями, на которых размещались советские наблюдательные пункты и боевое охранение.

Поставленная задача выглядела несложной, однако бои затянулись до позднего вечера, а в некоторых местах и до раннего утра следующего дня, что уже не вполне соответствовало первоначальному немецкому плану. Тем не менее этот удар в какой-то мере поспособствовал предстоящему наступлению. Частная атака, как показалось командованию Воронежского фронта, явно указывала на то, что первой непосредственной целью противника в первый день станет Черкасское, а это не вполне соответствовало действительности – удар планировался не только на этом направлении.

Во второй половине ночи в полосе обороны сразу трёх армий (7-й гвардейской, 6-й и 40-й) была проведена артиллерийская контрподготовка по позициям, на которых, как предполагалось, сосредотачивались подразделения вермахта. О результатах этого упреждающего удара даже сегодня нельзя сказать ничего определенного – информации попросту нет.

Ближе к рассвету в воздух поднялись около 250 самолетов, входивших во 2-ю и 17-ю воздушные армии. Предполагалось, что они смогут нанести тяжелые потери немецкой авиации, сосредоточенной на аэродромах. К сожалению, результат получился прямо противоположным – бомбардировщики люфтваффе уже летели к назначенным целям, стоянки и взлетные полосы были пусты. Зато еще на дальних подступах к аэродромам советские ударные группы столкнулись с многочисленными немецкими истребителями. Большое количество советских бомбардировщиков и штурмовиков было сбито в ходе этого крайне неудачного воздушного сражения.

Но не следует думать, что ошибки допускались только командованием Воронежского фронта. В частности, первые же действия 48-го танкового корпуса вермахта оказались недостаточно хорошо организованными. После того, как гитлеровцам удалось сбить завладеть позициями на нейтральной полосе, они начали выдвигать свою артиллерию вперед, но не очень преуспели в этом, поскольку затянувшийся бой не позволил провести полноценное разминирование местности. Когда немецкие орудия, преодолев многочисленные заторы, мгновенно образовавшиеся на дорогах, добрались до запланированных огневых позиций, у них не осталось времени для доразведки целей и определения их координат.

Таким образом, хотя двухчасовая артиллерийская подготовка и была в конечном счете проведена, эффективность её оказалась невысокой. Во многих случаях удары наносились по ложным целям, или вообще в пустоту.

Первый день наступления на Курск (главное направление)

Ожидавшееся в советских штабах наступление по направлению на Черкасское началось около шести часов утра. В нем принимали участие силы двух дивизий (11-й танковой и «Великой Германии»).

Вскоре эти соединения попали под сильные артиллерийские удары. Местность также не способствовала быстрому продвижению – довольно скоро двигавшиеся вперед танки натолкнулись на обширный противотанковый ров, подступы к которому были старательно заминированы. Один из «Тигров» свалился вниз и основательно застрял. Скорость бронированных машин заметно снизилась, чем довольно грамотно воспользовалась советская штурмовая авиация.

Видимо, именно на подступах к Черкасскому впервые было применено наиболее эффективное советское авиационное противотанковое оружие – кумулятивные авиабомбы ПТАБ. Каждый штурмовик Ил-2 мог использовать до 280 таких боеприпасов, накрывая во время удара довольно значительную площадь, что намного повышало вероятность поражения цели.

Немцам пришлось потратить немало времени на разминирование местности и строительство моста через ров. К пяти часам вечера 5 июля переправиться сумели лишь 45 из 350 танков, входивших в ударную группировку. Пехота, ушедшая вперед, вынуждена была воевать без поддержки бронетехники, неся при этом чувствительные потери.

Несколько более благоприятной для вермахта оказалась ситуация на правом фланге 48-го танкового корпуса, где наступала 167-я пехотная и 11-я танковая дивизии. Этим соединениям удалось продвинуться приблизительно на 8 километров вглубь советской обороны и обойти Черкасское.

Тем временем дивизия «Великая Германия» попала под фланговый огонь спешно выдвинутой вперед 27-й истребительно- противотанковой бригады. Это вновь снизило темпы наступления, и лишь в девять часов вечера немецкие войска достигли, наконец, Черкасского, зайдя в него с двух направлений.

Между тем, план предусматривал, что к этому времени «Великая Германия» должна была оказаться уже в Обояни. Ко всему прочему, в Черкасском немцам пришлось вести новые бои, так что полностью овладеть этим населенным пунктом им удалось лишь к утру 6-го июля.

К востоку от 48-го танкового корпуса 5-го июля перешел в наступление 2-й танковый корпус СС под командованием Пауля Хауссера. На этом участке фронта советская оборона была менее плотной, однако расчеты на то, что первая полоса укреплений не выдержит удара дивизий «Лейбштандарт» и «Дас Райх», не оправдались. Эсэсовцам пришлось вводить в бой еще и «Мёртвую голову», которую первоначально предполагалось применить для развития успеха.

И всё же нельзя не обратить внимание на то, что 2-й танковый корпус СС потратил лишь 17 часов на преодоление первой полосы советской обороны. Причиной этого стало неравенство сил – командование Воронежского фронта не сумело предвидеть появления столь значительной танковой группировки противника на данном направлении. Более того, уже во время боевых действий 5-го июля резервы направлялись в основном в район Черкасского, что только способствовало успеху Хауссера. Большие потери в этот день понесли советские «противотанкисты». К примеру, в 1008-м истребительно противотанковом полку к вечеру первого дня немецкого наступления уцелело только три пушки из 24-х.

По итогам первого дня боёв вермахту и войскам СС удалось на направлении главного удара на южном фасе Курской дуги выйти на вторую полосу советской обороны, над которой нависла серьёзная угроза.

Оперативная группа «Кемпф» и её действия 5-го июля

В отличие от 48-го танкового корпуса и 2-го танкового корпуса СС, войска оперативной группы «Кемпф» не предназначались для выполнения броска на Курск. Они должны были обеспечить прикрытие основной ударной группировки со стороны её правого (восточного) фланга. Эта операция началась с откровенной неудачи, обусловленной поначалу необходимостью переправы танков через Северский Донец.

На восточном берегу этой реки, в районе Белгорода, немцы располагали небольшим плацдармом. Утром 5-го июля он был использован для наступления 6-й танковой дивизии. Очень скоро двигавшиеся вперед войска вермахта натолкнулись на обширные минные поля, остановились и попали под огонь советской артиллерии. Поддержать наступавших должны были самоходные орудия «Штурмгешютц», но когда они выдвинулись на мост, оказалось, что его конструкция недостаточно прочна. Целый пролет рухнул в воду. Таким образом, дальнейшее продвижение вперед становилось невозможным.

19-я танковая дивизия вермахта на своем участке наступления плацдарма не имела. Поэтому немцы отправили на восточный берег Северского Донца десант на резиновых лодках, значительную часть которого составляли саперы. Они должны были возвести мост, способный выдержать тяжесть танка «Тигр». Работа велась под непрерывным советским артобстрелом и сопровождалась тяжелыми потерями.

В конечном счете мост всё же удалось построить, однако из четырнадцати пошедших в атаку «Тигров» к концу дня 5-го июля вышли из строя 13. Девять из них подорвались на минах, установленных немецкими саперами на восточном берегу реки с целью защиты от предполагаемого советского контрудара.

К сожалению, другим подразделениям вермахта всё же удалось переправиться через Северский Донец и захватить плацдармы. На этом участке фронта оборонялась 7-я гвардейская армия, численность которой не позволяла создать достаточную плотность войск на каждом из потенциально опасных направлений. Наибольшего успеха удалось добиться в первый день наступления 7-й танковой дивизии вермахта, которая смогла построить прочный мост и переправить «Тигры». Эти машины позволили сравнительно легко отбить контратаку советского 167-го танкового полка, последовавшую вечером 5-го июля. Немцы подбили двадцать «тридцать четверок» и четыре легких танка Т-70 . Это обозначало, что 167-й полк за пару часов утратил 75% всей своей техники.

Достаточно успешными оказались также действия 11-го армейского корпуса под командованием Э. Рауса. Эти немецкие войска к исходу первого дня битвы смогли даже окружить заблокировать советские гарнизоны нескольких деревень, расположенных на восточном берегу Северского Донца.

Реагируя на эти события, командующий Воронежским фронтом Ватутин усилил 7-ю гвардейскую армию четырьмя стрелковыми дивизиями. Сражение только начиналось, и еще сохранялась во многом обоснованная надежда остановить продвижение немецких войск на второй полосе обороны.

Оборона южного фаса с 6-го по 12 июля 1943 года

К утру 6-го июля самым слабым местом советской обороны на южном фасе Курской дуги являлись позиции 51-й гвардейской стрелковой дивизии, входившей в состав 6-й армии. Это соединение занимало участок фронта протяженностью в 18 километров, что не позволяло рассчитывать на создание достаточно плотного построения войск. Именно сюда было нацелено острие удара 2-го танкового корпуса СС.

Усилить оборону должен был 5-й гвардейский танковый корпус (его также называли «Сталинградским»). Приблизительно в 6 часов утра советским танкистам удалось достичь заданного района сосредоточения. Правда, входившие в состав корпуса мотострелки отстали. Кроме того, с самого начала было принято решение не вступать в бой прямо с марша, а подготовиться к предстоящему контрудару.

Это стало роковой ошибкой. В 11 часов утра на позиции 51-й гвардейской стрелковой дивизии обрушился удар немецкой артиллерии. Затем прилетели фашистские бомбардировщики, которые без какого-либо противодействия со стороны советских истребителей «обработали» оборонительные позиции гвардейцев. Сразу после этого в атаку пошли больше ста танков моторизованной дивизии «Дас Райх», среди которых имелись и Pz-VI.

51-я гвардейская стрелковая дивизия в течение двух с половиной часов потеряла более пяти тысяч человек (из 8400), утратила боеспособность и была рассеяна. Сохранился лишь артиллерийский полк, продолжавший сопротивление и впоследствии сумевший более или менее удачно отступить. 5-й гвардейский танковый корпус, не сумев помешать этому разгрому, сам тут же оказался в крайне невыгодном положении. Правда, по количеству бронетехники это соединение не уступало эсэсовской дивизии, однако у «Дас Райх» имелась намного более мощная артиллерия, а по численности личного состава превосходство немцев было более чем двукратным.

К семи часам вечера 5-й гвардейский танковый корпус, понеся потери, попал в окружение. Вырваться из кольца удалось лишь ночью, ценой утраты более чем половины всех боевых машин. Между тем эсэсовцы, продолжая наступление, вышли к третьей полосе обороны и местами вклинились в неё.

Правый фланг атакующей дивизии «Дас Райх» прикрывался дивизией «Мертвая голова», которая подверглась контрудару 2-го гвардейского танкового корпуса. Соотношение сил здесь также было в пользу эсэсовцев, однако им были поставлены оборонительные задачи. Поэтому потери советских танкистов на этом участке фронта оказались незначительными. Правда, контрудар своей цели не достиг, но всё же он снизил темпы немецкого продвижения.

48-й танковый корпус вермахта 6-го июля также перешел в наступление. Уже к полудню немцам удалось окружить три советских стрелковых полка, находившихся между первой и второй линиями обороны. Ранее Н.Ф. Ватутин распорядился о нанесении контрудара во фланг наступавшим немецким войскам силами 1-й танковой армии, однако её командующий, Катуков, отказался выполнять данный приказ, считая его бессмысленным. Это мнение было поддержано Верховным Главнокомандующим И.В. Сталиным. В результате танки Катукова весь день 6-го июля оставались неподвижными. Они вступили в бой лишь около шести часов вечера, когда основные силы 48-го танкового корпуса вермахта попытались прорвать вторую линию обороны.

На узком участке фронта, перемещаясь вдоль Обояньского шоссе, немцы использовали не менее двухсот танков, включая «Пантеры». Выдвижение происходило медленно – повсюду по-прежнему были минные поля и различные препятствия. Прорвать оборону в этот день немцам не удалось. Для оценки понесенных ими при этом потерь можно отметить, что из 160 танков Pz.V «Пантера», имевшихся утром 6-го июля, к ночи оставалось в строю только 40 машин. Было выбито немало других видов бронетехники, включая, в частности, «Тигры».

7-го июля продвижение 2-го танкового корпуса СС фактически остановилось. Это произошло из-за сохранявшегося отставания 48-го танкового корпуса, а также в силу необходимости обеспечения флангов прорыва, которые становились всё более растянутыми. Между тем, командующий 4-й танковой армией вермахта Герман Гот поставил своим подчиненным задачу на окружение главных сил 1-й танковой армии и 6-й гвардейской армии. Для этого 48-й танковый корпус должен был не просто «догнать» эсэсовцев, но и соединиться с ними, сомкнув фланги наступления.

Утром 7-го июля 11-я танковая дивизия вермахта и дивизия «Великая Германия», усиленная оставшимися в строю «Пантерами», нанесла новый удар, основная сила которого пришлась на 3-ю механизированную бригаду. К полудню это советское соединение потеряло две трети своей бронетехники (17 Т-34 и 3 Т-70). К вечеру в строю осталось лишь 6 танков. Тем не менее Катукову удалось локализовать прорыв, воспользовавшись резервом и отчасти силами с неатакованных участков. 48-му танковому корпусу удалось продвинуться вперед примерно на 6 километров.

Тем временем оперативная группа «Кемпф» продолжала медленное продвижение на северо-восток. Немцам не удалось при этом обеспечить локтевую связь со 2-м танковым корпусом СС, что в значительной мере подрывало все его успехи. Тем не менее положение советской 7-й гвардейской армии становилось всё более сложным. Командование Воронежского фронта вынуждено было передать в её распоряжение большую часть своего единственного резервного стрелкового корпуса. Таким образом, положение становилось всё более угрожающим.

8-го июля Воронежский фронт получил сильное подкрепление. Это были 2 танковых корпуса – один из Юго-Западного фронта, а другой из Степного округа. Свежие силы, еще не понесшие потерь, позволяли рассчитывать на нанесение новых контрударов по наступавшим немцам. Кроме того, 1-я танковая армия, которая в ходе боев 6-7 июля понесла ощутимые потери, была пополнена танковой бригадой, отдельным танковым полком, стрелковой дивизией, зенитной и противотанковой артиллерией.

Немецкая ударная группировка к утру 8-го июля в значительной мере утратила свою пробивную силу. Из 350 танков «Великой Германии» в строю оставалось только 80. 2-й танковый корпус СС оставался довольно мощным соединением, однако и он потерял более 270 танков и самоходок. При всём этом гитлеровцы всё еще рассчитывали на то, что им удастся окружить основные силы оборонявшихся советских войск.

Новое наступление эсэсовцев, начавшееся 8-го июля, поначалу развивалось успешно, но затем свежие советские танковые корпуса нанесли целую серию контрударов, которые заставили немцев остановиться. В очередной раз им не удалось выполнить поставленную задачу. К сожалению, передовые советские танковые бригады понесли при этом тяжелые потери.

Наибольшего продвижения в эти дни удалось добиться войскам оперативной группы «Кемпф». Они смогли совершить глубокий охват белгородского узла обороны. В результате советское командование вынуждено было отдать приказ о немедленном отводе находившихся там трёх стрелковых дивизий. Таким образом, группа «Кемпф» смогла, наконец, добиться установления постоянной локтевой связи со 2-м танковым корпусом СС. Кроме того, две советские стрелковые дивизии потеряли при отступлении значительную часть своего личного состава и почти всю артиллерию.

Сдержать дальнейшее продвижение оперативной группы «Кемпф» должна была 69-я армия и часть сил 5-й гвардейской танковой армии, прибывшей из состава Степного округа. Этому же свежему соединению отводилась главная роль в уже запланированном масштабном контрнаступлении, которое, как полагал Ватутин, сможет отбросить назад всё еще сильные эсэсовские дивизии. Но еще до того, как резервы успели доехать до Прохоровки, немцы успели нанести еще два мощных удара.

Под первый из них попала часть сил 1-й танковой армии Катукова. Эти войска, находившиеся в излучине реки Пена, давно уже мешали продвижению 48-го танкового корпуса вермахта, поскольку способны были атаковать его с фланга. Поэтому было принято решение временно забыть о наступлении на Обоянь и разгромить подразделения, находившиеся к западу от немецкого «клина», вбитого в советскую оборону.

10 июля 48-й танковый корпус начал наступление по двум направлениям – на север и на запад. Советское командование не сумело понять смысл этого маневра, полагая, что противник продолжает двигаться на Обоянь, пытаясь одновременно обойти основные опорные пункты обороны. В действительности же основной удар наносился на запад, а продвижение на север выполнялось с единственной целью обеспечения фланга. К концу дня более семи с половиной тысяч советских солдат находились в полуокружении, однако приказа на отход не последовало.

11 июля немцы внезапно повернули на юг. К полудню кольцо окружения замкнулось. Приказ на отход запоздал. В итоге в плен попало (по немецким данным) больше четырех тысяч красноармейцев. Кроме того, было потеряно немало боевой техники.

Второй удар был нанесен силами 2-го тк СС. В этом случае немецкие войска также прекратили продвижение на север и повернули к востоку, оттесняя Красную Армию. Несколько раз эсэсовцы осуществляли прорыв оборонительных позиций на узких участках, создавая для этого локальное численное превосходство.

Следует учитывать, что к 11 июля стал вполне очевидным провал немецкого наступления на северном фасе. Это значило только одно – о встрече двух ударных группировок вермахта в Курске придется забыть. Осуществление исходного замысла «Цитадели» сделалось невозможным. Видимо, под воздействием этого фактора командование группы армий «Юг» намеревалось добиться хотя бы частичного успеха на собственном участке фронта.

Манштейн после войны объяснял свои действия стремлением разгромить советские резервы, но не исключено, что это лишь отговорка. Возможно, реальный замысел фельдмаршала был более амбициозным и предполагал реализацию весеннего плана срезания Курского выступа силами одной только южной группировки вермахта.

Так или иначе, немецким войскам удалось прорваться к Прохоровке и захватить несколько плацдармов на берегу реки Псёл. Хуже всего было то, что гитлеровцам удалось захватить как раз те участки местности, которые предполагалось использовать для развертывания советских соединений перед нанесением контрудара силами 5-й гвардейской танковой армии.

Завершение обороны на южном фасе

12 июля состоялось самое «мифологизированное» событие за всё время Курской битвы – побоище на поле под Прохоровкой. И в литературе, и в кино это сражение зачастую подавалось как встречный бой двух огромных танковых лавин.

Действительность была намного прозаичнее: советские танковые корпуса, входившие в состав 5-й гвардейской танковой армии, попытались нанести контрудар по немецким войскам (в данном случае оборонявшимся), но сколько-нибудь значительного результата не достигли, понеся в то же время поистине чудовищные потери.

Произошло это из-за того, что исходные позиции для контрудара были ранее захвачены 2-м танковым корпусом СС. В результате советским танкистам пришлось вступать в бой в заведомо невыгодных условиях. Единственным их преимуществом являлась внезапность – планы контрнаступления удалось сохранить в секрете. К сожалению, этого оказалось явно недостаточно. В течение примерно двух с половиной часов сражения 5-я гвардейская танковая армия утратила более 230 боевых машин. Тяжелые потери понесли и подразделения 1-й танковой армии, также принимавшие участие в атаке.

Потери вермахта и подразделений СС в этом кровавом бою оцениваются по-разному. Некоторые современные историки утверждают, что 12 июля было подбито и сгорело не более пяти немецких танков. Такие заявления не отличаются объективностью, однако в любом случае ясно то, что своей боеспособности танковые подразделения вермахта и СС по итогам боёв 12 июля не утратили. Они всё ещё могли воевать и даже наступать. Но наступления не последовало. Правда, гитлеровцам в последующие дни удалось окружить часть 48-го стрелкового корпуса, но к значительным потерям личного состава Красной Армии это не привело – «кольцо» оказалось недостаточно прочным.

Неопределенная ситуация на южном фасе сохранялась до 16 июля, после чего все те силы, которые ранее использовались для немецкого наступления, приступили к организованному отходу на исходные позиции.

Довольно часто приходится слышать о том, что причиной для такого решения стала высадка союзников на Сицилии. Несмотря на то, что нелепость подобной версии вполне очевидна, её воспроизводят в разного рода исторических книгах по сей день, проникла она и в Википедию.

Высадка на Сицилии действительно упоминалась Гитлером во время его совещания с представителями военного командования, состоявшегося 13 июля, но никакого реального воздействия на обстановку в районе Курска это событие не оказало. Выведенные из боя немецкие подвижные соединения никто и не думал отправлять в Италию – они были переданы в распоряжение группы армий «Центр» и использовались главным образом для отражения уже начавшегося советского контрнаступления. Именно оно и являлось настоящей причиной окончательного провала «Цитадели».

Манштейн в своих мемуарах написал, что прекращение наступления на южном фасе было ошибочным. По его мнению, бои следовало продолжать, однако те приказы, которые он успел отдать своим войскам 16 июля, предполагали уже не захват Курского выступа, а поворот ударных группировок на юго-восток. Другими словами, о реализации главных целей «Цитадели» даже в этом случае не могло быть и речи.

Дополнительным фактором, побудившим немецкое командование отказаться от попыток развития успеха, достигнутого 4-й танковой армией, стала Изюм-Барвенковская операция. Её начали 17-го июля войска Юго-Западного фронта. Чтобы остановить их продвижение, Манштейну пришлось перебросить на опасный участок пять танковых и одну моторизованную дивизию.

Оборона на северном фасе

В ночь на 5-е июля 1943 года советским разведчикам из состава Центрального фронта удалось захватить в плен нескольких немецких саперов, которые занимались разминированием, готовя проходы для танков. В ходе оперативного допроса удалось установить, что ударная группировка вермахта, сосредоточенная на северной стороне Курского выступа, перейдет в наступление в два часа ночи по среднеевропейскому времени.

Поскольку К.К. Рокоссовский уже не успевал согласовать свои действия со Ставкой (в его распоряжении оставалось около часа), решение о проведении контрподготовки он принял самостоятельно. Советская артиллерия опередила немецкую всего на 10 минут. К сожалению, значительного эффекта контрподготовка не имела. Связано это было в первую очередь с неправильным выбором целей. Рокоссовский рассчитывал уничтожить артиллерию противника на её огневых позициях, однако информация о них не отличалась полнотой. Возможно, более правильным было бы нанести удар по немецким пехотным соединениям, уже приготовившимся к атаке.

Косвенным подтверждением этой неудачи стал чрезвычайно мощный огонь немецкой артиллерии, последовавший вскоре после окончания контрподготовки. Было совершенно очевидно, что ни уничтожить, ни подавить вражеские батареи контрподготовка не смогла. Вслед за снарядами на оборонительные позиции Центрального фронта обрушились авиабомбы – к сожалению, прикрыть свои войска с воздуха советские истребители не сумели.

Главный удар перешедшей в наступление 9-й армии вермахта, нанесенный в «стык» 13-й и 70-й советских армий, пришелся на 15-ю стрелковую дивизию. Против нее действовал 47-й танковый корпус – соединение, ранее неоднократно применявшееся не только в военных, но и в карательных «противопартизанских» операциях, сопровождавшихся массовыми кровавыми расправами над мирными жителями. В авангарде наступал батальон тяжелых танков «Тигр» и 6-я пехотная дивизия вермахта.

Во второй половине дня 15-я стрелковая дивизия вынуждена была отступить со своих позиций. Один из её полков ненадолго попал в окружение, но в этот же день вырвался из кольца. Общие потери дивизии составили около двух тысяч человек (из 7500). Отступление этого соединения привело к тому, что и находившиеся слева от него (то есть к западу) войска, входившие в состав 70-й армии, были оттеснены назад.

На восточном фланге 9-й армии вермахта наступление осуществлялось при поддержке самоходных орудий «Фердинанд», получивших впоследствии широчайшую известность, которую, однако, едва ли можно считать заслуженной. Общее количество этих машин было очень незначительным (90 единиц), и уже один этот факт не позволял им стать по-настоящему эффективным оружием. Впрочем, определенную роль в немецком наступлении они всё-таки сыграли. «Фердинанд» являлся результатом переделки тяжелого танка, который в мемуарах Гудериана назван «Тигром Порше». Конструкция этой боевой машины оказалась чрезмерно сложной. Поэтому на шасси танка установили вместо вращающейся башни массивную тяжелобронированную рубку с мощным 88-мм орудием.

«Фердинанд» отличался от всех других самоходных орудий прежде всего поистине беспрецедентным для своего времени уровнем защищенности. Толщина его лобовой брони достигала 200 миллиметров. Немецкое командование полагало, что благодаря этой особенности «Фердинанды» смогут с лёгкостью преодолеть противотанковую оборону.

Новые самоходки наступали в полосе обороны, занятой 81-й стрелковой дивизией. Её позиции были защищены густыми минными полями. При этом работе немецких саперов, пытавшихся проделать проходы, постоянно мешал интенсивный артиллерийский огонь. Для разминирования здесь были использованы радиоуправляемые танкетки «Боргварт», но с поставленными задачами они не справились, показав себя не самым лучшим средством для преодоления обороны. В результате к вечеру 5-го июля больше половины введенных в сражение «Фердинандов» были выведены из строя в результате подрывов на минах. К примеру, 653-й немецкий батальон потерял 33 из 45 своих машин.

Уцелевшим «Фердинандам», однако, удалось в конечном счете оказать значительную помощь наступавшей немецкой пехоте. Даже незначительное количество этих самоходок, прорвавшись сквозь минные поля, смогли длительное время вести прицельный огонь по советским опорным пунктам, оставаясь при этом неуязвимыми – толстая броня действительно спасала их.

В конце дня первая линия обороны в полосе, занятой 13-й армией, была в основном прорвана. Севернее Ольховатки, на участке общей протяженностью около 15 километров, немецкие войска вплотную приблизились ко второй оборонительной линии. Продвижение их составило от 8 километров в центре наступления до 5 километров на правом (западном) фланге.

Успех гитлеровцев в целом являлся незначительным, однако Рокоссовский после войны был вынужден признать, что он допустил ошибку при планировании обороны, не сумев определить направление главного удара немецкой группировки, что и привело, в частности, к вынужденному отступлению нескольких стрелковых дивизий.

Подобные ошибки в 1941-м году приводили к катастрофам, однако ситуация с тех пор значительно переменилась. Тем не менее Рокоссовскому пришлось предпринимать экстренные меры для того, чтобы немецкие соединения не сумели довести дело до конца. Обычно в подобных случаях по наступающим наносились фланговые контрудары, однако у советского командования не было времени для проведения необходимой перегруппировки. Решено было попытаться оттеснить немецкие войска, атакуя их практически в лоб силами нескольких танковых корпусов из состава 2-й танковой армии, расположившейся за второй полосой обороны.

Первоначально Рокоссовский планировал нанести этот контрудар вечером 5-го июля, но к назначенному времени подготовиться не удалось. Более того, утром следующего дня выяснилось, что организовать одновременную атаку силами 16-го и 19-го танковых корпусов не получится. Поскольку контрудары наносились в местах, не предусмотренных планом обороны, перед ними оказались собственные минные поля. На создание необходимых проходов ушло много времени. В итоге 16-й танковый корпус пошел в бой в 6 часов утра, а 19-й – после пяти вечера.

Советские контратаки сопровождались значительными потерями. Так, из 54-х боевых машин 107-й танковой бригады к вечеру уцелело только четыре. Общие же потери 16-го и 19-го корпусов составили не менее 120 танков. Причинами столь плачевных результатов контрударов стала как плохая организация боя, так и превосходство немецкой техники, особенно «Тигров». Противник потерял в этот день не менее 23 танков, в основном из состава 20-й танковой дивизии. Отбросить немецкие войска не удалось, однако темпы их наступления существенно снизились. На протяжении 6-го июля они продвинулись не более чем на два километра.

Вечером этого же дня план дальнейшего наступления 9-й армии был изменен её командующим. Модель посчитал, что самым целесообразным будет продвигаться по двум основным направлениям – на Поныри на восточном фланге и на Ольховатку на западном.

Борьба за Поныри

На рассвете 7-го июля немецкий 41-й танковый корпус возобновил наступление. Он двигался по направлению на станцию Поныри. Противник не знал, что задолго до начала Курской битвы именно в этом районе был построен довольно мощный оборонительный узел. Первые пять атак на Поныри полностью провалились. Только шестой по счету удар позволил гитлеровцам добраться до окраины населенного пункта со стороны северо-запада. Это произошло около десяти часов утра. Последовала советская контратака, отбросившая немцев назад.

Следующий удар был нанесён с другого направления. На этот раз немецкие танки двигались к Понырям с северо-востока. Преодолевая упорное сопротивление советских войск, гитлеровцы подошли к станции вплотную, но захватить ее всё еще не могли. Вечером началась наиболее сильная атака. Одна танковая и две пехотных дивизии немцев ворвались в Поныри с запада, востока и севера. Бой за станцию длился всю ночь, причем в её южной части к утру всё еще оставались оборонявшиеся.

На рассвете 8-го июля последовал советский контрудар. В нем участвовали две дивизии (одна стрелковая и одна воздушно-десантная), а также три танковых корпуса. Немцев выбили из Понырей, однако им удалось «зацепиться» за окраину станции. Во второй половине дня ситуация вновь «перевернулась» — Поныри были захвачены вермахтом в ходе новой атаки. К вечеру 307-я стрелковая дивизия нанесла повторный контрудар и опять выбила немцев со станции.

Видя, что лобовые атаки не приносят успеха, командование противника решило изменить тактику. 9-го июля удар был нанесен в обход Понырей. При этом немцы воспользовались тяжелой бронетехникой, включая уцелевшие «Фердинанды». Им удалось продвинуться довольно глубоко в советский тыл, однако неподалеку от поселка Горелое наступавшие натолкнулись на очередное минное поле и многочисленные орудия истребительно-противотанковых полков. Прорыв был локализован. Правда, немцы успели окружить Поныри, но уже вечером станция была деблокирована контратакой гвардейской воздушно-десантной дивизии, которая практически полностью восстановила исходное положение.

10 июля гитлеровцы опять попытались обойти Поныри, но значительного успеха не добились, несмотря на ввод в сражение 10-й моторизованной дивизии вермахта. Таким образом, на протяжении нескольких дней противник в этом районе фактически топтался на месте и нёс бессмысленные потери.

Борьба за Ольховатку

На правом фланге 9-й немецкой армии наступление велось в основном силами 47-го танкового корпуса. Командир этого соединения, Лемельзен, свел все имеющиеся у него танки в единую бригаду, получившую название «Бурмейстер» (по фамилии формально возглавлявшего её майора вермахта). Все эти боевые машины были использованы для нанесения концентрированного удара в южном направлении.

Замысел Лемельзена себя не оправдал – бригада «Бурмейстер» уперлась в прочную оборону трех советских стрелковых дивизий и двух танковых корпусов. К тому же местность в полосе наступления была холмистой, и на каждом значительном возвышении имелся опорный пункт. 7-го июля особенно тяжелыми были бои за высоту 257,0. Захватить её в этот день немцам не удалось.

Несколько более удачным было наступление 4-й танковой дивизии вермахта, которая захватила населенный пункт Тёплое, оттеснив 140-ю стрелковую дивизию. Впрочем, этот частный успех потребовал проведения четырнадцати атак подряд, а к прорыву второй оборонительной полосы так и не привел.

Не принес гитлеровцам ожидаемой победы и следующий день. Большинство их ударов было отражено. Правда, высота 257,0 всё же была захвачена, но за ней уже была создан очередной заслон, преодолеть который немецкие танки не смогли.

Явный кризис наступления заставил командование группы армий «Центр» пересмотреть свои планы. Решено было остановиться на занятых позициях и подготовиться к новому удару, назначенному на 10 июля, более тщательно.

Накануне этого дня И.В. Сталин позвонил Г.К. Жукову и спросил у него, пришло ли время для начала операции «Кутузов». После короткого обмена мнениями советское наступление на так называемой «Орловской дуге» было назначено на 12 июля. Этот удар был крайне опасным для группы армий «Центр», всё внимание которой по-прежнему сосредотачивалось на операции «Цитадель».

Модель, разумеется, не знал об этом звонке, однако многие современные историки считают, что он догадывался о предстоящем советском наступлении и поэтому, начиная с 9 июля, не столько продолжал атаки, сколько занимался некоей «имитацией», не желая явно нарушать приказы Гитлера.

Действительно, в дальнейшем 9-й армии, да и группе армий «Центр» в целом удалось довольно быстро перейти к собственной обороне. Тем не менее, атаки на северном фасе Курского выступа, предпринятые 10 июля, были исключительно сильными. К.К. Рокоссовскому пришлось использовать все имевшиеся у него резервы, чтобы отстоять Ольховатку.

11-12 июля продвижение немецких войск группы армий «Центр» практически прекратилось. Начиная с этого времени, гитлеровцы позволяли себе только незначительные атаки. После уже упоминавшегося совещания с участием Гитлера (состоялось 13 июля) выполнение операции «Цитадель» было и вовсе остановлено. Правда, верховное командование вермахта (OKW) всё ещё сохраняло надежды на возобновление продвижения к Курску. Лишь 19 июля в «дневнике военных действий» появилась запись, свидетельствующая о том, что OKW смирилось с провалом так долго готовившегося наступления.

11 июля 1943 года советские войска из состава Западного и Брянского фронтов, находившихся севернее Курской дуги, провели крупномасштабную разведку боем. В результате удалось вскрыть структуру обороны вермахта на всех участках запланированного на следующий день генерального наступления. Эта операция, получившая название «Кутузов», должна была привести к освобождению Орла и разгрому основных сил группы армий «Центр».

Планирование советского контрнаступления началось еще в марте, когда сама его возможность временно отсутствовала. Основной особенностью операции «Кутузов» стал отказ от попытки осуществления «классических Канн» силами Центрального и Западного фронтов.

Подобное решение, казалось, напрашивалось уже при взгляде на карту, однако советское командование понимало, что не менее очевидным оно будет и для немцев. Кроме того, у Красной Армии уже имелся трагический опыт попыток окружения группы армий «Центр» в Ржевско-Вяземском выступе, и повторять прежние ошибки не хотелось.

Решено было провести операцию иначе – рассечь немецкую группировку на части несколькими сильными ударами. Ввод в бой Центрального фронта должен был произойти лишь на завершающем этапе – советское командование учитывало, что после оборонительного сражения этим войскам потребуется еще привести себя в порядок. Основной расчет строился на быстроте действий – на достижение конечных целей наступления отводились считанные дни. Опоздание грозило существенным усилением сопротивления противника, в распоряжении которого всё еще имелись резервы.

К сожалению, уже в самом начале операции стало понятно, что быстро провести её не удастся. Произошло это по следующим основным причинам:

1. Советское командование недооценило силу оборонительных укреплений противника. Строительство опорных пунктов в этой местности продолжалось, начиная с 1941 года, что напрямую сказалось на темпах наступления;
2. Продвижение советских танков интенсивно тормозилось ударами немецкой авиации, которая сумела сохранить свое господство в воздухе;
3. Командование группы армий «Центр» сохранило довольно значительное количество резервов. Этому во многом способствовал «консервативный» план наступления Моделя на Курск – как уже отмечалось, прорыв советских укреплений доверили пехоте, а не танкам.

В конечном счете вместо рассечения и разгрома группы армий «Центр» операция «Кутузов» свелась к вытеснению немецких войск из «Орловской дуги». Это тоже был успех, но он обошелся Красной Армии довольно дорого. Правда, для прорыва тактической полосы обороны вермахта потребовалось всего два дня, но последующее наступление никак нельзя назвать быстрым. Освободить Орёл удалось лишь 5-го августа.

Необходимо отметить, что срыв запланированных темпов наступления позволил противнику усилить свои войска подвижными соединениями, переброшенными из группы армий «Юг». В частности, на пути у Западного фронта оказалась дивизия «Великая Германия», еще недавно пытавшаяся прорваться к Курску с юга.

Начиная с 15-го июля, в контрнаступление перешли войска Центрального фронта. Их первой задачей стал выход на те позиции, которые они занимали перед началом Курской битвы. Достичь поставленной цели удалось в течение трех дней, однако и на этом участке соединения 9-й армии Моделя отступали планомерно, от одного оборонительного рубежа к другому. Советские танковые корпуса, наносившие главные удары, потеряли здесь больше 150 боевых машин.

Следующей целью наступления Центрального фронта стал населенный пункт Кромы. К сожалению, темпы продвижения советских войск и в этом случае оставляли желать лучшего. Во многом это было связано с тем, что Центральный фронт уперся в хорошо подготовленную оборону. Медленное продвижение неизбежно приводило к росту потерь. Освободить Кромы удалось 6-го августа.

После этого Рокоссовский, используя переданную ему 3-ю танковую армию Рыбалко, попытался предотвратить продолжавшийся планомерный отвод немецких войск на заранее подготовленную оборонительную позицию «Хаген», но добиться этого не удалось. Более того, потери 3-й танковой армии оказались настолько значительными, что её пришлось вывести в резерв Ставки ВГК для последующего восстановления.

18 августа гитлеровцы укрепились на позиции «Хаген». Контрнаступление войск Центрального, Брянского и Западного фронтов завершилось. Его нельзя назвать провальным, однако достичь всех поставленных целей Красной Армии здесь не удалось.

Войска Воронежского фронта, отражая немецкое наступление на южном фасе Курской дуги, понесли значительные потери. Степной округ, превращенный в Степной фронт под командованием И.С. Конева, также значительно ослаб в ходе оборонительных боёв. Поэтому контрнаступление против группы армий «Юг» в первые дни после прекращения операции «Цитадель» сводилось к планомерному вытеснению немецких войск на их исходные позиции. Преследования отступавших, по существу, не было организовано.

Такое положение дел не устраивало Ставку. Сталин настаивал на немедленном переходе Ватутина и Конева в генеральное наступление, однако главнокомандующего в конце концов удалось убедить в том, что поспешность в данном случае приведет только к лишним потерям. Чрезмерная медлительность, впрочем, также могла стать причиной неудачи, поскольку противник уже приступил к ремонту своих подбитых танков, стремясь восстановить боеспособность своих обескровленных подвижных соединений.

План советского контрнаступления против группы армий «Юг» разрабатывался, начиная с 22 июля. Разумеется, у Ватутина и раньше имелись соображения о том, как именно провести эту операцию, однако после тяжелых оборонительных боёв обстановка в значительной мере изменилась. Осуществить задуманное командованием Воронежского фронта крупномасштабное окружение немецких войск в районе Харькова не получилось бы без длительной и сложной перегруппировки танковых частей – только так можно было создать мощные «кулаки» на флангах.

Чтобы не терять времени и перейти в наступление уже в первых числах августа, решено было нанести главный удар непосредственно из того положения, которое занимали главные силы Воронежского и Степного фронтов. Предполагалось обойти Харьков с запада и встретиться с войсками Юго-Западного фронта, которые должны были провести наступление силами 57-й армии. Такое решение позволяло сэкономить немало времени на подготовку операции, получившей название «Полководец Румянцев».

Наступление началось ранним утром 3-го августа. Ровно в 5 часов был совершен короткий, но мощный огневой налёт на немецкие укрепления, а затем, после получасовой паузы, развернулась основная фаза артиллерийской подготовки, продлившаяся почти три часа. При этом советские войска начали продвижение к передовым позициям противника еще до того, как замолчали артиллерийские орудия и минометы. Такой вид наступления («за огневым валом») позволял осуществлять прорыв обороны с минимальными собственными потерями.

В час дня 3-го августа в сражение были введены две советские танковые армии (5-я гвардейская и 1-я). Они помогли стрелковым соединениям завершить прорыв тактической обороны. При этом 5-я гвардейская танковая армия, получившая пополнение после тяжелых потерь, сумела продвинуться на 25 километров вглубь немецких позиций.

Наступление Степного фронта поначалу не было настолько успешным, однако активное использование авиации, а затем и ввод в сражение 1-го механизированного корпуса позволили сломить сопротивление немцев. Продвижение на этом участке достигло приблизительно восьми километров в глубину.

Следует отметить, что при всей успешности действий советских войск, темпы наступления всё же значительно отставали от тех, которые были предусмотрены планом операции. 4-го августа обстановка несколько осложнилась: во-первых, резко усилилась активность немецкой авиации, а во-вторых, перед наступающими оказались хорошо укрепленные опорные пункты немецкой обороны. В результате 5-я гвардейская танковая армия смогла продвинуться только на 10 километров, а 1-я – на 20.

Наиболее значительным событием третьего дня операции стало освобождение Белгорода силами Степного фронта. Для этого еще накануне И.С. Конев направил 53-ю армию в обход сильно укрепленного города. Непосредственно в боях за Белгород принимали участие две другие армии – 7-я гвардейская и 69-я. Они сумели выбить противника из всех укреплений уже к шести часам вечера 5-го августа.

В то же время темпы продвижения двух танковых армий Воронежского фронта снизились. Особенно медленно шло наступление 5-й гвардейской танковой армии. Ватутин даже пригрозил её командующему, Ротмистрову, военным судом. Более удачно действовали 40-я и 27-я армии, прорвавшие немецкую оборону на широком фронте и продвинувшиеся вперед на 20 километров. В результате противник вынужден был спешно вывести свои соединения с сильно укрепленных позиций в районе Томаровки.

Реагируя на сложившуюся ситуацию, немецкое командование направило к месту событий свои резервы – 3-ю танковую дивизию вермахта, и три дивизии СС («Викинг», «Дас Райх» и «Мертвая голова»). Уже 6-го августа армия Ротмистрова, пытаясь овладеть городом Золочев, столкнулась с частью этих сил. В результате бои за Золочев продлились до 9-го августа. Потери 5-й гвардейской танковой армии к этому моменту настолько возросли, что её пришлось вывести из сражения. Всего за три дня танкисты Ростмистрова утратили не менее 167 боевых машин (включая самоходные орудия).

6-го августа, в тот же день, когда начались бои с немецкими подвижными резервами, 27-я и 5-я гвардейская армии Степного фронта сумели окружить небольшую группировку войск противника в районе Борисовки. К сожалению, «кольцо» оказалось недостаточно прочным, и значительная часть немцев сумела прорваться – в плен попали только 450 человек. Более важным стал захват в этом населенном пункте ремонтных мастерских противника. В результате советским войскам досталось много поврежденных немецких танков. Одних только «Пантер» здесь было 75.

1-я танковая армия Воронежского фронта тем временем продолжала успешное движение вперед. Вечером 7-го августа бойцам Катукова удалось освободить Богодухов, где находились тыловые немецкие части, не сумевшие организовать сопротивление. На следующий день советские танкисты столкнулись с подоспевшей дивизией СС «Дас Райх», что привело к снижению темпов наступления. Часть сил 1-й танковой армии вынуждена была перейти к обороне.

Следует отметить, что на этом этапе операции главной целью Катукова являлась железная дорога, ведущая из Полтавы в Харьков.

Перерезав эту магистраль, можно было ускорить освобождение Харькова. К сожалению, немецкое командование к этому моменту успело собрать свои потрепанные в боях части в единую и достаточно внушительную силу, которой удалось помешать продвижению войск Воронежского фронта.

Вначале гитлеровцы ограничивались частными контратаками, которые, тем не менее, принесли немало неприятностей 1-й танковой армии и не позволили ей закрепиться на захваченной 11-го августа станции Ковяги. 12 августа, после того, как немецкая группировка была усилена относительно свежей дивизией СС «Викинг», состоялся значительно более масштабный контрудар.

Оказавшиеся на пути у немецких танков подразделения 97-й и 13-й гвардейских стрелковых дивизий были сразу же отброшены назад, после чего «Дас Райх» и «Мертвая голова» столкнулись с 5-й гвардейской танковой армией, возвращенной из резерва и разместившейся близ Богодухова. В ходе последовавших боев «Тигры» в очередной раз продемонстрировали своё превосходство над Т-34, уничтожая советские боевые машины на больших дистанциях. Сдержать продвижение немецких тяжелых танков и несколько снизить общую напряженность обстановки удалось благодаря активным действиям истребительно-противотанковых артиллерийских полков.

Все эти события вынудили Конева и Ватутина отдать приказ о переходе своих наиболее продвинувшихся вперед подразделений к обороне на занятых рубежах. Немцы, в свою очередь, изменили направление своего контрудара, перенацелив свои тяжелые танки на Высокополье. Окружив этот населенный пункт, эсэсовцы блокировали в нем часть сил 6-го танкового корпуса. 16 августа город был оставлен советскими войсками, которым удалось вырваться из кольца.

Следующий контрудар немецкие танковые соединения нанесли из района Ахтырки по слабо прикрытому флангу 27-й армии, продвигавшейся к Полтаве. Это произошло 18 августа. В случае успеха этот маневр мог привести к окружению двух советских танковых корпусов и двух стрелковых дивизий. К сожалению, 20-го августа кольцо действительно замкнулось. Даже успешный прорыв фланговых позиций немецкой группировки силами 47-й армии не остановил этот контрудар.

Создать прочный фронт окружения эсэсовским дивизиям всё же не удалось. Активные действия 1-й танковой армии дали возможность блокированным советским войскам вырваться из котла. Тем не менее 4-й и 5-й гвардейские танковые корпуса понесли тяжелые и ничем не оправданные потери.

Степной фронт еще 12 августа сумел выйти на окраины Харькова, но дальнейшему продвижению мешала развитая система оборонительных сооружений на внешних обводах города. 18 августа войска Конева начали наступление на флангах, обходя Харьков с юго-востока и запада. Спустя два дня Жуков отдал приказ об использовании части сил 5-й гвардейской танковой армии для освобождения города Коротич, находившегося на железной дороге, соединяющей Харьков и Полтаву. Выполнить эту задачу удалось вечером 22 августа. На следующий день дивизия «Дас Райх» нанесла контрудар и вновь захватила Коротич, сумев окружить часть советских войск в этом населенном пункте.

Впоследствии, оценивая результаты боев за Коротич, командир 11-го танкового корпуса Эрхард Раус утверждал, что его подчиненные смогли уничтожить 420 советских танков – примерно в 10 раз больше, чем имелось в распоряжении у Ротмистрова на данном участке. Размах фантазии немецких военачальников, таким образом, оказался весьма впечатляющим.

Повторно захватив Коротич, эсэсовцы сумели обеспечить эвакуацию значительной части сил, всё ещё оборонявших Харьков. Отвод войск начался еще 22 августа, а на следующий день, не дав возможности противнику закончить организованное отступление, в город ворвалась Красная Армия. К полудню первая столица Советской Украины была полностью очищена от оккупантов. 23-е августа стало датой окончательного завершения Курской битвы. И хотя далеко не все замыслы советского командования к этому моменту осуществились, общий успех был очевиден – Красная Армия не только сорвала генеральное летнее наступление вермахта, но и успешно освободила от врага значительную часть территории страны, нанеся поражение наиболее сильным немецким соединениям.

Потери по итогам боёв

Курская битва стала одним из самых ожесточенных сражений Второй Мировой войны. Оценить потери сторон даже сегодня не так-то просто. Благодаря открытию архивов была составлена таблица, отражающая утраты, понесенные советскими войсками. Выглядит она следующим образом:

Всего за 50 дней боев советские войска утратили 6 064 танка, 5 244 единиц артиллерии и 1 626 самолетов.

Значительно труднее сколько-нибудь достоверно оценить потери вермахта и соединений СС. Это связано как с особенностями немецкой статистики, так и с сильным влиянием «пропагандистского фактора». В послевоенное время целый ряд «исследователей» приложили немало усилий для того, чтобы занизить потери гитлеровцев. Дело дошло до утверждений о том, будто за всё время Курской битвы было безвозвратно потеряно только два немецких танка. Непонятно, правда, что же тогда заставило вермахт отступить.

По советской официальной версии, общие потери немецких войск составили за время Курской битвы не менее полумиллиона человек. При этом, однако, не указывалось, сколько из них было убиты, попали в плен и ранены. Утверждалось также, что с 5-го июля по 5-е сентября 1943 года на советско-германском фронте погибло не менее 420 тысяч немецких солдат и офицеров – это, видимо, максимальная оценка.

Ситуацию намного осложняет то обстоятельство, что каждый из западных исследователей устанавливает временные рамки Курской битвы по собственному усмотрению. Это дает возможность для сколь угодно широкой манипуляции данными.

В целом можно согласиться с тем, что потери Красной Армии оказались намного более тяжелыми. Основная их часть пришлась на период контрнаступления, что указывает на целый ряд просчетов командования, как на оперативном, так и на тактическом уровне – ведь времени для планирования операций было вполне достаточно. Наиболее неудачными были наступательные действия в рамках операции «Кутузов».

Сказывалось также временное техническое превосходство немецких танков – как новейших «Пантер» и «Тигров», так и модернизированных «четверок». Впрочем, с потерями техники вермахта многое также остается неясным. Например, войска Рокоссовского в первые же дни контрнаступления захватили более трехсот поврежденных немецких танков, однако эти потери в документах вермахта никак не отражены.

Остается надеяться на то, что в будущем историки и исследователи станут более объективными, а тема соотношения потерь в Курской битве перестанет быть предметом околополитических спекуляций.

Значение Курской битвы

Основным итогом ожесточенных боев на центральном участке советско-германского фронта в июле и августе 1943 года стал окончательная утрата вермахтом стратегической инициативы. Отныне уделом немецкого командования стала реакция на те или иные действия Красной Армии. Другими словами, полный разгром противника являлся теперь лишь вопросом времени. Эти события в советских учебниках были вполне обоснованно названы «коренным переломом».

Наиболее воинственные немецкие полководцы, такие, как Манштейн, всё еще продолжали мечтать о нанесении СССР «неприемлемого ущерба» и о достижении «ничейного результата» войны, однако их более здравомыслящие коллеги (например, Гудериан) уже предвидели конечный исход.

В то же время провал операции «Цитадель» и последующее советское контрнаступление позволило Красной Армии предотвратить создание прочной немецкой обороны на правом берегу Днепра. Вермахт попросту не успел занять имевшиеся оборонительные позиции, что и дало возможность осенью 1943 года освободить значительную часть Украины, включая Киев.

Советские танковые войска, сражавшиеся на Курской дуге, ценой больших потерь приобрели огромный опыт и уже в 1944-м году превратились в поистине сокрушительную силу, остановить которую было уже невозможно. Разумеется, это также приблизило победу и во многом заложило основу послевоенного могущества уже не Красной, а Советской Армии.

Таким образом, Курская битва по праву считается одним из главных событий Великой Отечественной войны, да и Второй Мировой войны в целом. Стратегическое значение борьбы на «огненной дуге» на Западе часто недооценивают, что вполне объяснимо, ведь история – это тоже поле битвы. Тем не менее усилия пропагандистов зачастую имеют обратный эффект. Скорее всего, в будущем, когда события 20-го века будут рассматриваться более объективно, Курская битва займет достойное место не только в российских, но и в иностранных учебниках истории.

Если у вас возникли вопросы - оставляйте их в комментариях под статьей. Мы или наши посетители с радостью ответим на них