Создавались в глубокой древности. На рубеже первого тысячелетия, где-то за триста лет до нашей эры, развитая японская культура, именуемая специалистами Дземон, достигла своего апогея. Принципиальные видоизменения этой культуры привели к возрождении новой, называемой сегодняшними учеными Яен. С появлением Яен и стал формироваться национальный японский язык.

Современные мужские японские имена и их значение определяются разделением общества в эпоху Яен на правящую верхушку — кланы, ремесленников — тех, кто эти кланы обслуживал, и низшее сословие — рабов. Принадлежность человека к той или иной социальной категории отмечалась компонентом его имени. Например, компонент «удзи» означал, что человек имеет привилегии властителя, компонент «бэ» — его принадлежность к трудящемуся классу. Так образовались целые роды с именами, включающими в себя «удзи» и «бэ». Конечно, с течением времени социальный статус рода значительно изменился, вместе со значением имени. Теперь наличие в имени этих составляющих отнюдь не определяет их положение в обществе, но, по крайней мере, указывает на генеалогические корни.

На фамилии до XIX века имели право лишь исключительные вельможные особы, приближенные к императору. Все остальное население Японии довольствовалось именами и прозвищами. Избранными считались аристократы — «куге», и самураи — «буси».

Самураи — клан, образованный в VII веке, когда в истории Японии появился первый военный узурпатор — сегун — самурай Минамото, но — Еримото. Он и положил начало формированию привилегированного сословия под названием «самураи». Падение сегуна Тотукавы и концентрация власти в руках императора Муцухито создали благодатную почву для процветания военного клана и закрепления его преимущественных льгот на долгие годы.
Имена самураи выбирали себе соответственно обстоятельствам. Это могло быть место службы или получение каких-либо наград. Благодаря своему особому положению они получили право самостоятельно именовать своих вассалов и часто давали порядковые номера именам своих слуг. Например, Итиро — первый сын, Горо — пятый, Сиро — третий. Частицы «ити», «го» и «си» в этих именах — порядковые номера. Мужские японские имена сохранили эту тенденцию нумерования до сих пор, но сейчас она уже не носит столь явные указания на принадлежность к категории простолюдинов. Самураи, достигнув периода юности, получали право на выбор нового имени для себя. Иной раз они меняли свои имена несколько раз в течение всей жизни, чтобы означить таким образом какие-либо знаменательные даты биографии. Несчастные слуги при этом тоже переименовались вне зависимости от своего желания. Что поделаешь — хозяин-барин!

Любопытно, что тяжелая болезнь самурая тоже была причиной смены имени. Только в данном случае применялся исключительный способ именования — больного нарекали «Будда Амида», надеясь тем самым воззвать к милости Будды и победить недуг В поединках, традиционных для самураев, каждый из противников перед боем оглашал свое полное имя, дабы дать возможность сопернику осмыслить и проанализировать свои боевые качества. Хороший обычай — драться анонимно как-то некомфортно! В действительности правило это соблюдалось редко. Вероятно, оттого, что поединки — событие спонтанное, и у противников просто не оставалось времени на более тесное знакомство.

Современные японские имена представляют собой множество разновидностей, где непременно присутствуют какие-либо из элементов, доставшихся от предков. Мужские японские имена и их значение по-прежнему зависят от порядкового номера, под которым в семье появился мальчик. Суффиксы «ити» и «кадзу» указывают на то, что это был первенец, «дзи» — второй младенец мужского пола, «дзо» — третий, и т. д. В частности это имена Кюити, Кэндзи, Кэн-дзо. А вот с частицей «син» японцы обращаются очень осторожно — в переводе она обозначает «смерть». Человек, нареченный именем с такой частицей либо обречен на тяжелую судьбу, либо делает тяжелыми судьбы других людей. Так что, если случится познакомиться с японцем, в имени которого присутствует «син», надо быть осторожным. Сам того не желая, он может принести несчастье.

Некоторые мужские японские имена и их значение.

Akeno - Ясное утро
Akio - Красавец
Akira - Смышленый, сообразительный
Akiyama - Осень, гора
Amida - Имя Будды
Arata - Неопытный

Benjiro - Наслаждающийся миром
Botan - Пион

Dai - Великий
Daichi - Великий первый сын
Daiki - Великое дерево
Daisuke - Великая помощь

Fudo - Бог огня и мудрости
Fujita - Поле, луг

Goro - Пятый сын

Haru - Рожденный весной
Hachiro - Восьмой сын
Hideaki - Блистательный, превосходный
Hikaru - Светлый, сияющий
Hiroshi - Щедрый
Hotaka - Название горы в Японии

Ichiro - Первый сын
Isami - Храбрость

Jiro - Второй сын
Joben - Любящий чистоту
Jomei - Несущий свет
Juro - Десятый сын

Kado - Ворота
Kanaye - Усердный
Kano - Бог воды
Katashi - Твердость
Katsu - Победа
Katsuo - Победный ребенок
Katsuro - Победоносный сын
Kazuki - Радостный мир
Kazuo - Милый сын
Keitaro - Благословенный
Ken - Здоровяк
Ken`ichi - Сильный первый сын
Kenji - Сильный второй сын
Kenshin - Сердце меча
Kenta - Здоровый и смелый
Kichiro - Удачливый сын
Kin - Золотой
Kisho - Имеющий голову на плечах
Kiyoshi - Тихий
Kohaku - Янтарь
Kuro - Девятый сын
Kyo - Согласие (или рыжый)

Mamoru - Земля
Masa - Прямолинейный (человек)
Masakazu - Первый сын Masa
Mashiro - Широкий
Michio - Человек с силой трех тысяч
Miki - Стебелек
Mikio - Три сплетенных дерева
Minoru - Семя
Montaro - Большой парень
Morio - Лесной мальчик
Nibori - Знаменитый
Nikki - Два дерева
Nikko - Дневной свет

Osamu - Твердость закона

Rafu - Сеть
Raidon - Бог грома
Renjiro - Честный
Renzo - Третий сын
Rinji - Мирный лес
Roka - Белый гребень волны
Rokuro - Шестой сын
Ronin - Самурай без хозяина
Ryo - Превосходный
Ryoichi - Первый сын Ryo
RyoTa - Крепкий (тучный)
Ryozo - Третий сын Ryo
Ryuichi - Первый сын Ryu
Ryuu - Дракон

Saburo - Третий сын
Sachio - К счастью рожденный
Saniiro - Замечательный
Seiichi - Первый сын Sei
Sen - Дух дерева
Shichiro - Седьмой сын
Shima - Островитянин
Shinichi - Первый сын Shin
Sho - Процветание
Susumi - Движущийся вперед (успешный)

Tadao - Услужливый
Takashi - Известный
Takehiko - Бамбуковый принц
Takeo - Подобный бамбуку
Takeshi - Бамбуковое дерево или храбрый
Takumi - Ремесленник
Tama - Драгоценный камень
Taro - Первенец
Teijo - Справедливый
Tomeo - Осторожный человек
Torio - Птичий хвост
Toru - Море
Toshiro - Талантливый
Toya - Дверь дома

Udo - Женьшень
Uyeda - С рисового поля (ребенок)

Yasuo - Мирный
Yoshiro - Совершенный сын
Yuki - Снег
Yukio - Взлелеяный богом
Yuu - Благородная кровь
Yuudai - Великий герой

О японских самураях знают, пожалуй, во всём мире. Их порой сравнивают с европейскими рыцарями, но это сравнение не совсем точное. С японского слово «самурай» переводится как «человек, который служит». Средневековые самураи в своём большинстве были благородными и бесстрашными бойцами, сражающимся против врагов с помощью катан и другого оружия. Но когда они появились, как жили в разные периоды истории Японии и каким правилам следовали? Обо всём этом в нашей статье.

Зарождение самураев как сословия

Самураи появились в результате реформ Тайка, стартовавших в Стране Восходящего Солнца в 646 году. Эти реформы можно назвать крупнейшими социально-политическими преобразования в истории древней Японии, которые проводились под руководством принца Нака-но Оэ.

Большой толчок к укреплению самурайства дал император Камму в начале девятого века. Этот император обратился за помощью к существующим региональным кланам в войне против айнов - ещё одного народа, который жил на островах Японского архипелага. Айнов, кстати, сейчас осталось всего несколько десятков тысяч.

В X–XII веках в процессе «разборок» феодалов сформировались влиятельные роды. Они имели свои достаточно существенные военные отряды, участники которых лишь номинально состояли на службе у императора. По факту каждый крупный феодал тогда нуждался в хорошо обученных воинах-профессионалах. Ими и стали самураи. В этот период сложились и основы неписаного самурайского кодекса «Путь лука и скакуна», позднее трансформировавшегося в чёткий свод правил «Путь Воина» («Бусидо»).

Самураи в эпоху сёгуната Минамото и в эпоху Эдо

Окончательное формирование самураев как особого привелегированного сословия произошло, по мнению большинства исследователей, в период правления в Стране Восходящего Солнца дома Минамото (это период от 1192 до 1333 года). Воцарению Минамото предшествовала гражданская война между феодальными кланами. Сам ход этой войны создал предпосылки для появления сёгуната - формы правления с сёгуном (то есть военачальником) во главе.

После того, как над кланом Тайра была одержана победа, Минамото но Ёритомо вынудил императора дать ему титул сёгуна (таким образом он стал первым сёгуном), а небольшое поселение рыбаков Камакура он сделал собственной резиденцией. Теперь сёгун был самым могущественным лицом в стране: самураем самого высшего ранга и главным министром одновременно. Конечно, официальная власть в японском государстве принадлежала императору, у двора тоже оставалось некоторое влияние. Но положение двора и императора всё равно нельзя было назвать главенствующим - к примеру, император постоянно вынужден был следовать указаниям сёгуна, в противном случае его заставили бы отречься от престола.

Ёритомо учредил новый орган управления Японией, названный «полевой ставкой». Как и сам сёгун, почти все его министры были самураями. В результате принципы самурайского сословия распространились во все сферы японского общества.

Миномото но Ёримото - первый сёгун и самый высокопоставленный самурай конца XII века

Считается, что «золотым веком» самурайства был период от первого сёгуна до гражданской войны Онин (1467–1477 гг.). С одной стороны, это был достаточно мирный период, с другой - количество самураев было сравнительно небольшим, что позволяло им иметь хороший достаток.

Потом в истории Японии настал период множества междоусобных войн, в которых самураи принимали активное участие.

В середине XVI века было ощущение, что империя, сотрясаемая конфликтами, навсегда распадётся на отдельные части, но даймё (князь) с острова Хонсю Ода Нобунага сумел запустить процесс объединения государства. Этот процесс был долгим, и только в 1598 году установилось истинное единовластие. Правителем Японии стал Токугава Иэясу. Он избрал своей резиденцией город Эдо (нынешний Токио) и стал основателем сёгуната Токугава, который правил более 250 лет (эту эпоху называют ещё эпохой Эдо).

С приходом к власти дома Токугава сословие самураев значительно увеличилось - чуть ли не каждый пятый японец стал самураем. Так как внутренние феодальные войны ушли в прошлое, военные отряды самураев в это время использовались, главным образом, для того, чтобы подавлять крестьянские восстания.

Самыми высокопоставленными и важными самураями были так называемые хатамото - непосредственные вассалы сёгуна. Однако основная масса самураев выполняли обязанности вассалов даймё, и чаще всего они не имели земли, а получали от своего господина некое жалование. При этом у них были достаточно большие привилегии. К примеру, законодательство Токугава разрешало самураю без каких-либо последствий убивать на месте «простолюдина», который неприличным образом ведёт себя.

Существует заблуждение, что все самураи были достаточно обеспеченными людьми. Но это не так. Уже при сёгунате Токугава встречались бедные самураи, которые жили ненамного лучше обычных крестьян. И чтобы прокормить свою семью, некоторым из них всё же приходилось возделывать землю.

Воспитание и кодекс самураев

Воспитывая будущих самураев, им пытались привить безразличие к смерти, физической боли и страху, культ почтительности к старшим и верности своему господину. Наставник и семья в первую очередь делали упор на становлении характера юноши, вставшего на этот путь, вырабатывали в нём храбрость, выносливость и терпение. Характер развивали чтением историй о подвигах героев, прославивших себя самураев прошлого, просмотром соответствующих театральных постановок.

Порой отец приказывал будущему воину для того, чтобы он стал смелее, отправиться в одиночку на кладбище или в другое «нехорошее» место. Практиковалось посещение подростками публичных казней, также их отправляли на осмотр тел и голов мёртвых преступников. Причём юноша, будущий самурай, обязан был оставить специальный знак, который доказывал бы, что он не отлынивал, а реально был здесь. Нередко будущих самураев заставляли выполнять тяжёлые работы, проводить бессонные ночи, ходить зимой босиком и т. д.

Доподлинно известно, что самураи были не только бесстрашными, но и весьма образованными людьми. В кодексе Бусидо, о котором уже упоминалось выше, говорилось, что воин должен совершенствовать себя любыми способами. И поэтому самураи не чурались занятий поэзией, живописью и икебаной, занимались математикой, каллиграфией, проводили чайные церемонии.

Огромное влияние на самурайское сословие оказал ещё и дзен-буддизм. Он пришёл из Китая и распространился по Японии в конце XII века. Самураям дзен-буддизм как религиозное течение показался очень привлекательным, так как он способствовал выработке самообладания, воли и хладнокровия. В любой ситуации без лишних мыслей и сомнений самурай должен был идти прямо на врага, не смотря назад или в сторону, чтобы его уничтожить.

Ещё один интересный факт: согласно «Бусидо» приказы своего господина самурай был обязан выполнять беспрекословно. И даже если тот прикажет покончить с собой либо пойти отрядом из десяти человек против тысячной армии, это должно было быть выполнено. Кстати, феодалы порой отдавали приказ самураю идти на верную гибель, на битву с превосходящим по численности противником, просто чтобы избавиться от него. Но не надо думать, что самураи никогда не переходили от господина к господину. Такое случалось нередко в ходе стычек между мелкими феодалами.

Хуже всего для самурая было потерять честь и покрыть себя позором в битве. О подобных людях говорили, что они не достойны даже смерти. Такой воин скитался по стране и пытался зарабатывать уже как обыкновенный наёмник. Их услугами в Японии пользовались, но относились к ним с пренебрежением.

Одной из самых шокирующих вещей, связанных с самураями - это ритуал харакири или сэппуку. Самурай должен был покончить с собой, если оказался не способен следовать «Бусидо» или был пленён врагами. И ритуал сэппуку рассматривался как почётный способ смерти. Интересно, что составными частями этого ритуала были торжественное купание, трапеза с самой любимой едой, написание последнего стихотворения - танку. И рядом с самураем, выполняющим ритуал, всегда присутствовал верный товарищ, который в определённый момент должен был отрубить ему голову, дабы прекратить мучения.

Внешний вид, оружие и доспехи самурая

Как выглядели средневековые самураи, достоверно известно из множества источников. На протяжении многих столетий их внешний вид почти не менялся. Чаще всего самураи ходили в широких шароварах, напоминающих по крою юбку, с пучком волос на голове, называемым мотодори. Для данной причёски лоб брился наголо, а оставшиеся волосы заплетали в узел и закрепляли на макушке.

Что касается оружия, то на протяжении долгой истории самураи пользовались разными его видами. Первоначально основным оружием был тонкий короткий меч, называющийся тёкуто. Потом самураи перешли на изогнутые мечи, которые в итоге трансформировались в известные сегодня во всём мире катаны. В кодексе «Бусидо» было сказано, что душа самурая заключена в его катане. И не удивительно, что этот меч считался важнейшим атрибутом воина. Как правило, катаны использовались в паре с дайсё, короткой копией основного меча (дайсё, кстати, имели право носить только самураи - то есть это был элемент статуса).

Помимо мечей, использовались самураями и луки, поскольку с развитием военного дела личная храбрость, умение сражаться с врагом в ближнем бою, стали значить гораздо меньше. А когда в XVI веке появился порох, луки уступили место огнестрельному оружию и пушкам. Например, популярны в эпоху Эдо были кремниевые ружья, называемые танэгасима.

На поле боя самураи облачались в специальные доспехи - в броню. Эта броня была роскошно украшена, выглядела несколько нелепо, но при этом каждая её часть имела свою конкретную функцию. Доспехи была одновременно прочными и гибкими, что позволяло их владельцу свободно двигаться на поле боя. Броня изготавливалась из металлических пластин, связанных между собой кожаными и шёлковыми шнурками. Руки были защищены наплечными щитами прямоугольной формы и бронированными рукавами. Иногда на правую руку такой рукав не надевали, чтобы сражаться было легче.

Неотъемлемым элементом брони был шлем Кабуто. Его чашевидная часть была сделана из металлических пластин, соединённых заклёпками. Интересной особенностью этого шлема является наличие подшлемника (точь-в-точь как у Дарта Вейдера из «Звёздных войн»). Он защищал шею владельца от возможных ударов мечей и стрел. Вместе со шлемами самураи порой надевали и мрачные маски Менгу - для устрашения противника.

В целом это боевое облачение было очень эффективным, и армия Соединённых Штатов, как говорят специалисты, создавала первые бронежилеты как раз на основе средневековых японских доспехов.

Закат сословия самураев

Начало распада сословия самураев связано с тем, что даймё перестали нуждаться в больших личных отрядах воинов, как это было в период феодальной раздробленности. В результате многие самураи остались не у дел, превратились в ронинов (самураев без господина) или ниндзя - тайных убийц-наёмников.

А к середине восемнадцатого века процесс угасания самурайского сословия самураев стал идти ещё быстрее. Развитие мануфактур и усиление позиций буржуазии привели к постепенному вырождению (прежде всего экономическому) самурайства. Всё больше и больше самураев попадало в долги к ростовщикам. Многие из воинов сменили квалификацию и превратились в обыкновенных торговцев и земледельцев. Кроме того, самураи становились участниками и организаторами разнообразных школ воинских искусств, чайной церемонии, гравюры, философии дзэн, изящной словесности - так выражалась обострённая тяга этих людей к традиционной японской культуре.

После буржуазной революции Мэйдзи 1867–1868 годов самураев, как и другие феодальные сословия, официально упразднили, однако ещё какое-то время они сохраняли своё привилегированное положение.

Те самураи, которые ещё при Токугава фактически владели землёй, после аграрных реформ 1872–1873 гг., юридическим закрепили свои права на неё. Кроме того, бывшими самураями пополнялись ряды чиновников, офицеров армии и флота и т. д.

А в 1876 году в Японии вышел знаменитый «Указ о запрете мечей». В нём прямо запрещалось ношение традиционного холодного оружия, и это в конечном счёте «добило» самураев. Со временем они стали просто частью истории, а их традиции - элементом неповторимого японского колорита.

Документальный фильм «Времена и воины. Самураи».

Ранним утром двадцать четвёртого сентября 1877 года закончилась эпоха самураев. Закончилась романтично, в чём–то трагически и по–своему красиво. Большая часть читателей, наверное, даже представляет, о чём речь: под грустную музыку Ханса Циммера молодые идеалисты в смешных средневековых японских доспехах вместе с Томом Крузом умирали под градом пуль из пулемётов Гатлинга. Эти голливудские самураи пытались ухватиться за своё славное прошлое, которое состояло из поклонения господину, медитаций перед мечом и сохранения чистоты своей священной страны от грязных белых варваров. Зритель выжимал слезу и сопереживал благородному и мудрому Кэну Ватанабе.

А теперь давайте посмотрим, как всё было по–настоящему. Было не менее красиво, грустно, но всё–таки немного иначе, нежели в «Последнем Самурае».

Кратко о том, через что пришлось пройти Японии за триста лет до той памятной даты.

Гражданская война между кучей даймё, оставшаяся в памяти потомков как «сингоку дзидай», оставила нам в наследство не только слово для названия ордена джедаев, но и в долгосрочной перспективе режим сёгуната Токугава. Около двухсот пятидесяти лет сёгуны из рода Токугава управляли Японией, предварительно изолировав её от внешнего мира. Два с половиной века изоляции дали Японии потрясающую возможность сохранить средневековый уклад жизни в то время, как в Европе Россия строила Санкт–Петербург и громила Шведскую Империю, Тринадцать Колоний воевали с Британией за независимость, в Париже на кирпичики разбирали Бастилию, а Наполеон наблюдал за гибнущей гвардией под Ватерлоо. Япония оставалась в тёплом и уютном шестнадцатом веке, где ей было крайне комфортно.

Из уютной изоляции Японию силой вытащили в середине девятнадцатого века. Американцы, англичане, русские, французы – всем резко стала интересна Азия. Священная Империя в мгновение ока оказалась посреди большого, агрессивного и чужого ей мира. Мира, который технически опережал Японию лет эдак на двести.

Виновный в сложившейся ситуации был найден быстро. Во всех грехах был обвинён сёгунат Токугава, который не сумел защитить свою страну от белых варваров. В стране сложился влиятельный оппозиционный фронт в доменах Чосю и Сацума, который свои задачи выразил в коротком лозунге: «сонно дзёи». Или «восстановим Императора, изгоним варваров».

Да, император в Японии был, просто реальной власти не имел, за него правили сёгуны. Эта оппозиция сёгунату изначально не находила в себе сил на большее, чем партизанская война и террористические акты по отношению к неугодным слугам сёгуна и европейцам. Перелом перешёл чуть позже.

Молодой человек по имени Ито Хиробуми, революционер–идеалист, уже успевший засветиться при деятельном участии в поджоге посольства Британии в Эдо, был нанят правителем княжества Чосю для тайной операции. Вместе с четырьмя молодыми людьми их втайне вывезли в Китай, где они в качестве матросов нанялись на британский корабль. Их целью было попасть в логово врага – Лондон – и собрать информацию о своём противнике.

Увиденного в Великобритании Ито Хиробуми хватило, чтобы всё представление о мире молодого японца перевернулось с ног на голову. Он поспешно вернулся к себе на родину, где решил приложить все усилия для модернизации отсталой страны и скорейшем её введении в клуб мировых держав.

Про Ито Хиробуми следует рассказывать в рамках отдельной статьи. Это человек, который фактически создал Японскую Империю. Создал конституцию, стал первым премьер–министром страны, при нём Япония оккупировала Корею, разбила Россию в войне 1905 года… Но пока страной всё ещё правит слабеющий сёгун, которому противостоит движение «сонно дзёи». К этому моменту, правда, от этого лозунга уже отвалилась вторая часть: стало ясно, что война с белыми захватчиками станет концом Японии. Задачей стало восстановить императорскую власть.

Задача была выполнена в 1868 году. Ито Хиробуми, Сайго Такамори, Ямагата Аритомо, Окубо Тосимичи и другие бывшие радикалы–революционеры вместе с армией лояльных императору сил захватили императорский дворец, а затем сумели добить верные сёгуну силы. Двести пятьдесят лет эпохи Токугава закончились.

Император Мэйдзи сформировал новое правительство, в которое вошли герои революции. Япония начала немедленно навёрстывать упущенное за двести пятьдесят лет.

Конечно, новая жизнь невозможна без реформ. Японцы с фанатизмом отказывались от всего, что казалось им устаревшим и не соответствующим новому времени. Одна из таких реформ коснулась армии. Самураи и феодалы уходили в прошлое, на их место должна была прийти современно оснащённая профессиональная армия, как и повсюду в мире. И если с современным оснащением проблем не было (Америка, Германия, Франция и Россия с удовольствием продавали японцам огнестрельное оружие и артиллерию), то с реформой всей системы возникли сложности. Чтобы не углубляться в тонкости: военная система Японии крайне мало чем отличалась от средневековой европейской системы. Был верховный правитель, были феодалы–даймё, были личные дружины воинов буси–самураев. В девятнадцатом веке этот подход уже лет триста как изжил свою эффективность. Даймё беднели и теряли земли, самураи беднели вслед за ними.

Было также и одно но. На протяжении почти всей своей истории японцы воевали достаточно много и, в основном, друг с другом. После того, как в начале XVII века Япония была объединена под рукой Токугавы, в стране воцарился мир и покой. К девятнадцатому веку воинское сословие Японии не воевало уже несколько поколений. Самураи превратились в реликт уходящей эпохи, это были избалованные своими привилегиями спесивые господа, занимающиеся стихотворчеством, беседами в ночных садах и чаепитиями. Ну представьте себе армию страны, которая не воевала два с половиной столетия. Оригинальное зрелище, не так ли?

Но готовящуюся отмену своих привилегий и реформу всей политической жизни страны самураи восприняли болезненно. Они всё ещё воспринимали себя хранителями истинного воинского духа и традиций Японии. Сайго Такамори, герой революции, искал способ доказать необходимость сохранения древней системы. Новое правительство, в которое входили выше упомянутые революционеры вместе с Сайго, рассматривало возможность войны с Кореей и её аннексии. Дряхлый Китай, разорённый двумя опиумными войнами и разъедаемый со всех сторон европейцами, уже не мог защитить своего старинного союзника, и Сайго Такамори требовал воспользоваться ситуацией. Ито Хиробуми был категорически против: Японии нужен мир, а экспансией займёмся после. В конце концов, партию мира поддержал и сам император. Сайго плюнул, собрал пожитки и уехал из столицы к себе на родину, в княжество Сацума. Там он забросил политику, копался у себя на огороде, гулял, охотился и писал стихи.

«С древних времён несчастная судьба была обычной платой за земную славу,
Куда как лучше к хижине своей брести сквозь лес, неся мотыгу на плече своём».

Но вскоре в Сацуму стали стекаться и другие недовольные самураи, в основном крайне юного возраста. Сайго Такамори всё ещё оставался героем и примером для подражания. Бывший военный решил помочь молодёжи найти своё место в жизни и открыл несколько академий для них, где юноши изучали науки, в том числе и военные. Были открыты пехотные и артиллерийские училища, Сайго охотно покупал оружие для своих подопечных.

Конечно, это всё выглядело подозрительно. Неизвестно доподлинно, готовил ли Сайго открытый бунт. Лично я склонен в этом сомневаться, в правительстве же считали иначе. Вскоре студенты приволокли к Сайго «шпиона», который после пыток рассказал, что был прислан сюда собирать информацию, а затем убить Сайго Такамори. Признания после пыток дали студентам моральное оправдание для ответных действий. Вскоре они, узнав о планах правительства перевезти оружие со складов Сайго Такамори в Осаку, решили этому воспрепятствовать и втайне выкрали из арсеналов ружья и пушки. Без ведома Сайго Такамори.

В это время тот был в лесу на охоте. Вернувшись и узнав о том, что произошло, Сайго вышел из себя. Случившееся было открытым мятежом. Делать было нечего. Сайго не мог бросить своих подопечных на произвол судьбы. С тяжёлым сердцем он объявил мобилизацию лояльных ему сил, дав понять, что не собирается выступать против власти императора. Его бывшие соратники, которые занимаются дискриминацией верно служивших ему подданных – вот его истинные враги.

Первая же битва стала для Сайго серьёзным испытанием. Они осадили замок Кумамото, рассчитывая на лёгкую победу, но, к удивлению Сайго, гарнизон замка отражал одну атаку за другой, хотя состоял из призывников, добровольцев, купцов и крестьян. Конечно, немалую роль сыграл и сам замок – хоть ему и было три сотни лет, но он всё ещё оставался грозной и неприступной крепостью, недостижимой для лёгкой артиллерии Сайго Такамори.

Осада затянулась, на помощь к защитникам подошла имперская армия. Войска Такамори были разбиты, после чего тот стал отступать обратно в Сацуму. Это отступление было долгим и кровавым. Припасы, снаряжение, оружие – всего этого не хватало. Некоторые восставшие самураи вооружались мечами и уходили в леса, чтобы партизанить. Сайго Такамори и около пяти сотен его оставшихся сторонников шли навстречу собственной смерти.

Лебединой песней самураев стала битва при Сирояме. Пять сотен вооружённых как попало и чем попало идеалистов–самураев попали в окружение имперской армии, которой командовал старинный друг Сайго – Ямагато Аритомо. Тридцать тысяч профессиональных военных основательно подготовились, чтобы атаковать противника, уступающего им в численности в шестьдесят раз. Ямагато попытался уговорить Сайго решить дело миром, но последний самурай не ответил на письмо своего друга.

Ранним утром двадцать четвёртого сентября 1877 года закончилась эпоха самураев. Закончилась романтично, в чём–то трагически и по–своему красиво. Да, самураи были вооружены мечами, когда бросились на ружья и артиллерию в самоубийственной атаке. Но дело здесь было не в принципиальном отказе от нового оружия – просто боеприпасов у них не осталось. Сайго мог сохранить жизнь и сдаться – но разве это выход для самурая? Его смерть мгновенно обросла легендами, мол, пробитый пулей воин встал на колени, повернулся в сторону Киото и вспорол себе живот.

Сайго Такамори не собирался вставать на пути прогресса и модернизации. Он был достаточно умён, чтобы понять всю бессмысленность этого. Последний самурай стал жертвой обстоятельств, а позднее – национальным героем, которого официально помиловал император. Япония вступила в совсем новую эпоху.

В мировой истории всегда были такие группы людей, чей образ навечно остался романтизированным в людских сердцах. Западная поп-культура опирается на европейские и американские героические личности, оживляя их в вестернах, фильмах о средневековье и сказках, в странах, где правили короли и королевы. Ковбои и рыцари всегда служили идеальным образом для создания популярных медийных продуктов, благодаря бесчисленным приключениям и захватывающим ситуациям, в которых они оказывались с завидным постоянством.

Самураи были аналогом европейских рыцарей, знатным военным классом в средневековой Японии. На протяжении сотен лет, самураи играли важнейшую священную роль в японском обществе. Самурай присягал своему господину и обязался служить ему своим клинком и мудростью, следуя определенному своду моральных и философских правил, называемому бусидо. Следование пути бусидо помогало самураю воплотить в жизнь понятия рыцарства, достигнуть мастерства во владении боевыми искусствами, почитать такие понятия, как преданность, честь, служение, и предпочитать смерть бесчестью. Некоторые самураи могли стать военачальниками по праву наследования, не дожидаясь воли господина.

После того, как рассказы о самураях распространились за пределы Японии, люди со всей планеты проявили живой интерес к их истории. Это на самом деле было очень увлекательно: самураи воплощали в себе образ идеального воина, почитавшего культуру и законы, серьезно относящегося к избранному им жизненному пути. Когда самурай подводил господина или самого себя, по местным обычаям он должен был быть подвергнут ритуалу «сэппуку» - ритуальному самоубийству. В нашем списке вы найдете десять величайших самураев, которые жили в Японии в то или иное время.

10. Ходзё Удзицуна (1487 — 1541)

Ходзё Удзицуна был сыном Ходзё Соуна, основателя клана Ходзё, контролировавшего большой участок региона Канто — самого густонаселенного острова Японии, в период Сэнгоку (1467 — 1603). Период Сэнгоку характеризовался постоянными войнами между семьями высокопоставленных военнослужащих, и Ходзё Удзицуна улыбнулась удача появитсья на свет именно в этот промежуток времени, в 1487 году. Удзицуна разжег давнюю вражду с кланом Уэсуги, забрав себе замок Эдо в 1524 году, одно из главных средоточий власти в средневековой Японии. Ему удалось распространить влияние своей семьи на весь регион Канто, и к моменту его смерти в 1541 году, клан Ходзё был одной из самых могущественных и доминирующих семейств в Японии.

9. Хаттори Ханзо (1542 — 1596)

Это имя может быть знакомо поклонникам творчества Квентина Тарантино, поскольку именно на основе реальной биографии Хаттори Ханзо, Квентин создал образ фехтовальщика для фильма «Убить Билла». О раннем периоде жизни Ханзо не так уж много известно, но историки склоняются к тому, что он родился в 1542 году. Начиная с возраста 16 лет, он боролся за выживание, участвуя во множестве сражений. Ханзо был предан Токугава Иэясу, не раз спасая жизнь этому человеку, позже основавшему сегунат, стоявший во главе Японии более 250 лет, с 1603 по 1868 год. Во всей Японии он известен, как великий и преданный самурай, ставший легендой. Его имя можно найти высеченным у входа в императорский дворец.

8. Уэсуги Кэнсин (1530 — 1578)


Уэсуги Кэнсин был сильным военачальником и по совместительству лидером клана Нагао. Он отличался выдающимися способностями в качестве командира, в результате чего его войска одержали множество побед на поле боя. Его соперничество с Такэда Сингэном, еще одним военачальником, было одним из самых широко известных в истории за период Сэнгоку. Они враждовали на протяжении 14 лет, за это время участвуя в нескольких схватках один-на-один. Кэнсин умер в 1578 году, обстоятельства его смерти остались невыясненными. Современные историки полагают, что это было что-то похожее на рак желудка.

7. Симадзу Ёсихиса (1533 — 1611)


Это еще один японский полевой командир, который жил на протяжении кровавого периода Сэнгоку. Он родился в 1533 году, будучи юношей, зарекомендовал себя в качестве талантливого командира, позднее эта черта позволила ему и его товарищам захватить большую часть региона Кюсю. Благодаря своим успехам на поле боя, он заслужил беззаветную верность своих слуг (заклятых мечей, как их еще называли), которые отчаянно сражались за него на поле боя. Ёсихиса стал первым, кто объединил весь регион Кюсю, в последствии он был разбит Тоётоми Хидэёси и его 200-тысячной армией.

6. Мори Мотонари (1497 — 1571)

Мори Мотонари вырос в относительной безвестности, но это не помешало ему взять под контроль несколько крупнейших кланов в Японии и стать одним из самых устрашающих и сильных военачальников периода Сэнгоку. Его появление на общей сцене было внезапным, столь же неожиданным был ряд побед, которые он одержал над сильными и уважаемыми соперниками. В конечном счете он захватил 10 из 11 провинций Тюгоку. Многие его победы были одержаны над куда более многочисленными и более опытными соперниками, что сделало его подвиги еще более впечатляющими.

5. Миямото Мусаси (1584 — 1645)

Миямото Мусаси был самураем, чьи слова и мнения до сих пор несут отпечаток на современной Японии. Мусаси был ронином, самураем без хозяина, который жил в период Сэнгоку. На сегодняшний день он известен, как автор «Книги пяти колец», где описывается стратегия и философия самураев в бою. Он первым применил новый боевой стиль в технике владения мечом кендзюцу, назвав его нитен ичи, когда бой ведется двумя мечами. По легенде, он путешествовал по древней Японии, и за время путешествия успел одержать победу во множестве поединков. Его идеи, стратегии, тактики и философия являются предметом изучения по сегодняшний день.

4. Тоётоми Хидэёси (1536 — 1598)

Тоётоми Хидэёси считается одним из отцов-основателей Японии, одним из трех человек, чьи действия помогли объединить Японию и положить конец долгой и кровавой эпохе Сэнгоку. Хидэёси сменил своего бывшего господина Ода Нобунага, и начал проводить социальные и культурные реформы, которые определили дальнейшее направление развития Японии на промежуток в 250 лет. Он запретил владение мечом лицам, кто не является самураем, а так же начал общенациональные поиски всех мечей и прочего оружия, которое должно было отныне принадлежать лишь самураям. Несмотря на то, что это сосредоточило всю военную силу в руках самураев, такой шаг стал огромным прорывам на пути к общему миру со времен воцарения эпохи Сэнгоку.

3. Такэда Сингэн (1521 — 1573)

Такэда Сингэн был, пожалуй, самым опасным командиром за все время эпохи Сэнгоку. Он родился наследником рода Такэда, но лично захватил власть, когда выяснилось, что его отец собирался оставить все своему другому сыну. Сингэн союзничал с несколькими другими сильными самурайскими кланами, что подтолкнуло его к выходу за пределы родной провинции Кай. Сингэн стал одним из немногих, кто смог победить армию Ода Набунаги, который на тот момент успешно захватывал другие территории Японии. Он умер в 1573 году, страдая от болезни, но к этому моменту он был уже на пути к консолидации власти над всей Японией. Многие историки полагают, что если бы он не заболел, то Ода Набунага никогда не пришел бы к власти вновь.

2. Ода Нобунага (1534 — 1582)


Ода Нобунага был движущей силой объединения Японии. Он был первым военачальником, сплотившим вокруг себя огромное количество провинций и сделал своих самураев доминирующей военной силой во всей Японии. К 1559 году он уже захватил свою родную провинцию Овари и решил продолжить начатое, расширяя свои границы. В течение 20 лет Нобунага медленно шел к власти, представ в образе одного из самых страшных военачальников страны. Лишь паре человек, среди которых был и Такэда Сингэн, удалось одержать победы в борьбе с его уникальной военной тактикой и стратегией. К счастью для Нобунага, Сингэн умер и оставил страну на его растерзание. В 1582 году, на пике своего могущества, Нобунага стал жертвой государственного переворота, начатого его же собственным генералом, Акеши Мицухидэ. Осознав, что поражение неизбежно, Нобунага отступил внутрь храма Хонно-Джи в Киото и совершил сэппуку (ритуальное самоубийство самураев).

1. Токугава Иэясу


Токугава Иэясу, возможно, был не самым эффективным самураем, но к концу периода Сэнгоку он стал тем человеком, на руках у которого оказались самые лучшие карты. Иэясу заключил союз между кланами Токугава и Ода Нобунага, но со смертью последнего, огромные военные силы оказались без главнокомандующего. Хотя Тоётоми Хидэёси и заменил Нобунагу, его абсолютная власть над страной продлилась очень короткое время. С 1584 по 1598 года силы Токугава Иэясу боролись с армией Тоётоми Хидэёси за контроль над страной. В 1598 году Хидэёси умер от болезни, оставив 5-летнего сына в качестве наследника. В 1600 году в битве при Сэкигахара, силы армии Токугавы нанесли смертельный удар остаткам альянса Ода и Тоётоми. С этого момента он стал первым сегуном, чья династия правила Японией вплоть до возрождения династии Мейдзи в 1868 году. Годы правления клана Токугава наложили свой отпечаток на путь развития страны, изолировав ее от остального мира на целую четверть тысячелетия.

Теги:

МУГЕН-РЮ ХЕЙХО

Меч катана, принадлежавший самому Токугава Иэясу

В самурайские времена в Стране восходящего солнца было много прекрасных мечей и много великолепных мастеров, блестяще владеющих искусством фехтования. Однако самыми знаменитыми мастерами меча в самурайской традиции стали Цукахара Бокудэн, Ягю Мунэ-нори, Миямото Мусаси и Ямаока Тэссю.

Цукахара Бокудэн родился в городе Касима провинции Хитати. Первым именем будущего мастера было Такомото. Его родной отец был самураем, вассалом даймё провинции Касима и обучал своего сына обращению с мечом с самого раннего детства. Казалось, Такамото был прирожденным воином: пока другие дети играли, он упражнялся со своим мечом - сначала деревянным, а потом и настоящим, боевым. Вскоре его отдали на воспитание в дом знатного самурая Цукахара Тосонока-ми Ясумото, который приходился родственником самому даймё и блестяще владел мечом. Свое искусство вместе с фамилией он решил передать приемному сыну. В нем он нашел благодарного ученика, твердо вознамерившегося стать мастером на «пути меча».

Мальчик тренировался неустанно и вдохновенно, и его упорство принесло свои результаты. Когда Боку-дэну исполнилось двадцать, он уже был мастером меча, хотя мало кто об этом знал. и когда юноша осмелился бросить вызов знаменитому воину из Киото, Отиаи То-радзаэмону, то многие сочли это дерзкой и необдуманной выходкой. Отиаи решил проучить наглого юнца, однако, ко всеобщему удивлению, Бокудэн в первые же секунды дуэли одержал победу над именитым противником, но сохранил ему жизнь.

Отиаи тяжело переживал позор этого поражения и решил отомстить: он выследил Бокудэна и напал на него из засады. Но внезапное и коварное нападение не застало молодого самурая врасплох. На этот раз Отиаи лишился и жизни, и репутации.

Эта дуэль принесла Бокудэну громкую славу. Многие даймё пытались заполучить его в телохранители, но молодой мастер отклонил все эти весьма лестные предложения: он вознамерился и дальше совершенствовать свое искусство. Долгие годы он вел образ жизни рони-на, странствуя по стране, учась у всех мастеров, с которыми его сталкивала судьба, и сражаясь с опытными фехтовальщиками. Времена же были тогда лихие: войны эпохи Сэнгоку дзидай были в полном разгаре, и Бокудэну доводилось участвовать во множестве сражений. Ему доверили особую миссию, сколь почетную, столь и опасную: он вызывал на поединок командиров противника (многие из которых сами были первоклассными фехтовальщиками) и убивал их на глазах у всего войска. Сам же Бокудэн оставался непобежденным.

Пединок на крыше храма

Одной из самых славных его дуэлей стал поединок с Кадзивара Нагато, слывшим непревзойденным мастером нагината. Он также не знал поражений и был настолько искусным в обращении с оружием, что мог на лету разрубить ласточку. Однако против Бокудэна его искусство оказалось бессильным: едва Нагато замахнулся своей алебардой, Бокудэн убил его первым же ударом, что со стороны выглядело легко и просто. На самом же деле это была виртуозная техника хитоцу-тати - стиль одного удара, которую Бокудэн оттачивал в течение всей своей жизни.

Самой же курьезной «дуэлью» Бокудэна стало происшествие, приключившееся с ним на озере Бива. Бокудэну в это время перевалило за пятьдесят, он уже по-другому смотрел на мир и не хотел убивать людей ради бессмысленной славы. Как назло, в лодке, где среди прочих пассажиров был и Бокудэн, оказался один устрашающего вида ронин, тупой и агрессивный. Этот ронин похвалялся своим фехтовальным искусством, называя себя лучшим в Японии мастером меча.

Обычно похваляющемуся глупцу нужен слушатель, и самурай выбрал для этой роли Бокудэна. Однако тот не обращал на него никакого внимания, и такая непочтительность взбесила ронина. Он вызвал Бокудэна на поединок, на что тот спокойно заметил, что настоящий мастер стремится не нанести поражение, а по-возмож-ности избежать бессмысленного кровопролития. Такая мысль оказалась для самурая труднопереваримой, и он, распалясь еще больше, потребовал у Бокудэна назвать его школу. Бокудэн ответил, что его школа называется Мутэкацу-рю, буквально - «школа достижения победы без помощи рук», то есть без меча.

Это рассердило самурая еще больше. «Что за чепуху ты мелешь!» - сказал он Бокудэну и приказал лодочнику причалить к крохотному уединенному островку, чтобы Бокудэн мог на практике показать ему преимущества своей школы. Когда лодка подошла к острову, ронин первым выпрыгнул на берег и обнажил свой меч. Бокудэн же взял у лодочника шест, оттолкнулся от берега и одним махом увел лодку далеко от острова. «Вот так я и достигаю победы без меча!» - сказал Бокудэн и помахал рукой оставленному на островке глупцу.

У Бокудэна было три приемных сына, и всех их он обучал искусству меча. Однажды он решил устроить им испытание и для этого поставил над дверью тяжелый чурбан. Как только дверь открывалась, чурбан падал на входившего. Первым Бокудэн пригласил старшего сына. Тот почуял подвох и ловко подхватил падавший на него чурбан. Когда чурбан обрушился на среднего сына, тот успел вовремя увернуться и одновременно вытащить из ножен меч. Когда же дошла очередь до младшего сына, то тот в мгновение ока обнажил свой меч и великолепным ударом рассек падающий чурбан пополам.

Бокудэн был очень доволен результатами этого «экзамена», ибо все трое оказались на высоте, а младший к тому же продемонстрировал великолепную технику мгновенного удара. Однако своим главным преемником и новым главой своей школы Бокудэн назвал старшего сына, ибо для достижения победы ему не пришлось действовать мечом, а это более всего соответствовало духу учения Бокудэна.

К сожалению, школа Бокудэна не пережила своего основателя. Все его сыновья и лучшие ученики погибли в сражениях против войск Ода Нобунага, и не осталось никого, кто мог бы продолжить его стиль. Среди учеников был и сам сёгун Асикага Ёситэру, блестяще владевший мечом и достойно отдавший жизнь в неравном бою с окружившими его убийцами. Сам Бокудэн умер в 1571 г. в возрасте восьмидесяти одного года. Все, что осталось от его школы,- это множество легенд и книга из ста стихов, известная как «Бокудэн Хякусю». В стихах старого мастера речь шла о пути самурая, что проходит по тонкой, как острие меча, грани, отделяющей жизнь от смерти...

Разработанные Бокудэном техника одного удара и идея достижения победы без помощи меча были блестяще воплощены в другой школе кэн-дзюцу получившей название «Ягю-Синкагэ рю». Основателем школы Синка-гэ был знаменитый воин Камиидзуми Нобуцуна, чье фехтовальное мастерство по достоинству оценил сам Такэда Сингэн. Его лучшим учеником и преемником стал другой известный мастер меча, Ягю Мунэёси.

Миямото Мусаси с двумя мечами. С картины неизвестного художника XVIIв

Мунэёси, достигший немалого мастерства еще до встречи с Нобуцуна, вызвал того на поединок. Однако Нобуцуна предложил Мунэёси сразиться сначала на бамбуковых мечах с его учеником, Хикида Тоёгороо. Ягю и Хикида сходились дважды, и дважды Хикида наносил Ягю стремительные удары, которые тот не успевал парировать. Затем с потерпевшим очевидное поражение Ягю Мунэёси решил сразиться и сам Нобуцуна, но когда противники встретились взглядом, между ними словно бы ударила молния, и Мунэёси, повалившись в ноги к Нобуцуна, попросился к нему в ученики. Нобуцуна охотно принял Мунэёси и учил его два года.

Мунэёси вскоре стал его лучшим учеником, и Нобуцуна назвал его своим преемником, посвятив во все тайные техники и во все секреты своего мастерства. Так слились фамильная школа Ягю со школой Синкагэ, и возникло новое направление, Ягю-Синкагэ Рю, ставшее классическим в искусстве кэн-дзюцу. Слава об этой школе распространилась по всей стране, и слух о знаменитом Ягю Мунэёси дошёл до ушей самого Токутава Иэясу, который в то время еще не был сёгуном, но считался одним из наиболее влиятельных людей в Японии. Иэясу решил испытать уже престарелого мастера, который говорил, что для одержания победы меч вовсе необязателен.

В 1594 г. Иэясу пригласил к себе Мунэёси, чтобы проверить его мастерство на практике. Среди телохранителей Иэясу было немало самураев, великолепно владеющих мечом. Лучшим из них он приказал попытаться зарубить мечом безоружного Мунэёси. Но тот всякий раз успевал в последний момент уклониться от клинка, обезоружить атакующего и так швырнуть его на землю, что несчастный уползал на четвереньках или вовсе не мог встать.

В конце концов были побеждены все лучшие телохранители Иэясу, и тогда он решил лично атаковать Мунэёси. Но когда Иэясу занес свой меч для удара, старый мастер успел поднырнуть под клинок и толкнуть обеими руками его рукоять. Меч, описав в воздухе сверкающую дугу, упал на землю. Обезоружив будущего сёгуна, мастер вывел его на бросок. Но бросать не стал, лишь слегка «подприжал», а потом вежливо поддержал потерявшего равновесие Иэясу. Тот признал полную победу Мунэёси и, восхитившись его мастерством, предложил ему почетную должность личного инструктора фехтования. Но старый мастер собирался уходить в монастырь и предложил вместо себя своего сына Мунэнори, который впоследствии также стал замечательным мастером меча.

Мунэнори был учителем фехтования и при сёгуне Хидэтада, сыне Иэясу, и при его внуке Иэмицу. Благодаря этому школа Ягю-Синкагэ вскоре стала очень известной по всей Японии. Сам же Мунэнори прославил себя в битве при Сэкигахара и во время штурма Осакского замка - он находился в числе телохранителей сёгуна и убивал воинов противника, пытавшихся пробиться к ставке Токутава и уничтожить Иэясу и его сына Хидэта-ду. За свои подвиги Мунэнори был возведен в ранг даймё, жил в чести и богатстве и оставил после себя немало трудов по фехтовальному искусству.

Особое внимание школа Ягю-Синкагэ уделяла развитию интуитивного чувства приближающегося противника, неожиданного нападения и прочей опасности. Путь к вершинам этого искусства в традиции Ягю-Синкагэ начинается с постижения техники правильного поклона: стоило ученику опустить голову слишком низко и перестать следить за окружающим пространством, как он тут же получал неожиданный удар деревянным мечом по голове. и так продолжалось до тех пор, пока он не обучался ускользать от них, не прерывая поклона.

В былые же времена искусству воина учили еще более безжалостно. Чтобы пробудить в ученике необходимые для выживания качества, мастер кормил его оплеухами 24 часа в сутки: незаметно подкрадывался к нему с палкой, когда тот спал или занимался домашней работой (обычно ученики в доме мастера выполняли всю черную работу), и безжалостно бил. В конце концов ученик ценой шишек и боли начинал предчувствовать приближение своего мучителя и думать, как избежать ударов. С этого момента наступал новый этап ученичества: мастер брал в руки уже не палку, а настоящий самурайский меч и учил уже очень опасным боевым приемам, предполагающим, что ученик уже развил в себе умение мыслить и действовать одновременно и молниеносно.

Некоторые мастера меча совершенствовали свое искусство дзансин до степеней почти сверхъестественных. Примером этого может служить сцена испытания самураев в фильме Куросавы «Семь самураев». Испытуемых приглашали войти в дом, за дверями которого прятался парень с дубинкой наготове и неожиданно бил вошедших по голове. Один из них пропустил удар, другим удавалось уклониться и обезоружить нападающего. Но лучшим был признан самурай, который отказался войти в дом, ибо почуял подвох.

Одним из сильнейших мастеров дзансин считался сам Ягю Мунэнори. Однажды погожим весенним днем он вместе со своим юным оруженосцем любовался цветением сакуры в своем саду. Вдруг его стало одолевать чувство, что кто-то готовится нанести ему удар в спину. Мастер осмотрел весь сад, но ничего подозрительного не обнаружил. Оруженосец, изумленный странным поведением господина, спросил его, в чем дело. Тот посетовал, что, наверное, стареет: его стало подводить чувство дзансин - интуиция говорит об опасности, которая на деле оказывается мнимой. и тут парень признался, что стоя за спиной любующегося вишнями господина, подумал, что мог бы очень легко его убить, нанеся неожиданный удар сзади, и Мунэнори не помогли бы тогда все его умения. Мунэнори на это улыбнулся и, довольный, что его интуиция по-прежнему на высоте, простил юноше его грешные мысли.

Миямото Мусаси сражается против нескольких противников, вооруженных копьями

Об этом случае прослышал сам сёгун Токутава Иэми-цу и решил устроить Мунэнори испытание. Он пригласил его к себе якобы для разговора, и Мунэнори, как и следует самураю, почтительно присел у ног правителя на расстеленную на полу циновку. Иэмицу заговорил с ним и во время разговора вдруг неожиданно набросился на мастера с копьем. Но движение сёгуна не было для мастера неожиданным - он сумел почувствовать его «нехорошее» намерение гораздо раньше, чем тот его осуществил, и поэтому сразу же сделал Иэмицу подсечку, и сёгун был опрокинут, так и не успев понять, что же произошло, и не успев замахнуться своим оружием...

Совсем по-другому сложилась судьба современника Ягю Мунэнори - одинокого воина Миямото Мусаси, ставшего героем самурайских легенд. Он большую часть жизни оставался неприкаянным ронином, а в битве при Сэкигахара и в сражениях при Осакском замке находился на стороне проигравших противников Токутава. Жил он как настоящий аскет, одевался в рванье и презирал многие условности. Всю свою жизнь он оттачивал фехтовальную технику, однако смысл «пути меча» видел в постижении безупречности духа, и именно это приносило ему блестящие победы над самыми грозными противниками. Поскольку Миямото Мусаси сторонился общества и был героем-одиночкой, о его жизни известно немного. Реального Миямото Мусаси затмил его литературный двойник - образ, выведенный в одноименном популярном приключенческом романе японского писателя Ёсикава Эдзи.

Миямото Мусаси родился в 1584 г. в деревне Миямото, расположенной в местечке Есино, провинция Мима-сака. Его полное имя было Синмэн Мусаси-но-ками Фудзивара-но Гэнсин. Мусаси был мастером меча, как говорится, от бога. Первые уроки фехтования он брал у своего отца, однако мастерство оттачивал самостоятельно-в изнурительных тренировках и опасных дуэлях с грозными соперниками. Любимым стилем Мусаси стал нито-рю - фехтование сразу двумя мечами, однако не менее ловко он обращался и с одним мечом, и с трезубцем дзиттэ и даже использовал вместо настоящего оружия любые подручные средства. Свою первую победу он одержал в 13 лет, вызвав на поединок известного мастера меча Арима Кибэи, принадлежавшего к школе Синто Рю. Арима не отнесся к этому поединку серьезно, ибо не мог допустить, что тринадцатилетний мальчишка может стать опасным противником. Мусаси вышел на поединок, вооружившись длинным шестом и коротким мечом вакидзаси. Когда Арима пытался нанести удар, Мусаси ловко перехватил его руку, провел бросок и ударил шестом. Удар этот оказался смертельным.

В шестнадцать лет он вызвал на поединок еще более грозного воина, Тадасима Акияма, и победил его без особого труда. В этом же году юный Мусаси участвовал в битве при Сэкигахара под знаменами клана Асикага, выступившего против войск Токутава. Отряды Асикага были разбиты наголову, и большинство самураев сложили свои буйные головы на поле брани; юный Мусаси также был тяжело ранен и, скорее всего, должен был погибнуть, если бы из гущи сражения его не вытащил знаменитый монах Такуан Сохо, который выходил пострадавшего юношу и оказал на него большое духовное влияние (так излагается в романе, хотя это, конечно, художественный вымысел).

Когда Мусаси исполнился двадцать один год, он отправился в муся-сюго - воинские странствия, ища достойных соперников, чтобы отточить свое фехтовальное мастерство и поднять его на новые высоты. Во время этих странствий Мусаси носил грязные, драные одежды и выглядел очень неопрятным; даже в бане он мылся крайне редко, ибо с ней был связан один очень неприятный эпизод. Когда Мусаси все-таки решил вымыться и залез в о-фуро, традиционную японскую ванну - большую бочку с горячей водой, то на него напал один из его противников, пытавшийся воспользоваться моментом, когда знаменитый воин был невооружен и расслаблен. Но Мусаси и тут сумел «выйти сухим из воды» и одолеть вооруженного врага голыми руками, однако после этого случая возненавидел купание. Это происшествие, приключившееся в бане с Мусаси, послужило основой для известного дзэнского коана, вопрошающего о том, что должен сделать воин, чтобы победить окруживших его врагов, застигших его стоящим обнаженным в бочке с водой и лишенным не только одежды, но и оружия.

Иногда неряшливый вид Мусаси пытаются объяснить своего рода психологической хитростью: введенные в заблуждение его заношенным платьем, соперники смотрели на бродягу свысока и оказывались не готовыми к его молниеносным атакам. Однако по свидетельству ближайших друзей великого воина, все его тело и голова с раннего детства были сплошь покрыты безобразными струпьями, поэтому он стеснялся раздеваться при людях, не мог мыться в бане и не мог носить традиционную самурайскую прическу, когда полголовы обривалось наголо. Волосы Мусаси всегда были растрепанными и неприбранными, как у классического демона из японских сказок. Некоторые авторы считают, что Мусаси страдал врожденным сифилисом, и это тяжкое заболевание, мучавшее мастера всю жизнь и в конце концов его убившее, определило характер Миямото Мусаси: он чувствовал себя не таким, как все прочие люди, был одинок и обезображен, и этот недуг, сделавший его гордым и замкнутым, подвигнул его и на великие свершения в воинском искусстве.

За восемь лет странствий Мусаси дрался в шестидесяти дуэлях и вышел из них победителем, одолев всех своих противников. В Киото он провел серию блистательных поединков с представителями клана Ёсиока, служившими инструкторами фехтования при семье Асикага. Мусаси победил старшего брата, Ёсиока Гэндзаэ-мона, и зарубил насмерть младшего. Тогда его вызвал на поединок сын Гэндзаэмона, Ханситиро. На самом же деле семейство Ёсиока намеревалось под предлогом дуэли заманить Мусаси в ловушку, наброситься на него всей толпой и убить наверняка. Однако Мусаси узнал об этой затее и сам устроил засаду за деревом, около которого собрались коварные Ёсиока. Внезапно выскочив из-за дерева, Мусаси на месте зарубил Ханситиро и многих его родственников, остальные же в страхе разбежались.

Мусаси также нанес поражения и таким известным воинам, как Мусо Гонноскэ, непревзойденному дотоле мастеру шеста, Сисидо Байкану, который слыл мастером кусари-кама, и мастеру копья монаху Сюдзи, который доселе слыл непобедимым. Однако самой знаменитой из дуэлей Миямото Мусаси считается его поединок с Саса-ки Ганрю, учителем фехтования влиятельного князя Хосокава Тадатоси, лучшим меченосцем на всем северном Кюсю. Мусаси вызвал Ганрю на поединок, вызов был с готовностью принят и получил одобрение самого даймё Хосокава. Дуэль назначили на раннее утро 14 апреля 1612 г. на маленьком островке Фунадзима.

Первый удар - завершающий удар!

В назначенное время Ганрю приехал на остров со своими людьми, он был одет в алого цвета хаори и хакама и опоясался великолепным мечом. Мусаси же опоздал на несколько часов - он откровенно проспал,- и все это время Ганрю нервно ходил туда-сюда по берегу островка, остро переживая такое унижение. Наконец лодка привезла и Мусаси. Он выглядел заспанным, одежда была мятой и изодранной, как рубище нищего, волосы спутаны и всклокочены; оружием же для поединка он выбрал обломок старого весла.

Такая откровенная насмешка над правилами хорошего тона взбесила истомившегося и без того обозленного противника, и Ганрю стал терять хладнокровие. Он молниеносно извлек меч и яростно направил удар в голову Мусаси. Одновременно с этим Мусаси ударил Ганрю по голове своей деревяшкой, отступив на шаг. Шнурок, стягивающий его волосы, оказался рассеченным мечом. Сам же Ганрю повалился наземь без сознания. Придя в чувство, Ганрю потребовал продолжения поединка и на этот раз ловким ударом сумел рассечь одежду своего противника. Однако Мусаси сразил Ганрю наповал, тот повалился на землю и более не вставал; изо рта его хлынула кровь, и он тут же умер.

После поединка с Сасаки Ганрю Мусаси очень изменился. Дуэли больше не привлекали его, зато он всей душой увлекся дзэнской живописью в стиле суйбоку-га и обрел славу великолепного художника и каллиграфа. В 1614-1615 гг. он участвовал в сражениях при Осакском замке, где показал чудеса храбрости и воинского мастерства. (Неизвестно, правда, на чьей стороне он сражался.)

Большую часть жизни Мусаси странствовал по Японии со своим приемным сыном и лишь на излете жизни согласился послужить у даймё Хосокава Тадатоси, того самого, которому некогда служил покойный Ганрю. Впрочем, Тадатоси вскоре скончался, и Мусаси оставил дом Хосокава, став аскетом. Перед самой смертью он написал ставшую знаменитой «Книгу пяти колец» («Го-рин-но сю»), в которой размышлял о смысле боевых искусств и «пути меча». Умер он в 1645 г., оставив о себе память как о мудреце и философе, прошедшем через огонь, воду и медные трубы.

Любая традиция - в том числе и традиция боевых искусств - знает периоды расцвета и упадка. История знает немало примеров, когда в силу разных обстоятельств традиции прерывались,- например, когда мастер не знал, кому передать свое искусство, или же само общество теряло интерес к этому искусству. Случилось так, что в первые десятилетия после реставрации Мэй-дзи японское общество, увлекшись перестройкой на европейский лад, утратило интерес к своей собственной национальной традиции. Безжалостно вырубались многие прекрасные рощи, некогда воспевавшиеся поэтами, и на их месте возникали чадящие трубами заводские корпуса. Было разрушено немало буддийских храмов и старинных дворцов. Под угрозой оказалось и выживание традиций самурайских боевых искусств, ибо многие считали, что эпоха меча безвозвратно прошла, и упражнения с мечом - совершенно бессмысленная трата времени. Тем не менее самурайская традиция благодаря подвижничеству многих мастеров сумела-таки выжить и найти себе место в преобразившейся Японии и даже выплеснулась за ее пределы.

Одним из таких мастеров, спасавших благородное искусство меча от угасания, стал Ямаока Тэссю, жизнь которого пришлась на период падения режима Токутава и заката «золотого века» самураев. Заслуга его в том, что он сумел проложить тот мостик, по которому самурайские боевые искусства перешли в новую эпоху. Ямаока Тэссю видел спасение традиции в том, чтобы сделать ее открытой для представителей всех сословий, желающих посвятить жизнь «пути меча».

Мастер Ямаока Тэссю родился в 1835 г. в самурайской семье и, как это водится, первые навыки обращения с мечом получил от своего отца. Мастерство же свое он оттачивал под руководством многих мастеров, первым из которых стал знаменитый фехтовальщик Тиба Сюсаку глава школы Хокусин Итто Рю. Затем Тэссю в возрасте 20 лет был принят в самурайскую семью Ямаока, представители которой из поколения в поколение славились искусством копья (соодзюцу). Женившись на дочери главы этой семьи, Тэссю принял фамилию Ямаока и был посвящен в сокровенные тайны семейной школы фехтовального мастерства.

Объединив все приобретенные знания и вдохновленный дзэнскими идеями, Тэссю создал свой собственный стиль фехтования, назвав его Муто Рю - буквально, «стиль без меча»; своему же залу для фехтовальных упражнений он дал поэтическое название «Сюмпукан» («Зал весеннего ветра»), заимствованное из стихов известного дзэнского мастера Букко, жившего в XIII в.,- того самого, что помогал Ходзё Токимунэ отражать монгольское нашествие. Кстати сказать, образ ветра - быстрого, не знающего преград и способного мгновенно превратиться во всесокрушающий ураган - стал одной из важнейших мифологем, раскрывающих веками складывавшийся образ мастера меча.

В двадцать с лишним лет Тэссю прославился своими блестящими- победами над многими искусными фехтовальщиками. Однако был у него один противник, от которого Тэссю постоянно терпел поражения, - Асари Гимэи, глава школы Наканиси-ха Итто Рю. В конце концов Тэссю попросил Асари стать его учителем; сам же он тренировался с таким упорством и безжалостностью к самому себе, что получил прозвище Демон. Однако, несмотря на все свое упорство, Тэссю не мог победить Асари в течение семнадцати лет. В это время сёгунат Токутава пал, и в 1868 г. Тэссю участвовал в боевых действиях «войны Босин» на стороне бакуфу.

Подняться до нового уровня мастерства Тэссю помог дзэн-буддизм. У Тэссю был свой наставник, мастер дзэн монах Тэкисуи из храма Тэнрю-дзи. Тэкисуи видел причину поражений Тэссю в том, что тот уступает Асари не столько в технике фехтования (она была у него отточена до предела), а именно духом. Тэкисуи посоветовал ему медитировать над таким коаном: «Когда встречаются два сверкающих меча, то прятаться негде; будь холодно-спокойным, подобно цветку лотоса, расцветающему средь бушующего пламени и пронзающему Небеса!» Лишь в возрасте 45 лет Тэссю удалось в медитации постичь тайный, невыразимый словами смысл этого коана. Когда же он вновь скрестил мечи со своим учителем, то Асари рассмеялся, отбросил свой клинок и, поздравив Тэссю, назвал его своим преемником и новым главой школы.

Тэссю прославился не только как мастер меча, но и как выдающийся наставник, оставивший после себя множество учеников. Тэссю любил говорить, что постигающий это искусство меча постигает суть всех вещей, ибо приучается одновременно видеть и жизнь, и смерть. Мастер учил своих последователей, что истинная цель искусства меча заключается не в уничтожении противника, а в выковывании собственного духа - только такая цель достойна времени, потраченного на ее достижение.

Эта философия Тэссю отразилась и в разработанной им системе так называемых сэйганов, до сего времени широко применяемой в различных японских традиционных видах единоборства. Сэйган в дзэн-буддизме означает обет, который дает монах, иначе говоря - суровое испытание, в котором проявляется сила духа. Согласно методике Тэссю, ученик должен был непрерывно тренироваться в течение 1000 дней, после чего он допускался к первому испытанию: ему предстояло за один день провести 200 поединков с одним лишь коротким перерывом. Если ученик выдерживал это испытание, то затем мог пройти второе, более сложное: за три дня он должен был участвовать в трехстах поединках. Третье же, заключительное испытание предполагало-прохождение через 1400 поединков за семь дней. Подобное испытание выходило за рамки обычного понимания фехтовального искусства: для того чтобы выдержать такую нагрузку, одного лишь владения техникой фехтования было мало. Ученик должен был объединить всю свою физическую силу с силой духа и достичь могучего намерения пройти это испытание до конца. Выдержавший такой экзамен мог с полным правом считать себя настоящим самураем духа, каким и был сам Ямаока Тэссю.