Кроме общепринятого понятия «жаргон» существуют такие понятия как «арго», «сленг» или «феня». По сути, они обозначают одно и то же.

" «Жаргон» - от фр. «jargon» - речь социальной или профессиональной группы, которая отличается от общеразговорного языка особым составом слов и выражений" 1 . Это условный язык, понятный только в определенной среде, в нем много искусственных, иногда условных слов и выражений.

Слово «арго» "произошло от фр. «argot» - речь определенных, замкнутых групп, которая создается с целью языкового обособления." 2 Это в основном специальная или своеобразно освоенная общеупотребительная лексика.

Так называемый «сленг» противостоит официальному, общепринятому языку и, по мнению лексикографов, до конца понятен лишь представителям узкого круга лиц, принадлежащих к той или иной социальной или профессиональной группе, которая ввела в обиход данное слово или выражение.

Пропасть между "классической" речью и сленгом расширяется с каждым днем в связи с не просто демократизацией, но и "вульгаризацией" общественной жизни. Значительную роль в появлении новых слов играют средства массовой информации, особенно телевидение, которое смотрят все. Жаргон теснит респектабельную речь и благодаря массовой культуре накладывает свой отпечаток на язык всей нации.

С течением времени (особенно в 20-м веке) ускоряется темп жизни. Соответственно, растет словарный запас, ведь каждому новому понятию должно соответствовать как минимум одно слово. Соответственно расширяется словарь сленга. В связи с бурным ростом массовых коммуникаций были добавлены тысячи новых слов, отразивших политические и социальные перемены. Новые слова возникают и для того, чтобы освежить старые понятия.

Языковые новшества отражаются в средствах массовой информации, естественно, что они находят свое отражение и в жаргоне. В нем - вызов «правильной» жизни.

Сленг быстрее других языковых пластов отражает тенденцию "сжатости" в слове. Эта тенденция наблюдается достаточно сильно и в разговорной речи. Даже сами термины «арго» и «жаргон» устаревают, уступая место более краткому, односложному «slang».

Социальные диалекты русского языка делятся на 3 большие группы: арго, жаргоны и условно-профессиональные языки.

Жаргоны бывают классово-прослоечные, производственные, молодежные, жаргоны группировок людей по интересам и увлечениям. К производственным жаргонам относятся "сленги" любых профессий, «непосвященному» понять их очень трудно, например, сленг программистов и торговцев оргтехникой: «мамка» - материнская плата, «красная сборка» - оборудование, произведенное в России, «пент» - компьютер с процессором пентиум (кстати, здесь также присутствует тенденция «сжатости», упомянутая выше).

Молодежные жаргоны делятся на производственные и бытовые. Производственная лексика учащихся тесно связана с процессом учебы, солдат - с воинской службой. Общебытовой словарь намного шире производственного, он включает в себя слова, не связанные с процессом учебы, работы или службы. Например, увлечение наркотиками ввело в язык такие слова как «машинка» - шприц, «колеса» - таблетки (изначально - с содержанием наркотика, но сейчас этим словом можно назвать любую таблетку), ширяться - колоться, и тому подобное. То, что эти слова знают все, говорит о повышающейся активности наркоманов, об увеличении их числа. Жаргоны солдат и матросов срочной службы: «литеха» - лейтенант, «дух» - солдат который служит первые полгода; жаргоны школьников: «училка» - учительница, и тому подобное; жаргоны студентов: «война» - занятия по военной подготовке; общебытовые молодежные жаргоны: «бутыльмен» - бутылка; жаргоны неформальных молодежных группировок: «хайр» - волосы (слово заимствовано из англ. «hair» - волосы), с последним жаргоном очень тесно переплетается сленг музыкантов, так как вся «неформальная» культура построена на музыке.

Молодежь привлекает в жаргонизмах необычность звучания, эмоционально-экспрессивная окраска.

Чтобы проникнуть в литературный язык, тот или иной жаргонизм должен часто употребляться в речи, иметь яркую эмоционально-экспрессивную окраску, давать удачную характеристику предмету или явлению и не быть грубым и вульгарным. Например, слово «беспредел», первоначально это нарушение воровских законов, но сейчас оно выражает другое понятие и все идет к тому, что оно станет литературным.

В настоящее время жаргон употребляется в прессе и даже в литературе для придания речи живости, ведь даже президент употребляет в разговоре просторечные слова, следовательно, нельзя относиться к жаргону, как к чему-то, что загрязняет русский язык, это такая же неотъемлемая часть языка наравне с просторечием.

Наименования национальностей в английском сленге

КУРСОВАЯ РАБОТА

по направлению 050100 Педагогическое образование

профили «Английский язык/Немецкий язык»

Выполнила студентка 4 курса

1 группы факультета иностранных языков,

очной формы обучения

Кустовинова Светлана Сергеевна

Научный руководитель:

кандидат филологических наук,

доцент кафедры английского языка

Т.Р.Аникеева

«___________» __________________

(оценка) (подпись, Ф.И.О. научного

руководителя)

«___»__________2015 г.

Воронеж – 2015 г.

Введение…………………………………………………………………………..3

Глава 1. Основные вопросы теории сленга………………..…………………5

1.1.Понятие «сленг», его история…………………………………………..….5

1.2. Разновидности сленга………………………………………………………………….9

Выводы по первой главе……………………………………………………….15

Глава 2. Анализ английских сленговых единиц обозначающих

национальности…………………………………………………….……………16

2.1.Причины возникновения этнофолизмов ……………………………….19

2.2. Семантические особенности изучаемых единиц……………………….22

Структурные и словообразовательные особенности

изучаемых единиц………………….……………..…………………………….26

Выводы по Главе 2…………………………………………………………..….30

Заключение……………………………………………………….……….…….31

Библиография……………………………………………………….……….…35

Введение

Язык постоянно подвергается изменениям и, чаще всего, это изменения в функционально-стилистическом пласте языка, что всегда является актуальным. Интерес исследователей к лексике, придающей тексту экспрессивную окраску, особенно к такому специфическому средству, как сленг, существовал всегда. И это вполне объяснимо, так как сленг привлекает метафоричностью, выразительностью и «нетрадиционностью».

­Актуальность данного исследования продиктована как лингвистическими, так и экстралингвистическими факторами. К лингвистическим факторам мы относим традиционную для современной лингвистики относительно меньшую исследованность сленга как постоянно меняющейся и пополняющейся языковой подсистемы. Именно большая языковая мобильность, «текучесть» сленга делает его менее уловимым объектом лингвистического исследования.

Экстралингвистические факторы, делающие избранную тему нашего исследования актуальной, сводятся к причинам социально–политического характера. Мы живем в эпоху межнациональных и межэтнических конфликтов, которыми актуализируется номинативная составляющая этих напряженных отношений. Давно замечено, что именно при конфликтном взаимодействии государств и национальностей зачастую на передний план выходят дерогативные наименования представителей противостоящих друг другу в данном конфликте сторон.

Целью данной работы – выявить лингвистические особенности участка современного английского сленга, представляющего собой наименования лиц различных национальностей.

Задачи исследования:

1) описать понятие «сленг», его лингвистическую характеристику;

2) установить семантические особенности изучаемых единиц;

3) выявить структурные и словообразовательные особенности изучаемых единиц.

Исследование ведется на двух языковых уровнях: морфематическом и семантическом.

Методы исследования – метод сплошной выборки, статистический метод, анализ и синтез.

Материал исследования – Матюшенков В.С., Словарь английского сленга. Особенности употребления сленга в северной Америке, Великобритании и Австралии. . Проанализировано 52 единицы.

Глава1. Основные вопросы теории сленга

Понятие «сленг», его история

Как известно, до сих пор в современной лингвистике существуют сомнения относительно происхождения слова «сленг». По одной из версий, англ. Slang происходит от sling (“метать», «швырять»). В таких случаях вспоминают архаическое to sling one’s jaw – «говорить речи буйные и оскорбительные». Согласно другой версии, «сленг» восходит к slanguage, причем начальная буква s якобы добавлена к language в результате исчезновения слова thieves; то есть первоначально речь шла о воровском языке thieves’ language .Неизвестно, когда слово slang впервые появилось в Англии в устной речи. В письменном виде оно впервые зафиксировано в Англии в 18 веке. Тогда оно означало «оскорбление». Приблизительно в 1850 году этот термин стал использоваться шире, как обозначение «незаконной» просторечной лексики. В это же время появляются синонимы слова slang-lingo, использовавшийся преимущественно в низших слоях общества, и argot –предпочитавшийся цветным населением .

Об объеме самого концепта «сленг» говорят появившиеся позже его описательные определения вроде «нецензурная разговорная речь» или поэтические «дифирамбные» описания сленга как «монетного двора языка» (Д.Голсуорси); или «сленг – это язык, который закатывает рукава, плюет на ладони и приступает к работе» Карл. Сэндберг), это «поэзия простого человека» и т.п. Понятно, что в научном смысле ценность таких определений невелика, хотя из них все же видно, что сленг считается языком простонародья и основой для производства национального словаря.

Рассмотрим некоторые из многочисленных научных определений сленга.

В российском языкознании чаще всего приводится определение В.А. Хомякова: «Сленг – это относительно устойчивый для определенного периода, широко употребительный, стилистически маркированный (сниженный) лексический пласт (имена существительные, прилагательные и глаголы, обозначающие бытовые явления, предметы, процессы и признаки), – компонент экспрессивного просторечия, входящего в литературный язык, весьма неоднородный по своим истокам, степени приближения к литературному стандарту, обладающий пейоративной экспрессией» .

В этом определении обращают на себя внимание следующие признаки сленга: сленг, по мнению В.А. Хомякова, хотя и относится к «экспрессивному просторечию» и входит в литературный язык, его степень приближения к литературному стандарту «весьма неоднородна», то есть можно найти примеры «почти стандартные» и «совсем не стандартные». И, разумеется, сленгу присуща пейоративность как самая характерная черта: трудно представить себе сленгизм с яркой мелиоративной коннотацией, хотя, вероятно, определенная степень «стандартности» все же представима.

Совсем иная трактовка предлагается в «Словаре лингвистических терминов» О.С. Ахмановой:

«Сленг –

1. Разговорный вариант профессиональной речи.

2. Элементы разговорного варианта той или иной профессиональной или социальной группы, которые, проникая в литературный язык или вообще в речь людей, не имеющих прямого отношения к данной группе лиц, приобретают в этих языках особую эмоционально-экспрессивную окраску «.

Несколько иное решение предлагается в Энциклопедическом словаре 1980 года. Здесь тоже два определения. Сленг здесь – «1.речь профессионально обособленной группы в противоположность литературному языку. 2. Это вариант разговорной речи, не совпадающий с нормой литературного языка»

Это определение представляется весьма неадекватным. Как видим, в (1) – это просто синоним профессионального языка (речи), четко противопоставленный языку литературному. Непонятно, чем сленг в таком случае отличается от терминологии и в каких отношениях с языком литературным он все–таки находится. В (2) это нелитературный вариант разговорной речи; очень «неопределенное определение». Совершенно игнорируется проблема (не)пристойности сленга.

Отличается от этих определений дефиниция Большого энциклопедического словаря 1998 г.:

«Сленг – 1. То же, что жаргон (в отечественной литературе – преимущественно к англоязычным странам). Как видим, здесь сленг просто объявляется синонимом жаргона, притом преимущественно жаргона англоязычных стран».

Таким образом, можно констатировать, что, при всей своей популярности (а может быть, именно благодаря ей), «сленг» в настоящее время терминологической точностью не обладает. Тем не менее, приведенные выше точки зрения позволяют как–то обобщить его наиболее существенные свойства.

1. Сленг – это не литературная лексика, т.е. слова и сочетания, находящиеся за пределами литературного английского (Standard English) – с точки зрения требований современной литературной нормы.

2. Сленг – это лексика, возникающая и употребляющаяся, прежде всего, в устной речи.

3. Сленг – это эмоционально окрашенная лексика.

4. Сленг характеризуется более или менее ярко выраженной фамильярной окраской подавляющего большинства слов и словосочетаний. Это свойство сленга ограничивает стилистические границы его употребления.

5. Фамильярная эмоциональная окраска многих слов и выражений сленга отличается большим разнообразием оттенков (шутливая, ироническая, насмешливая, пренебрежительная, презрительная, грубая и даже вульгарная).

6. В зависимости от сферы употребления сленг можно подразделить на общеизвестный и общеупотребительный (General Slang) и малоизвестный и узкоупотребительный (Special Slang).

7. Многие слова и выражения сленга непонятны или малопонятны для основной массы населения (особенно в период их возникновения и перехода в более широкую сферу употребления), потому что они, прежде всего, связаны со своеобразной формой выражения – например, при многочисленных случаях переноса значения (фигурального употребления), столь характерного для сленга. Непонятность может также быть результатом того, что эти сленгизмы представляют собой заимствования из диалектов и жаргонов иностранных языков .

8. Сленг включает в себя различные слова и словосочетания, с помощью которых люди могут отождествлять себя с определенными социальными и профессиональными группами.

9. Сленг – это яркий, экспрессивный слой нелитературной лексики, стиль языка, который занимает место, прямо противоположное крайне заформализованной речи. Сленг – это живой, подвижный язык, который идет в ногу со временем и реагирует на любые перемены в жизни страны и общества .

Разновидности сленга

Необходимость изучения правильного английского языка, так называемого «proper English», не вызывает сомнений. Его применение находит себя в образовательной и профессиональной деятельности. Однако человеческое существование не ограничивается этими сферами – снимая галстуки, мы по–прежнему испытываем коммуникативную потребность и «правильный язык» не всегда является эффективным инструментом ее удовлетворения.

Здесь и возникает необходимость применения сленга.

Существует значительный процент людей, ошибочно смешивающих понятия сленг и просторечие, и, вследствие этого формирующих пренебрежительное отношение к самому явлению. Но, в отличие от просторечных выражений, сленг активно используют в своей речи и образованные люди, представители определенной возрастной или профессиональной группы, что сближает понятие сленг и жаргон. Многие представители старшего поколения, в совершенстве владеющие формальным английским, не всегда способны преодолеть языковой барьер сленга – «совершенно другой язык», говорят они. Исходя из этого, можно сделать вывод, что изучение «уличного языка» не менее важно постижения академических азов.

Для классификации сленга можно выделить два основополагающих признака: 1) территориальный – употребляется на определенной территории (южно–американский, диалект кокни); 2) социальный – употребляется определенными социальными группами (молодежный сленг, язык гетто, профессиональный жаргон).

Хотя, следует заметить, что лингвисты выделяют так называемое новое просторечие (общий сленг), которое представляет собой обширную группу нестандартных лексико–фразеологических единиц. Эти единицы, выходя за пределы профессионального и корпоративного (группового) сленга, начинают употребляться широкими кругами носителей общелитературного языка, не ограниченными определенными социальными рамками (возраст, профессия, уровень образования, общие интересы и др.).

Рассмотрев различные концепции сленга, следует ввести два основных вида сленга: общий сленг и специальный сленг.

В. Г. Вилюман, занимаясь проблемой сленга, сформулировал некоторые его важные особенности. Автор предложил различать:

1) общий сленг, то есть, тот, какой находится за пределами литературного языка. Это общепонятные и широкораспространенные в разговорном языке образные слова и словосочетания эмотивного и оценочного характера. Эти слова претендуют на новизну и оригинальность и выступают в качестве синонимов слов и словосочетаний, существующих в литературном языке;

2) специальный сленг, то есть слова и словосочетания того либо другого профессионального или классового жаргона.

Общий сленг имеет ряд отличительных черт, которые можно обнаружить при сопоставлении высказываний о сленге зарубежных и отечественных англистов. Для того чтобы избежать субъективных высказываний, следует перечислить данные отличительные особенности:

2) Он обладает ярко выраженным эмоциональным и оценочным характером; экспрессивная функция доминирует над номинативной функцией.

3) ОС относительно устойчив на протяжении определенного периода времени, хотя иногда сленгизмы переходят в коллоквиализмы и даже иногда исчезают.

4) Специальный сленг (СС) не одинаковый согласно своему генетическому составу, так как создан из разнообразных источников (жаргоны, кент, профессионализмы, варваризмы и тому подобное);

5) СС неоднородный по сравнению с фамильярно разговорным языком, хотя в целом он воспринимается как компонент просторечия;

6) СС иногда обладает фонетическими, морфологическими и синтаксическими особенностями;

7) CC отличается генетически и функционально от кента, жаргона, и близких к кенту языковых образований.

К общему сленгу дозволено отнести такие бывшие жаргонизмы, как brass hat – офицер, G. I. Jesus – борец священник, Jerry, Krauthead – немецкий солдат и тому подобное.

Переходя в сферу общего сленга, жаргонизмы, конечно, теряют свой узкий социально–профессиональный характер и становятся общепонятными для всех носителей языка. Здесь происходит перераспределение лексики и фразеологии.

Мы уже некогда подчеркивали, что вокабуляр общего сленга в какой–то мере может пополняться за счет жаргонизмов и профессионализмов. Много из них находятся как раз между общим сленгом и специальным сленгом, другие могут входить и в социальные жаргоны и в профессиональные говоры. Конечно же, некоторая часть нелитературной лексики и фразеологии находится где–то на размытой границе и на нее невозможно повесить какой–либо ярлык.

Принимая во внимание эти особенности и вышеприведенные дефиниции, можно обобщить все сказанное и привести определение Общему Сленгу.

Общий сленг – это относительно стойкая для определенного периода, широко распространенная и общепонятная социальная языковая микросистема в просторечии. Она довольно неоднородна по своему генетическому составу и мере приближения к фамильярно разговорной речи, с ярко выраженными эмоциональными и оценочными оттенками, которые зачастую употребляются как насмешки над социальными, этическими, эстетичными, языковыми и другими условностями и авторитетами.

Специальный сленг – это специфическая лексика и фразеология социальных жаргонов, профессиональных говоров и арго (кент) преступного мира.

В англистике, насколько известно, специальный сленг не является хорошо изученным, хотя его изучение должно входить в интересы социолингвистики (отрасль языкознания, образованная при помощи синтеза социологии и лингвистики, которая изучает вопрос общественного существования и общественного развития языка). Наиболее полная трактовка жаргонизмов, арго и профессиональной лексики ряда европейских языков в книге академика В.М.Жирмунского "Национальный язык и социальные диалекты". Специальный сленг включает в себя арго, кент, рифмованный слег, социальные жаргоны и профессионализмы, а также back slang.

Для того чтобы лучше понять все перечисленные компоненты специального сленга, разберем некоторые понятия.

Арго – тайный языков преступного мира. В. М. Жирмунский, определяет арго как– «своего рода пароль, согласно которому узнают друг друга, и как способ профессиональной организации в условиях жесткой борьбы.». Поэтому арго – это конспиративный, потайной жаргон.

Иногда бывший арготизм, превратившись в сленгизм, получает новое значение. Например, два первоочередных значения фразы booby booby hatch (тюрьма) давно уже вышли из употребления, однако данный сленгизм широко распространен в США с новым значением – учреждение для душевно больных или психушка. («The major, who happened to be the high priest of the booby hatch, looked suspiciously at the Arab and growled: «Who sent you here? Are you pulling my leg?»). В. М. Жирмунский справедливо отмечает, что переход арго в сленг означает гибель старого арго как тайного профессионального языка преступных элементов. Арготическая лексика, потеряв особенный потенциальный характер, используется в качестве орудия эмоциональной экспрессии, и эвфемизмом в повседневной жизни.

Кент – арго преступного мира Англии – может похвастаться первыми словарями, которые были составлены уже в начале 16 века.

Очень близким к арго по своему составу и сфере употребления является rhyming slang. «Рифмованный сленг» не имеет специальной профессиональной замкнутости, он растворен в лондонском просторечии (кокни) и выступает на правах шутливых, образных высказываний в повседневном языке, занимая место между общим сленгом и арго (кентом).

Для создания тайного словаря иногда пользуются приемом скрытия формы (звучания) слова либо словосочетания. Ярким примером такого тайного кода является back slang. Этот особый жаргон получил широкое распространение в середине позапрошлого века среди лондонских уличных торговцев, которые обычно находились в «деликатных» отношениях с полицией(HD).

Сущность back slang заключается в том, что слова, как правило, переворачивались, обычно это были фонетические «переворачивания» с дополнительными искривлением произношения, характерными для кокни. Например, penny – yenep; two pence – owt yenep; fourpence – rouf yenep; seven pence – neves yenep; yes – say; look – cool; bones – enobs; police – slop; teddy–boys – yobs; policemen – namesclop; pot oreeb; pound – dunop; bad – dab; good – doog; man – nam; woman – namow.

Кроме того, специально были придуманы выражений типа: tumble to your barrikin – understand you; cool to the dillo nemo – look at the little woman; flash it – show it; а regular bad one; а doogheno or dabheno? – is it а good or а bad market?

Более сложной разновидностью тайного сленга является согласно терминологии Е. Партриджа – centre slang (medial slang). Сова не просто переворачиваются, а «рассекаются» пополам и меняется постановка – Сначала идет первая часть, а затем вторая, иногда с некоторыми дополненными искривлениями. Эта разновидность, как и back slang, характерная в основном для кокни.

Приведем примеры для centre/medial slang: person – nosper; sweet – eetswee; quiet – ietqui; right – ightri; fool – oolfoo; cheek – eekcher; sentimental – mentisental.

Back slang/medial slang обычно отличаются по своей структуре от общего сленга, хотя в некоторых случаях отдельные образования back slang могут переходить в сферу общего сленга. Что, например, состоялось уже не раз. Слово yob – перешло в yobs (студенты Ливерпульского унивурситета 1965 – 1966 годах, определили yobs, как modern teddy – boys but not so flashy).

Под профессиональными говорами мы понимаем специальную сферу профессиональной лексики, в основном доступную только представителям данной профессии.

В процессе развития языка профессиональной лексики некоторые профессионализмы в расширенном либо переносном значении последовательно проникают в литературный язык.

Выводы по Главе 1:

Итак, сленг – это не литературная лексика, т.е. слова и сочетания, находящиеся за пределами литературного английского, это эмоционально окрашенная лексика, возникающая и употребляющаяся, прежде всего, в устной речи. Сленг характеризуется более или менее ярко выраженной фамильярной окраской подавляющего большинства слов и словосочетаний. Это свойство сленга ограничивает стилистические границы его употребления. Фамильярная эмоциональная окраска многих слов и выражений сленга отличается большим разнообразием оттенков (шутливая, ироническая, насмешливая, пренебрежительная, презрительная, грубая и даже вульгарная).

В зависимости от сферы употребления сленг можно подразделить на общеизвестный и общеупотребительный (General Slang) и малоизвестный и узкоупотребительный (Special Slang). Многие слова и выражения сленга непонятны или малопонятны для основной массы населения (особенно в период их возникновения и перехода в более широкую сферу употребления), потому что они, прежде всего, связаны со своеобразной формой выражения – например, при различных случаях переноса значения (фигурального употребления), характерного для сленга.

Он включает в себя различные слова и словосочетания, с помощью которых люди могут отождествлять себя с определенными социальными и профессиональными группами. Сленг – это яркий, экспрессивный слой нелитературной лексики, стиль языка, который занимает место, прямо противоположное крайне заформализованной речи, это живой, подвижный язык, который идет в ногу со временем и реагирует на любые перемены в жизни страны и общества.

Сленговая лексика представляет собой достаточно большой слой лексики и обладает высокой употребляемостью. Её изучение способствует повышению языковой компетенции говорящих, развитию культуры речи и чувства коммуникативной целесообразности употребления языковых средств в различных сферах общения.

Н. В. Хорошева

В 1999 г. в Москве выходит в свет книга «Слова, с которыми мы встречались» (под редакцией Е.А. Земской, Р.И. Розиной и О.П. Ермаковой) с примечательным подзаголовком «Словарь общего жаргона». Тем самым в русистике не только вводится новый термин - «общий жаргон», но и обнаруживается новый научный объект, сочетающий в себе, казалось бы, несочетаемые признаки, а потому определение его природы заслуживает внимания.

Глубоко научное представление о языке как функционирующий системе приводит к пониманию того, что диффузность есть имманентное свойство языка, проистекающее из его социальной природы. Вот почему изучение системы форм существования языка (ФСЯ) становится на продуктивную почву тогда, когда абстрактная модель имеет известные пределы идеализации, а теоретическое противопоставление ФСЯ не исключает наличия в реальности промежуточных зон взаимодействия между ними.

Общий жаргон - промежуточное языковое образование, через которое лексика социальных диалектов проникает не только в просторечие, но и в разговорный язык в целом. По определению авторов словаря, это «тот пласт современного жаргона, который, не являясь принадлежностью отдельных социальных групп, с достаточно высокой частотностью встречается в языке средств массовой информации и употребляется (или, по крайней мере, понимается) всеми жителями большого города, в частности образованными носителями русского литературного языка» . Иными словами, это довольно обширный корпус лексики и фразеологии (вышеназванный словарь фиксирует по меньшей мере 2,5 тыс. единиц), которые утратили такой признак, как корпоративность, т.е. закрепленность за речевой практикой ограниченных социальных групп. При этом характерна культурно-историческая «знаковость» наиболее употребительных слов общего жаргона (беспредел, тусовка, совковый, разборки, бомж, крутой, бакс и т.д.).

Понятие общего жаргона строится на пересечении социального и функционального членения языка: одними связями общий жаргон связан с социально ограниченными лексическими подсистемами, а благодаря другим входит в систему стилистических средств сниженной экспрессии. При утрате социально-групповой закрепленности для единиц общего жаргона определяющими становятся характеристики второго рода, включающие данную лексику в состав лексического фонда разговорного употребления. Такое понимание общего жаргона создает основания для того, что данный объект, будучи промежуточным образованием между ФСЯ, с необходимостью сочетает свойства разных сущностей.

Однако, если в первом приближении вполне оправданным казалось определение данного объекта в двух аспектах - структурном и функциональном , то позже пришло понимание промежуточного языкового образования как явления парадоксально-антиномичного. В процессе изучения этого явления, в его сопоставлении с социально-лингвистическими «коррелятами» в других языках (в частности, с французским argot commun) сложилось представление о том, что общий жаргон - не просто многоаспектная проблема, допускающая множество ракурсов рассмотрения, а объект, к которому стоит подходить с позиций логики дополнительности. В связи с этим тема статьи могла бы быть конкретизирована следующим образом: «Русский общий жаргон: оксюморон и амбивалентность? дискретность и континуум? статика и динамика?»

Безусловно, такой подход не является новым - мы лишь следуем той научной парадигме, сложившейся в лингвистике рубежа ХХ и XXI веков, согласно которой язык - явление антиномичное по своей природе: он и система и антисистема, и деятельность и продукт этой деятельности, и дух и материя, и стихийно развивающийся объект и упорядоченное саморегулирующееся явление, он и произволен и производен и т.д. По всей видимости, такова сущность и отдельных ФСЯ, и промежуточных между ними языковых образований. Таков русский общий жаргон, представленный жаргонизмами, функционирующими в городской речи в качестве просторечно-разговорных средств.

Не секрет, что уже сам термин «общий жаргон» современными русистами воспринимается весьма неоднозначно, а порой и резко-негативно. Возражения вызывает странный, оксюморонный характер этой номинации: в традиционном понимании в самом понятии «жаргон» заложена некая кастовость, ограниченность, избирательность, что в сочетании с признаком «общий» создает, на первый взгляд, внутренне противоречивый, «нелогичный» термин.

Это отчасти связано и с тем, что данное промежуточное образование не имеет утвердившегося терминологического наименования в русской лингвистике (см. «интержаргон», «жаргонизированная лексика», «сленг», «арготизированное просторечие», «городское арго», «гипержаргон», «социально-диалектное койне» и т.п.).

Однако то, что может быть воспринято в термине «общий жаргон», как противоречивость, по сути есть отражение амбивалентности самого объекта: субстанционально данные единицы принадлежат к одной ФСЯ, а функционально - к другой. Языковой субстанцией общего жаргона являются социальные диалекты, онтологической чертой которых является то, что они диалектически сочетают в себе тенденции к замкнутости и разомкнутости: всякий жаргон есть одновременно и средство унификации (идентификация «своих») и средство дифференциации (противопоставление «своих» «чужим»). Обе тенденции присутствуют одновременно, но изменяют свои «пропорции» под влиянием динамики социальных факторов, когда могут наблюдаться своего рода всплески разгерметизации социальных диалектов и разговорная речь резко жаргонизируется, снижается.

Основания для введения в научный обиход термина «русский общий жаргон» создает и аналогия с французским общим арго (argot commun) - явлением, имеющим уже сложившуюся традицию изучения в западно-европейской социолингвистике.

К слову сказать, такие противоречивые, внутренне «напряженные», термины не редкость в современной лингвистике. Достаточно вспомнить, например, «литературное просторечие».

Что же представляет собой общий жаргон - инвариант, «продукт» непрерывного взаимодействия социальных диалектов и разговорной речи, который может быть исследован как лексическая подсистема, либо это недискретный процесс жаргонизации разговорной речи, коррелирующий с динамикой внешних факторов? Очевидно, что и то, и другое, ибо, с одной стороны, социальное бытие языка характеризуется дискретностью, квантованностью, неоднородностью, а с другой - оно непрерывно и целостно. Поэтому промежуточное языковое образование есть прерывный компонент внутри единого непрерывного пространства - континуума языковой коммуникации.

Вычленив дискретную совокупность лексем общего жаргона, мы можем провести его лексико-семантический и структурно-морфологический анализ, что даст собственно лингвистические основания для отграничения данной лексики от социальных диалектов.

Так, для единиц русского общего жаргона характерны следующие признаки, объединяющие их с просторечно-разговорной лексикой.

1. Бытовая конкретность семантики, сниженность, «приземленность» образа (вешать лапшу на уши - «обманывать», врубаться - «понимать», чайник - «простодушный, неопытный человек»).

2. Выраженная активность эмоционально-оценочных созначений: в основе переноса зачастую лежит нечто грубое, предосудительное, низкое, отталкивающее, что обуславливает пейоративность экспрессии: кабак - «ресторан», мусор - «милиционер», откинуть копыта - «умереть». Однако, будучи гетерогенным по составу, общий жаргон включает единицы разных социальных диалектов. Зачастую, распространяясь в городской разговорной речи, жаргонизмы не избавляются от «шлейфа» специфической экспрессии, связанной с природой того или иного социального диалекта (ср. молодежное классно, крутой, кайф; уголовное зек, зона, крыша и т.п.). Стилистическая окраска таких единиц обусловлена тем, что, несмотря на значительную степень их узуализации, они воспринимаются как элементы определенного жаргона, а, следовательно, не растворяются среди разговорной лексики.

3. Емкость, наполненность лексического значения. Не менее 33 % означаемых в лексике общего жаргона присущи исключительно данному языковому образованию, являясь универбами - словами, не имеющими синонимов в литературной лексике и получающими развернутые, перифрастические толкования (совковый - «уходящий корнями в официальную идеологию советского строя», тусоваться - «собираться вместе для общения, совместного препровождения свободного времени»).

По-видимому, «степень» и «качество» экспрессии единицы общего жаргона есть динамические свойства, зависящие от 1) источника, из которого пришла данная единица; 2) семиологического типа единицы (типа связи с литературной лексикой): единицы-универбы в целом менее экспрессивны, чем единицы-синонимы, поскольку наряду с экспрессивной, выполняют и номинативную функцию; 3) «возраста» слова в разговорном употреблении, т.е. времени, прошедшего с его распространения за пределы ограниченного круга носителей языка; 4) социально-культурного контекста и системы социально-этических ценностей, на основе которых данная единица воспринимается говорящими

В общем жаргоне происходит деспециализация лексики (как правило, по пути утраты дифференциальных сем - ср. туфта - в воровском арго «вид мошенничества, заключающийся в сбыте некачественных вещей», в общем жаргоне «грубая подделка, обман»), в основе чего лежит тенденция, с одной стороны, к заполнению номинационных лакун, и с другой - к расширению резерва экспрессивных общеязыковых средств. Вместе с дифференциальной семой (выраженной эксплицитно или имплицитно) жаргонизмы теряют парадигматические связи, которые определяли место той или иной единицы в лексической системе жаргона. В связи с этим слова в социальном диалекте имеют, как правило, видовую семантику, а в общем жаргоне - родовую.

Сокращение синонимических рядов, снятие массовой дублетности говорит о сглаживании специфических черт, характеризующих социальный диалект как особую языковую подсистему. Тем самым единицы общего жаргона включаются во внутреннюю парадигматику лексики разговорного употребления и входят в общеязыковой узус. В целом системная организация общего жаргона имеет более редуцированный характер по сравнению с социальными диалектами (жаргонами и арго).

Основные особенности общего жаргона в структурно-морфологическом плане заключаются скорее не в наличии каких-либо особых признаков, а в специфическом использовании общеязыковых словообразовательных возможностей - динамическом, снижающем, травестирующем. Например, обыгрывается, снижается идея «научности», «серьезности», содержащаяся в ряде книжно-литературных суффиксов: пофигизм, болтология, ерундистика. По всей видимости, в жаргонах может потенциально использоваться любая литературная словообразовательная модель. Это объединяет лексику общего жаргона с другими формами городской разговорной речи и включает ее в общеязыковые тенденции.

Моделируя вероятностную зависимость владения общим жаргоном от константных социальных факторов, мы обращаемся к иной, континуальной ипостаси данного объекта. При этом было бы интересно не только выявить степень распространения данных единиц в городской речи, но и определить основные социальные «векторы» жаргонизации, т.е. иерархию социальных факторов, направляющих этот процесс. Полагаем, что система притяжений и отталкиваний, сопровождающих распространение жаргонизмов, может быть рассмотрена с позиций социолекта, под которым понимается проявление тех или иных средств в речи, детерминированное воздействием ряда социопсихолингвистических и биологических факторов .

Для определения существенных функциональных характеристик общего жаргона был проведен социолингвистический эксперимент среди жителей г. Перми , который позволил выявить социальную непрестижность жаргонной лексики в лингвистической рефлексии испытуемых. По всей видимости, интенсивность жаргонизации современной разговорной речи еще не свидетельствует о столь же интенсивной смене социально-лингвистических установок в сознании говорящих.

Дисперсионный анализ силы влияния четырех социальных факторов (пола, возраста, образования, специальности информанта) позволил не только оценить значимость каждого фактора для результирующего признака - владения общим жаргоном, но и установить их иерархию. Основными социальными «векторами», направляющими распространение общего жаргона, являются половозрастные факторы. При этом пол говорящего в основном определяет речевую реализацию слов общего жаргона (мужчины употребляют социально непрестижную лексику чаще), а возраст связан с владением этой лексикой на языковом уровне (наблюдается снижение степени знания данной лексики в группе информантов старше 40 лет).

Употребление русского общего жаргона не коррелирует прямо с уровнем образования и со специальностью (эти факторы имеют самые низкие ранги в иерархии и несущественное значение по критерию Фишера). Из этого следует, что совокупность «носителей» общего жаргона не совпадает с границами групп носителей литературного языка и просторечия, определяемыми преимущественно на основе образовательных критериев. По всей видимости, социолингвистические группы не разделены жестко. Несомненно, различаются зоны жесткого употребления признаков (пучка признаков) и размытые зоны употребления. Связывая это с размытостью границ между социальными группами, среди которых социально устойчивы только ядерные образования, мы полагаем, что социолингвистический статус изучаемой языковой подсистемы относит ее к этой размытой зоне употребления.

Современная лингвистическая парадигма предполагает осознание того, что статический подход к определению «носителя» той или иной ФСЯ по формуле «одна языковая подсистема - одна социальная группа» является весьма грубым упрощением реальной динамики социально-лингвистического взаимодействия, недопустимым изоморфизмом. Более перспективным является представление о «носителе» ФСЯ как о вероятностной динамической системе, образованной иерархией некоторых константных факторов (в нашем случае - половозрастных), реальный эффект которых подвержен случайным колебаниям. При этом владение общим жаргоном в значительной степени подвержено социальной коррекции, что связано с непрестижностью жаргонной лексики в русском языке.

Итак, рассмотрение сущности русского общего жаргона как промежуточного языкового образования приводит к мысли о том, что речь в данном случае идет не просто о внутренне противоречивом понятии или о не слишком удачном примере терминотворчества, а о глубоко антиномичном объекте, амбивалентность которого отражает сложный и динамичный характер социальной жизни языка.

Список литературы

1. Слова, с которыми мы встречались: Словарь общего жаргона / под ред. Р.И. Розиной, О.П. Ермаковой, Е.А. Земской. - М., 1999. С. 4.

2. Хорошева Н.В. Промежуточные формы городской разговорной речи (на материале русского общего жаргона и французского общего арго): Автореф. дис. ... канд. филол. н. - Пермь, 1998.

3. Елистратов В.С. Арго и культура. - М., 1995.

4. Ерофеева Т.И. Социолект: стратификационное исследование: Автореф. дис. ... докт. филол. н. Санкт-Петербург, 1995.

5. Хорошева Н.В. О социальных «векторах» жаргонизации городской разговорной речи (экспериментально-статистическая модель) // Лингвистическая ретроспектива, современность и перспектива города и деревни. - Пермь, 1999. С.182-188

Определение понятий сленг и жаргон

Слово, согласно известному тезису Л.С. Выготского, воплощает в себе единство обобщения и общения, коммуникации и мышления. Исходя из этого, изучение новой лексики требует обращения к двум аспектам: аспекту создания и развития, с одной стороны, и ее функционирования - с другой. Известно, что в науке о языке в разные времена основным был вопрос о том, каким образом язык помогает человеку членить материальный мир и общественно-исторический опыт его носителей. Членение действительности в зависимости от национально-культурной специфики, "соотносимое с объективным планом значений, образует карту мира: подобно карте, в нем отражена действительность в том или ином её масштабе". Арнольд, И.В. Стилистика современного английского языка/И.В. Арнольд. - М.: Просвещение. 2000. - C. 15. Исходя из того, что слову присуща кумулятивная функция (слово - это коллективная память носителей языка), в данной работе значительное место уделяется описанию экстралингвистических реалий английской и американской жизни на примере пласта компьютерной лексики современного английского. Бурное развитие науки, средств массовой информации, высоких технологий повлияли на расширение старых и появление новых областей номинации. Однако развитие номинативной функции языка отражается не только в расширении и обновлении понятийной сферы отнесенности наименований, но и в изменении способов номинации. Основная масса новых единиц образуется с помощью словообразовательных средств. Новое понимание словообразования как источника не только готовых знаний, но и правил их образования по определенным правилам и схемам позволило обнаружить действие различных принципов, по которым строятся эти правила (действие аналогии, ассоциативных процессов и т.д.) Между номинативной и коммуникативной деятельностью существует непосредственная связь. "Именование предмета или ситуации есть не только процесс обозначения, но одновременно и процесс познания и коммуникации"Заботкина, В.И. Новая лексика современного английского языка/В.И. Заботкина. - М.: ВШ, 1999. - С. 35.. В связи с оформлением в языкознании новой коммуникативно-прагматической исследовательской парадигмы, опирающейся на принцип деятельности, есть смысл говорить о возможности прагматического подхода к единицам всех языковых уровней, в том числе к единицам лексического уровня. В данной работе принято широкое понимание прагматики как науки, "изучающей язык с точки зрения использующего его человека в аспекте выбора языковых единиц, ограничений на их употребление в социальном общении и эффекта воздействия на участников коммуникации"Заботкина, В.И. Новая лексика современного английского языка/В.И. Заботкина. - М.: ВШ, 1999. - С. 38. . Исследование словарного состава в прагматическом аспекте, т.е. с точки зрения уместности употребления лексических и фразеологических единиц в зависимости от ситуации общения и целей, к достижению которых стремится говорящий, позволяет выделить такое направление в изучении лексической системы языка как функциональную лексикологию. Заботкина, В.И. Новая лексика современного английского языка/В.И. Заботкина. - М.: ВШ, 1999. - С. 40. Перед функциональной лексикологией стоит задача выявить внутренние закономерности, которым подчиняется выбор и адекватное употребление той или иной лексической единицы в каждом конкретном коммуникативном акте. Вряд ли представляется реальным говорить об описании всех единиц словаря с учетом их употребления во всех возможных ситуациях общения, поэтому есть смысл описать лексику по линии ограничений на ее употребление в определенных типах ситуаций. В данной работе особое внимание уделяется ситуациям, связанных с бурным развитием компьютерных технологий в последнее время.

Функциональная лексикология опирается на прагматически-релевантные факторы трех более широких порядков:

социологического,

психолингвистического.

Особую важность приобретает функционально-прагматический подход при исследовании новых слов и значений. Само появление слова диктуется прагматическими потребностями. Отправитель сообщения выбирает из наличного лексического репертуара то, что наилучшим образом выражает его мысли и чувства. Если в лексике отправителя такого слова нет, он видоизменяет старую или создает новую лексическую единицуЗаботкина, В.И. Новая лексика современного английского языка/В.И. Заботкина. - М.: ВШ, 1999. - С. 42. . Как справедливо отмечает Г. Брекле, новые лексические единицы создаются в процессе речи как осуществление говорящим определенного коммуникативного намерения, а не как единицы, заранее планируемые говорящим для расширения и пополнения лексики Будагов, Р.А. Новые слова и значения /Р.А. Будагов// Человек и его язык. - М.: МГУ. - 1999. - С. 277. . Можно говорить о существовании определенной диалектической связи между прагматикой и активными номинативными процессами. Так, например, появление у слова нового лексико-семантического варианта в свете коммуникативно-прагматической парадигмы может быть рассмотрено как результат прагматической вариативности слова. Под прагматической вариативностью слова в данной работе понимается варьирование в его употреблении в различных ситуациях общения в зависимости от социального, территориального, национального, возрастного и прочих статусов участников коммуникацииЗаботкина, В.И. Новая лексика современного английского языка/В.И. Заботкина. - М.: ВШ, 1999. - С. 44.. Одна и та же лексема по-разному реализуется в однотипных ситуациях представителями различных слоев носителей языка. В результате употребления слова в нетипичной для него ситуации (контексте) носителем иного социолекта (языка определенной социопрофессиональной группы) оно приобретает новый оттенок значения, который затем оформляется в отдельный лексико-семантический вариант слова. С другой стороны, любая новизна семантическая порождает новизну прагматическую. Появившийся новый лексико-семантический вариант слова расширяет прагматику всей лексемы, так как расширяется спектр ситуаций и контекстов ее употребления, а, следовательно, и ограничений на употребление.

Оглавление

Введение	3
	7
§ 1. Понятие «жаргон». Жаргон как второстепенная коммуникативная система национального языка. Функции жаргона	7
§ 2. Характеристика основного понятийного и терминологического аппарата, используемого при анализе исследуемых единиц	1 4
§ 3. Общая характеристика неформальных молодёжных объединений	20
§ 4. Характеристика отдельных неформальных молодёжных объединений, рассматриваемых в данной дипломной работе	2 3
Выводы к главе 1	30
Глава 2. Лингвистическое описание жаргонов НМО	3 2
§ 1. Анализ лексики жаргонов НМО с точки зрения их семантических особенностей	3 2
§ 2. Анализ лексики жаргонов НМО с точки зрения их словообразовательных особенностей	4 3
Выводы к главе 2	5 3
Заключение	5 5
Список литературы	5 7
Приложение 1. Глоссарий жаргонов НМО	6 2

Введение При выборе темы дипломной работы мы, прежде всего, руководствуемся тем фактом, что она является актуальной , так как до сравнительно недавнего времени неформальные молодёжные объединения (и их жаргоны) не были объектом тщательного изучения в нашей стране. Хотя русские жаргоны молодёжи в целом и неформальных молодёжных объединений в частности 70-80-х годов ХХ в. изучались весьма активно, но в основном аспектно. Рассматривались главным образом вопросы перехода в речь молодёжи арготизмов, а также этимология отдельных слов и выражений данного социолекта [Борисова-Лукашанец 1980, 1983; Дубровина 1980; Елистратов 1993, 1998, 2000; Лихолитов 1994, 1997; Мокиенко 2000; Радзиховский, Мазурова 1998; Розина 2000, 2002; Грачёв 1995, 1996, 2001; Скворцов 1964, 1972, 1977; H. Walter 2001, 2004 и др.]. Правда, надо отметить одну особенность отечественных работ, посвящённых этой теме: некоторые лингвисты, словно стыдясь, что взялись за исследование такого «недостойного» предмета, «низкого» пласта национального языка, начинают или заканчивают работы призывами к борьбе с ним и оправдывают своё исследование необходимостью глубоко изучить зло, чтобы знать, как лучше с ним бороться. Такой подход представляется нам ненаучным: лингвист не может и не должен бороться с языком, он должен исследовать его многообразие, в том числе и ненормативные проявления. Кроме того, на протяжении нескольких лет автор работы является непосредственным носителем жаргона одного из неформальных молодёжных объединений. Многие из тех, кто составляет его близкое окружение, также являются так называемыми «неформалами» разных направлений. Перед нами была поставлена цель : описать и проанализировать с точки зрения семантики и словообразования жаргоны неформальных молодёжных объединений. Достижение поставленной цели определило постановку следующих задач :

Изучить научную литературу по теме исследования; Собрать и систематизировать примеры жаргонной речи неформальных молодёжных объединений (далее – НМО); Описать рассматриваемые НМО с позиции их идеологии, философии и атрибутики; Дать понятия следующим терминам: «жаргон», «тематическая группа», а также определения словообразовательным процессам, использовавшимся при анализе лексем жаргонов НМО; Описать основные способы (приемы) образования жаргонных единиц, выявить среди них доминирующие в образовании лексем, входящих в состав жаргонов НМО; Представить описание лексико-семантических (тематических) групп жаргонной лексики НМО; Раскрыть словообразовательный потенциал современного молодёжного сленга, указав пути формирования жаргона и источники его пополнения.

На разных этапах работы нами использовались различные методы и приемы анализа. В качестве основного был избран метод лингвистического описания (такие приёмы, как наблюдение, сравнение, сопоставление, обобщение, классификация анализируемого материала, интерпретация); а также частные методы: метод включенного наблюдения, сопоставительный метод. Метод включенного наблюдения позволяет делать определенные выводы о речевом поведении изучаемой референтной группы 1 , откорректировать результаты конкретного языкового материала, полученные путем интервьюирования. В ряде случаев записи жаргонной речи осуществлялись без ведома информантов. Использовался также и прием самонаблюдения. При квалификации семантики жаргонных единиц продуктивными оказались приемы компонентного анализа; при характеристике собственно языковых особенностей изучаемой лексикииспользовался словообразовательный анализ, способствующий осмыслению формирования структуры жаргонных единиц; также приёмы наблюдения, систематизации и лингвистической интерпретации исследуемого материала. Объектом исследования являются современные жаргоны НМО как одна из некодифицированных форм существования современного русского языка. Предметом изучения являются основные и второстепенные способы номинации современных русских жаргонов НМО. Написанная нами работа состоит из: - Введения; - Главы 1: Теоретические основы описания жаргонов НМО; -Выводов к главе 1; - Главы 2: Лингвистическое описание жаргонов НМО; -Выводов к главе 2; - Заключения. Глава 1. Теоретические основы описания жаргонов НМО § 1. Понятие «жаргон». Жаргон как второстепенная коммуникативная система национального языка и функции жаргона. Прежде чем приступить к рассмотрению жаргонов НМО, нам необходимо дать определения используемым в данной работе терминам. Определяя содержание термина «жаргон », следует отметить, что в современной лингвистике вопрос об употреблении и содержании данного термина является дискуссионным. Обратившись к справочной литературе, можно проследить терминологическую неустойчивость в разграничении понятий «жаргон », «сленг» и «арго». Для сравнения: вполне обычные не только для массового, но и для научного употребления словосочетания: воровское арго и воровской жаргон , молодежный жаргон и молодежный сленг. Терминологическая аморфность не преодолевается и специальной справочной литературой. Так, в «Словаре лингвистических терминов» О.С. Ахмановой сообщается, что арго – это «то же, что жаргон », правда, «в отличие от последнего термин арго лишен пейоративного, уничижительного значения» [Ахманова 1966: 53]. «Лингвистический энциклопедический словарь» также признает, что «в собственно терминологическом смысле термин жаргон часто заменяют <…> терминами арго и сленг» . Обычно в научной литературе в качестве универсального используется понятие «жаргон », причем в самых его дифференциальных вариантах: профессиональные жаргоны , корпоративные жаргоны , жаргоны деклассированных элементов, жаргоны как условные языки [Серебренников 1970: 478-491]. М.А. Грачев отмечает, что понятие «арго», с одной стороны, как бы дублирует термин «жаргон» , а с другой стороны, сужается до его частной разновидности: «арго – это воровской жаргон » [Грачев, 1997: 11]. В.В. Химик даёт такое определение термину «жаргон »: полуоткрытая лексико-фразеологическая подсистема, применяемая той или иной социальной группой с целью обособления от остальной части языкового сообщества. Жаргонизмы – это, как правило, эмоционально-оценочные экспрессивные образования, среди которых преобладают негативные снижающие номинации, поэтому и сам термин обычно воспринимается как знак отрицательно-оценочной окраски [Химик 2000: 12 – 13]. В связи с подобными терминологическими расхождениями О.А. Лаптева применительно к русскому национальному языку говорит о необходимости в использовании терминов «жаргон », «арго» и «сленг». Один из них должен быть общим для обозначения некой совокупности языковых средств, выходящей за рамки литературного языка и созданной для обслуживания какой-либо социальной группы. Другой должен обозначать такую совокупность для выполнения профессионально направленных функций (таких, как стремление к обособлению данной группы от остальной части общества с помощью средств языкового общения; стремление соблюсти профессиональную тайну; стремление обеспечить средствами языка удобство профессионального общения путем создания узкоспециальной условной терминологии), третий – для средств создания повышенной экспрессии. Таким образом, родовой термин «жаргон » соотносится с видовыми терминами «арго» и «сленг». Термин «жаргон » может одновременно употребляться и как видовой для функции, обеспечивающей стремление утвердить свою принадлежность к некоторой социальной или возрастной группе. «Можно говорить о профессиональном арго старых ремесленников, у которых были свои тайные языки, об арго людей самых разных современных профессий, трудном и даже непонятном для непосвященных, о молодежном сленге, о воровском арго и одновременно жаргоне - в зависимости от преобладания той или иной функции и аспекта рассмотрения этого образования. Можно все это объединить под общим названием «жаргон ». Такое разграничение и одновременно обобщение позволит избежать терминологических разночтений и сохранить смысл этимологического первоисточника, согласно которому французское слово «jargon » имеет три значения: 1) испорченный, неправильный язык, говор; 2) непонятный иностранный говор, тарабарщина; 3) своеобразный, специальный язык того или иного класса, круга» [Лаптева 2003: 103]. В своей работе мы будем придерживаться понимания содержания понятия «жаргон », которое представлено в работах О.А. Лаптевой. Жаргон как второстепенная коммуникативная подсистема национального языка использует в своих целях лексико-семантические, словообразовательные ресурсы литературного языка. Отличительной особенностью жаргона, в противовес диалекту и просторечию, является то, что он не обладает своей фонетической и грамматической системами, фонетика и грамматика у него общерусские (обычно литературные), что лишний раз говорит об его условном, искусственном происхождении. Для жаргона характерно возникновение новых, переносных значений на основе слов общеупотребительной лексики (весло – гитара, кухня – барабанная установка). Об этой особенности жаргона пишет, в частности, Т. Г. Никитина: «образы, рождающиеся в сознании, чаще всего носят коллективный характер» [Никитина 1999: 116]. Жаргонизм, по мнению О.А. Лаптевой, возникает двумя путями: как новое слово и как новое значение уже имеющегося (в литературном языке, просторечии, иногда – в диалекте) слова. При этом складывается своего рода двуязычие: если человек склонен употреблять жаргонизмы и понимает их, он может переходить с литературного языка на жаргон в зависимости от речевой ситуации. Но если у говорящего стойкая привычка к жаргону как к родному естественному языку, как это бывает в уголовной среде, он употребит жаргонизм в любой обстановке [Лаптева 2003: 106]. Исследователи отмечают влияние на жаргон со стороны условных «закрытых» языков (арго), а также просторечия, особенно его так называемого инвективного пласта: «беспредел» – полная свобода, разгул, «ксива» – документы, «мочить» – бить, убивать, «ништяк» [Лукьянова 1986: 8]. Рассматривая вопрос о взаимодействии жаргона с другими частями национального языка, О.А. Лаптева пишет: «Организуясь в лексическую систему, жаргонизмы наиболее отчетливо представлены в центре зоны наибольшего употребления. Эта зона соприкасается с просторечием и разговорной речью. На границе образуются переходные зоны, где признаки жаргонизма выражены не столь отчетливо, и потому его лексикографическая квалификация затруднена. Именно поэтому в толковых словарях нередки случаи, когда одно и то же слово трактуется либо как жаргонизм, либо имеет помету вульг., либо рассматривается как просторечное или разговорное. И действительно, такие слова лишены отчетливых признаков того или другого разряда. Слова же, принадлежащие к старым профессиональным арго ремесленников, к тайным языкам, соприкасаются с диалектизмами и имеют региональные различия» [Лаптева 2003: 107]. Очевидно, что взаимодействие различных жаргонов и литературного языка не в последнюю очередь обусловлено социальными факторами. Так замечено, что в последние 10 – 15 лет в области социальной жизни декларируется, с одной стороны, отказ от жестких канонов и норм советского прошлого, с другой, свобода как в общественно-политической и экономической сфере, так и в человеческих отношениях. Все это сказывается, в частности, и на новых оценках некоторых языковых фактов и процессов: то, что раньше считалось принадлежностью социально непрестижной среды (преступной, мафиозной и просто малокультурной), начинает приобретать «права гражданства» наряду с традиционными средствами литературного языка. В этой связи В. Шляхов отмечает, что в «начале жаргонные новообразования появляются и функционируют в закрытых социальных системах, затем под влиянием ментальных и социальных сдвигов в обществе, названных выше, происходит разрушение сдерживающих факторов и заполнение жаргоном ранее недоступных для него сфер языка. Жаргон превращается таким образом в стилевую разновидность устной и письменной русской речи, порывая со своей прежней социально-возрастной ограниченностью» . Л.П. Крысин причины жаргонизации русского литературного языка видит в миграционных процессах – перемешивании разных слоев населения, оттоке сельских жителей в города, усложнении социального состава горожан, интенсификации общения между представителями разных (в том числе и по своим языковым навыкам) групп и т. п. [Крысин 2002: 3]. Думается, что причиной жаргонизации литературного языка является и влияние средств массовой информации, видеопродукции, засилье радио- и телеэфира низкопробными, рассчитанными на низкий языковой и культурный вкус (или отсутствие такового) различного рода ток-шоу, «криминальных» и «бытовых» сериалов и пр. По словам О.А. Лаптевой, своим появлением жаргоны обязаны «реакции отторжения понятийного и – соответственно – языкового официоза <…>. Это совсем другая лексика, резко отличающаяся от общелитературной, диалектной и даже просторечной. Отличия эти двоякого рода: это или вовсе не известная лексика, или немотивированные, неожиданные и потому яркие сдвиги в значении общеизвестных слов, несущие мощный заряд экспрессии и этим притягивающие внимание и для многих становящиеся привлекательными. Отношение к жаргонным словам – их неприятие или использование в целях речевой экспрессии – характеризует индивидуальную речевую манеру, в которой проявляется сам человек с его свойствами и особенностями. Жаргонизмы в речи – это резкие мазки, активно участвующие в создании облика личности при его восприятии другими людьми. Экспрессивность жаргонизма проявляется только в случае его нехарактерности для речи данного человека или вообще данного текста, например в газете. Если же это привычное средство выражения, как это бывает в некоторых молодежных или узко ограниченных уголовных кругах, экспрессивность не может возникнуть из-за шаблонности, затертости слова. Это общая закономерность употребления нового или специально найденного приема выражения мысли: при массовом употреблении первоначальная экспрессия языкового средства ведет к его обезличенности и превращению в стандарт» [Лаптева 2003: 100 – 101]. Лингвисты отмечают сходство жаргонов с терминосистемами: «с жаргонизмами и происходит то же самое, что с терминами: они организуются в систему. Но дальше сходство кончается: термины должны быть однозначными и не иметь синонимов, а жаргонизмы организуются в огромные синонимические ряды, отражающие социально-возрастную, региональную и культурную стратификацию общества » [Лаптева 2003: 104]. Не вызывает сомнения тот факт, что у жаргонизмов есть своя синонимия, антонимия и омонимия и паронимия. Иначе говоря, лексический уровень жаргонов организован системно. Но стоит заметить, что множество жаргонных слов с каждым поколением увеличивается. От перенасыщенности спасает только краткость и быстротечность жаргонизмов. В невозможности систематизации и описания заключается кардинальное отличие жаргонизмов от литературных слов. Не последнюю роль при этом играет и языковая мода. Исследователи говорят о таких функциях жаргона, как сигнификативно-маркирующая, креативная, игровая, редуцирующая. Охарактеризуем их. Сигнификативно-маркирующая функция, в основе которой лежит внутригрупповой конформизм, сплоченность группы. Это функция узнавания своих, когда с помощью жаргонного слова обозначается принадлежность к данной референтной группе. Креативная функция, которая связана с тем, что жаргон отражает реалии, никак не обозначенные в литературном языке (дополнительная коннотация и денотация). Кроме того, это феномен игровой , с его помощью носитель языка обживает и осваивает язык не только как потребитель, но и как творец. Приобщение к его специфическому словарю помогает осознать состав, границы и функции кодифицированного литературного языка, освоить своеобразную «диглоссию», отказываясь от употребления жаргонных слов и выражений в официальной ситуации. Наличие игрового элемента подтверждает тот факт, что для номинации одного и того же понятия имеется большое количество синонимов. Редуцирующая функция жаргона проявляет себя в сокращении высказывания. Данная функция представляется очень важной в силу активно действующего в настоящее время закона экономии языковых средств. Одно-два слова подчас могут заменить целое словосочетание, сохраняя при этом оттенки и обертоны фразы (надыбал крутую электруху – “купил замечательную электрическую гитару”). Жаргонная речь преимущественно эмоционально и экспрессивно окрашенная, что отмечается многими исследователями. В основном эмоционально-экспрессивная окраска бывает четырех типов: ироническая, шутливо-фамильярная, неодобрительная, угрожающая. Наконец, жаргон выполняет и аксиологическую функцию, являясь показателем ценностной ориентации определенной группы. Например, «попсовый» в общеупотребительном молодежном жаргоне означает «модный», «престижный», тогда как для молодого человека, ориентированного на альтернативные общепринятым формы культуры, нет более уничижительного слова, чем «попса» [Лисовский 1996: 350 – 353]. Таким образом, жаргон – это полуоткрытая лексико-фразеологическая подсистема, применяемая определенной социальной группой с целью узнавания своих членов и обособления от остальной части языкового сообщества. Носители жаргона сознательно или подсознательно участвуют в языковой игре, тем самым искусственно создают ситуацию диглоссии (ведь они могут являться и носителями нормативного литературного языка). Причина использования жаргонных слов и выражений, помимо обособления и узнавания, кроется и в установке на экономию речевых усилий (средств). Жаргонная речь в характеризуется наличием ярко выраженной эмоционально-экспрессивной окраски. Жаргон также может выступать и показателем ценностной ориентации его носителей. § 2. Понятие «тематическая группа», определения словообразовательных процессов, использовавшихся при анализе лексем жаргонов НМО. Далее дадим определение понятию «тематическая группа ». Классификация лексического материала по тематическим группам – один из наиболее распространенных приемов описания лексики (основополагающие работы М.М. Покровского, В.В.Виноградова, Ю.С. Сорокина, О.Н. Трубачева, Ф.П. Филина, Д.Н. Шмелева) Данный термин в словаре О.С. Ахмановой как «ряд слов, более или менее близко совпадающих по своему основному семантическому полю» [Ахманова, 1966: 118]. По существу данное определение стирает различие между тематической группой и семантическим полем. Д. Н. Шмелев указывает: "Отображая определенным образом те или иные "отрезки действительности", слова естественно связаны между собой, как взаимосвязаны и отображаемые ими явления самой действительности". Объединение слов в "тематические группы " происходит на основе внеязыковых критериев, но "для лингвиста, конечно, вовсе не безразлично то, как членится в каждом конкретном языке данная предметно-смысловая область, какие признаки предметов отражаются в отдельных наименованиях, а следовательно, характеризуют отдельные члены той или иной тематической группы " [Шмелев, 1973: 13-14]. Такие "тематические группы " слов, выделяемые "на основании предметно-логической общности, во многих случаях характеризуются и некоторыми общими для них собственно языковыми признаками, иначе говоря, многие тематические группы оказываются при ближайшем рассмотрении также и лексико-семантическими группами" [Шмелев, 1973: 103]. В данной дипломной работе мы будем использовать понятие «тематическая группа », представленное в работе Д.Н. Шмелева. Теперь дадим определения словообразовательным процессам , использовавшимся при анализе лексем жаргонов НМО.

Заимствование

В понимании одних ученых заимствование - это элемент чужого языка (слово, морфема, синтаксическая конструкция и т.п.), перенесенный из одного языка в другой в результате контактов языковых, а также сам процесс перехода элементов одного языка в другой. С точки зрения других - это любое языковое изменение, распространяющееся в языке посредством творческой имитации индивидами [Бонфанте Дж. // В.А.Звегинцев, 1964] Применение по отношению к «словам-переводам» термина «калькирование» подразумевало их понимание в контексте копирования или имитации иноязычных моделей средствами воспринимающего языка. Объяснение заимствования слов как фонемного копирования иноязычной модели предложено также Э.Хаугеном. На осмысление в отечественной лингвистике лексического заимствования как внутриязыкового создания большое влияние оказал вывод А.И.Смирницкого, что при заимствовании «слово порывает с системой того языка, в котором оно существовало ранее, и включается в систему другого языка», осмысливается в нем как основа и «оформляется по правилам и средствами этого языка» [Смирницкий, 1956, С.234-235]. Трактовки лексического заимствования как «копирования иноязычных моделей» и как «имитационного моделирования иноязычных образцов» даны в работах Ю.А.Жлуктенко и Л.А.Ильиной [Жлуктенко, 1974; Ильина, 1984]. Понимание лексического заимствования как перехода или перенесения слов одного языка в другой логично предполагает «ассимиляцию» (или «адаптацию») иноязычной лексики в структуре воспринимающего языка, постепенно приспосабливающую иноязычия к исконным языковым нормам. Отсюда приоритет формального (структурного) освоения иноязычий как критерия их включенности в воспринимающий язык, деление их по этому критерию на «ассимилированные» («заимствованные») и «неассимилированные» (часто равно «иностранные»), выделение в языке узуальных, но неассимилированных иноязычных слов. Последнее логически строго ведет к выводу о существовании в языке иноязычных подсистем. По Миралаевой процесс заимствования представляет собой перемещение различных элементов, чаще всего лексических, из одного языка в другой. При этом соблюдаются следующие условия, способствующие превращению иноязычного слова в заимствование (не каждое иноязычное слово становится заимствованием):

1) необходима передача слова фонетическими и грамматическими средствами принимающего языка;