В рассказе «Цифры» Бунин повествует о том, как у одного маленького мальчика по имени Женя и его дяди произошла ссора. Начинается история со сцены, в которой мальчик желает доброй ночи и, не удержавшись, просит показать ему цифры. Он очень переживает, ведь дядя в очередной раз может ему отказать, а увидеть цифры для него так важно.

У Жени много познавательных вещей. Есть и цветные карандаши и книжки с картинками, и даже пенал. Утром, как только он открыл глаза, позвал дядю. Мальчику очень хотелось скорее приступить к изучению цифр, получить заветные

Книжки и журналы, а также карандаши.

Дяде же, напротив, не хотелось заниматься с ребенком, поэтому он придумал царский день и отказался от похода в магазин. Он сказал Жене, что в царский день все закрыто и сегодня мальчик должен найти другое занятие. Тот же не соглашался, но получив угрозу, что вообще ничего не получит, мальчик успокоился и перестал докучать.

Немного подождав, мальчик снова пристал к дяде и указал на то, что хоть в царский день все магазины закрыты, нет никакого закона, запрещающего прятать цифры. Бабушка мальчика решила вмешаться в разговор. Она сказала, что сегодня полицейские особенно

Тщательно проверяют всех тех, кто хоть что-то может рассказать о цифрах.

Такое заявление не понравилось дяде, и он честно признался Жене, что не хочет сегодня уделять внимание цифрам. Но при этом он пообещал, что завтра обязательно выделит время, чтобы сходить и купить все необходимое для занятий цифрами, позаниматься с племянником и познакомить его с цифрами.

Жене не понравилось, что с ним не хотят заниматься, да и е поверил он, что завтра что-то поменяется. Он так сильно хотел увидеть цифры. Дядя видел желание ребенка изучить сегодня цифры, но и уступить не мог, так как считал, что поблажки детям ни к чему.

Мальчик целый день не находил себе места. Он бесился, сносил столы и стулья, громко кричал, а весь обед он болтал. Он так кричал, что у окружающих закладывало уши. Именно такое поведение привело к ссоре между ребенком и дядей.

Вечером, во время чаепития, Женя придумал новую забаву. Мальчик подпрыгивал. Бил ногами и кричал как можно громче. У взрослых, которые вместе с ним пил чай, даже начало закладывать уши. Много раз просили ребенка прекратить свои забавы и спокойно пить чай, но он еще сильнее продолжал кричать. После очередного удара ногой и крика дядя Жени не выдержал, вскочил со своего места, шлепнул его и выставил из комнаты. В тот момент дядя был очень зол на ребенка за его непослушание.

Мальчик был в свою очередь сильно расстроен, плакал, но никто так и не заговорил с ним. Даже бабушка и мама не обращали внимания на всхлипывания ребенка. Женя еще долго кричал, оставшись один в комнате, до тех пор, пока у него не охрип голос. Через некоторое время он затих и нашел себе занятие. А еще спустя некоторое время его дядя решил проверить как там Женя, и сердце его сжалось от увиденной картины, ведь ребенок сидел на полу, а игрушками ему служили пустые спичечные коробки.

Очень угрюмый и охрипший он проговорил, что он больше не любит своего дядю. Как ни пытались бабушка и мама примирить своих мужчин, ничего не выходило. В конце концов, им пришлось выйти из комнаты и оставить маленького Женю одного, чтобы тот мог подумать о том, что произошло. Ребенок же никак не мог простить взрослым, то что они его поругали и оставили одного.

Прошло время и бабушка мальчика, мудрая женщина, придумала, как помирить мальчика с дядей. Она подошла к ребенку и спросила, кто же, если не дядя сможет показать ему цифры? Ведь пенал и даже книжки купить легко, но вот цифры разве можно купить? Женя был растерян и не знал что ответить.

Конечно, ребенок пошел на примирение с дядей. Попросил прощение. Вечер прошел тихо, в семейном кругу. Все наслаждались тишиной, а мальчик был рад тому, что, наконец, узнает все о заветных цифрах. Женя с особым упорством выводил при помощи карандаша цифру за цифрой, и с каждым разом у него выходило все лучше.

Дядя же в свою очередь не мог налюбоваться на ребенка, от которого веяло детским запахом, его дядя вдыхал с особым удовольствием. Ему на минуту показалось, что он сам стал ребенком. Когда Женя сбивался со счету, а делал он это каждую минуту, дядя неустанно поправлял его. И вот через некоторое время у мальчика стали получаться первые цифры.

«Мой дорогой, когда ты вырастешь, вспомнишь ли ты, как однажды зимним вечером ты вышел из детской в столовую, - это было после одной из наших ссор, - и, опустив глаза, сделал такое грустное личико? Ты большой шалун, и когда что-нибудь увлечет тебя, ты не знаешь удержу. Но я не знаю никого трогательнее тебя, когда ты притихнешь, подойдешь и прижмешься к моему плечу! Если же это происходит после ссоры, и я говорю тебе ласковое слово, как порывисто ты целуешь меня, в избытке преданности и нежности, на которую способно только детство! Но это была слишком крупная ссора…» В тот вечер ты даже не решился подойти ко мне: «Покойной ночи, дядечка» - сказал ты и, поклонившись, шаркнул ножкой (после ссоры ты хотел быть особенно благовоспитанным мальчиком). Я ответил так, будто между нами ничего не было: «Покойной ночи». Но мог ли ты удовлетвориться этим? Забыв обиду, ты опять вернулся к заветной мечте, что пленяла тебя весь день: «Дядечка, прости меня… Я больше не буду… И пожалуйста, покажи мне цифры!» Можно ли было после этого медлить с ответом? Я помедлил, ведь я очень умный дядя… В тот день ты проснулся с новой мечтой, которая захватила всю твою душу: иметь свои книжки с картинками, пенал, цветные карандаши и выучиться читать и писать цифры! И все это сразу, в один день! Едва проснувшись, ты позвал меня в детскую и засыпал просьбами: купить книг и карандашей и немедленно приняться за цифры. «Сегодня царский день, все заперто» - соврал я, уж очень не хотелось мне идти в город. «Нет, не царский!» - закричал было ты, но я пригрозил, и ты вздохнул: «Ну, а цифры? Ведь можно же?». «Завтра» - отрезал я, понимая, что тем лишаю тебя счастья, но не полагается баловать детей… «Ну хорошо же!» - пригрозил ты и, как только оделся, пробормотал молитву и выпил чашку молока, принялся шалить, и весь день нельзя было унять тебя. Радость, смешанная с нетерпением, волновала тебя все больше, и вечером ты нашел им выход. Ты начал подпрыгивать, бить изо всей силы ногами в пол и громко кричать. И мамино замечание ты проигнорировал, и бабушкино, а мне в ответ особенно пронзительно крикнул и ещё сильнее ударил в пол. И вот тут начинается история… Я сделал вид, что не замечаю тебя, но внутри весь похолодел от внезапной ненависти. И ты крикнул снова, весь отдавшись своей радости так, что сам господь улыбнулся бы при этом крике. Но я в бешенстве вскочил со стула. Каким ужасом исказилось твое лицо! Ты растерянно крикнул ещё раз, для того, чтобы показать, что не испугался. А я кинулся к тебе, дернул за руку, крепко и с наслаждением шлепнул и, вытолкнув из комнаты, захлопнул дверь. Вот тебе и цифры! От боли и жестокой обиды ты закатился страшным и пронзительным криком. Ещё раз, ещё… Затем вопли потекли без умолку. К ним прибавились рыдания, потом крики о помощи: «Ой больно! Ой умираю!» «Небось не умрешь, - холодно сказал я. - Покричишь и смолкнешь». Но мне было стыдно, я не поднимал глаз на бабушку, у которой вдруг задрожали губы. «Ой, бабушка!» - взывал ты к последнему прибежищу. А бабушка в угоду мне и маме крепилась, но едва сидела на месте. Ты понял, что мы решили не сдаваться, что никто не придет утешить тебя. Но прекратить вопли сразу было невозможно, хотя бы из-за самолюбия. Ты охрип, но все кричал и кричал… И мне хотелось встать, войти в детскую большим слоном и пресечь твои страдания. Но разве это согласуется с правилами воспитания и с достоинством справедливого, но строгого дяди? Наконец ты затих… Только через полчаса я заглянул будто по постороннему делу в детскую. Ты сидел на полу весь в слезах, судорожно вздыхал и забавлялся своими незатейливыми игрушками - пустыми коробками спичек. Как сжалось мое сердце! Но я едва взглянул на тебя. «Теперь я никогда больше не буду любить тебя, - сказал ты, глядя на меня злыми, полными презрения глазами. - И никогда ничего не куплю тебе! И даже японскую копеечку, какую тогда подарил, отберу!» Потом заходили мама и бабушка, и так же делая вид, что зашли случайно. Заводили речь, о нехороших и непослушных детях, и советовали попросить прощения. «А то я умру» - говорила бабушка печально и жестоко. «И умирай» - отвечал ты сумрачным шепотом. И мы оставили тебя, и сделали вид, что совсем забыли о тебе. Опустился вечер, ты все так же сидел на полу и передвигал коробки. Мне стало мучительно, и я решил выйти и побродить по городу. «Бесстыдник! - зашептала тогда бабушка. - Дядя любит тебя! Кто же купит тебе пенал, книжку? А цифры?» И твое самолюбие было сломлено. Я знаю, чем дороже мне моя мечта, тем меньше надежд на её достижение. И тогда я лукавлю: делаю вид, что равнодушен. Но что мог сделать ты? Ты проснулся, исполненный жаждой счастья. Но жизнь ответила: «Потерпи!» В ответ ты буйствовал, не в силах смирить эту жажду. Тогда жизнь ударила обидой, и ты закричал о боли. Но и тут жизнь не дрогнула: «Смирись!» И ты смирился. Как робко ты вышел из детской: «Прости меня, и дай хоть каплю счастья, что так сладко мучит меня». И жизнь смилостивилась: «Ну ладно, давай карандаши и бумагу». Какой радостью засияли твои глаза! Как ты боялся рассердить меня, как жадно ты ловил каждое мое слово! С каким старанием ты выводил полные таинственного значения черточки! Теперь уже и я наслаждался твоей радостью. «Один… Два… Пять…» - говорил ты, с трудом водя по бумаге. «Да нет, не так. Один, два, три, четыре». - «Да, три! Я знаю», - радостно отвечал ты и выводил три, как большую прописную букву Е.

Дядя вспоминает о ссоре со своим маленьким племянником, возникшей однажды зимним вечером. Мысленно обращаясь к маль-чику, он говорит ему, что тот большой шалун, который, увлек-шись чем-нибудь, не знает удержу. Зато нет ничего трогатель-нее этого же малыша, когда он, расшалившись, прижмется ве-чером к плечу взрослого и обовьет шею своими ручонками с такой нежностью, на которую способно только детство.

Как-то утром ребенок проснулся с новой мыслью, захватив-шей всю его душу. Только что открылись для него новые неизве-данные радости — иметь книжки с картинками, цветные каран-даши, пенал и выучиться рисовать, читать и писать цифры. И все это в один день, как можно скорее. Открыв утром глаза, он по-звал дядю в детскую и немедленно засыпал просьбами — купить ему детский журнал с картинками, книг, карандашей, бумаги и непременно приняться за цифры.

Дядя соврал, что сегодня царский день — все заперто, пото-му что ему не хотелось идти в город. Дядю поддержала бабушка. Мальчик со вздохом согласился. Ну что ж, царский так царский, но цифры-то в царский день показывать можно?

Бабушка и здесь пришла на помощь дяде, который сказал, что сегодня ему этим заниматься не хочется, и они займутся цифрами завтра. Сердце подсказывало взрослому человеку, что он лишает ребенка радости, но, вспомнив, что детей баловать нельзя, он строго отрезал, что на этом разговор окончен.

Весь день мальчик шалил и баловался, напоминая дяде о том, что завтра тот обещал ему показать цифры. Дядя соглашался с этим. Но радость, смешанная с нетерпением, волновала ребенка все больше и больше. Выход ей он нашел совершенно неожидан-ный, и это случилось за вечерним чаем.

Мальчик придумал отличную игру — подпрыгивать, бить изо всей силы ногами в пол и при этом так звонко вскрикивать, что у взрослых едва не лопались барабанные перепонки.

Мама и бабушка просили его перестать так делать, но он их не послушался. Дядя тоже, сказал ему: «Перестань!» Мальчик в ответ крикнул: «Сам перестань!» и еще сильнее крикнул и уда-рил ногами в пол.

Дядя только сделал вид, что не обратил на это внимания, а на самом деле весь похолодел от внезапной ненависти к ребенку. Внешне он должен был по-прежнему казаться спокойным и рас-судительным.

Но мальчик крикнул снова, и сделал это таким переполнен-ным жизнью криком, что сам господь бог улыбнулся бы, услы-шав это. Дядя же в бешенстве вскочил со стула и заорал на ре-бенка, чтобы тот перестал. Лицо ребенка на мгновение искази-лось молнией ужаса, но он еще раз крикнул, растерянно и жал-ко, только для того, чтобы показать, что не испугался.

Дядя, охваченный злобой, вскочил, дернул ребенка за руку, крепко и с наслаждением шлепнул его и вытолкал из комнаты, захлопнув за ним дверь. Вот тебе и цифры!

От боли и острого внезапного оскорбления ребенок, оказав-шись за дверью, закатился таким пронзительным альтом, на ко-торый не был способен ни один певец в мире. Потом набрал возду-ху в легкие и поднял альт до невероятной высоты.

Вопли потекли без умолку, к ним прибавились рыдания, к рыданиям — крики о помощи. Сознание ребенка стало про-ясняться, и он стал разыгрывать роль умирающего, взывая к матери.

Дядя холодно сказал, мол, врешь, не умрешь, покричишь, да и смолкнешь.

Но ребенок не смолкал.

У бабушки вдруг задрожали губы, брови, и она, отвернувшись к окну, стала быстро колотить чайной ложкой по столу. Мама попыталась быть беспристрастной, сказала, что ребенок испор-ченный и ужасно избалованный, и достала свое вязание.

Мальчик взывал к своему последнему прибежищу — к бабуш-ке. Но она в угоду маме и дяде сидела на месте и крепилась.

Ребенок понял, что взрослые решили не сдаваться. Да и слез уже не хватало. Но прекратить сразу было невозможно, хотя бы из-за одного самолюбия. Уже было ясно, что кричать не хочет-ся, но мальчик все кричал.

Дядя был уже готов войти в детскую и одним каким-нибудь горячим словом пресечь страдания мальчика. Но это не согласо-валось с правилами разумного воспитания.

Наконец ребенок затих…

Дядя все-таки выдержал характер, заглянув в детскую толь-ко через полчаса. Ребенок тем временем возвращался к обычной жизни. Он, все еще всхлипывая и вздыхая, сидел на полу и рас-ставлял игрушки в одном, только ему известном порядке.

Дядино сердце сжалось при виде этого, но он, едва взглянув на мальчика, сделал вид, что отношения их отныне прерваны. Мальчик вдруг поднял голову, оглядел его злыми глазами и хрип-лым голосом сказал, что никогда больше не будет его любить.

Потом в детскую точно так же, будто по делу, заходили мама и бабушка. Качали головой и говорили, что нехорошо, когда дети растут непослушными, дерзкими и добиваются того, что их ник-то не любит. Советовали ребенку пойти и попросить у дяди про-щения.

Ребенок отказывался это сделать. Все взрослые сделали вид, что забыли про него.

Зимний вечер стоял за стеклами, и в комнате было сумрачно и грустно. Ребенок по-прежнему сидел и переставлял коробочки. Коробочки эти терзали сердце дяди, и он решил побродить по городу. Материал с сайта

Послышался шепот бабушки, укорявшей ребенка. Она говори-ла, что дядя его любит, возит игрушки и гостинцы. Потом стала напоминать о том, что ребенку обещаны еще и книжки с картин-ками и пенал. Кто же теперь их купит? А самое главное в том, что кто же теперь покажет ему цифры?

Детское самолюбие было побеждено, ребенок был сломлен.

Мальчик робко вышел из детской и попросил у дяди проще-ния. Дядя сделал притворно-обидчивое лицо. Он сказал, что лю-бит своего мальчика, но тот обижает дядю своим непослушанием и не любит его. Ребенок возразил, что это неправда, он любит дядю, очень любит!

Дядя велел ему взять карандаши и бумагу и садиться к столу.

Глаза ребенка засияли радостью, он боялся рассердить взрос-лого, ловил каждое слово дяди. Глубоко дыша от волнения, он выводил таинственные, исполненные какого-то божественного значения черточки.

Теперь уже и дядя наслаждался радостью ребенка, с нежнос-тью ощущая даже запах детских волос.

Ребенок выводил цифры, с трудом водя огрызком карандаша по бумаге. Дядя поправлял его. Ребенок смущенно глядел на взрослого, старательно выводя цифру 3 как большую пропис-ную букву Е.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

• и.а. бунин цифры читать в сокращении
• иван алексеевич бунин цифры краткое содержание
• бунин цифры краткое содержание по главам
• иван александрович бунин цифры краткое содержание
• краткий пересказ цифры и.а. бунина

Произведение написано в 1906 году, спустя год после смерти единственного сына писателя – пятилетнего Коли. На нашем сайте вы сможете прочитать краткое содержание «Цифры» по главам. Рассказ пронизан большой любовью к детям, их искренности, непосредственности, жажде новых открытий. Взглянуть на мир глазами ребенка, понять, о чем он мечтает, какие чувства испытывает, поможет рассказ «Цифры» .

Основные персонажи рассказа

Главные герои:

• Женя – невероятно активный, любознательный, но при этом капризный и избалованный мальчик с чутким любящим сердцем.
• Дядя – родной дядя Жени, выступает в роли рассказчика. Сдержанный мужчина, который очень любит своего племянника, но боится избаловать его.

Другие персонажи:

• Мама Жени – выступает на стороне своего брата, и старается поддерживать его методы воспитания.
• Бабушка Жени – любящая женщина, которая не может спокойно смотреть на душевные страдания ребенка, даже если тот наказан по заслугам.

Бунин «Цифры» кратко для читательского дневника

Вариант 1

Рассказ Бунина “Цифры” про ссору дяди и племянника. Героев рассказа несколько: маленький мальчик Женя, его дядя, мама и бабушка. Однажды Женя попросил дядю показать ему, как пишутся цифры. Но дядя был занят и не хотел потакать племяннику, он попросил его подождать.

Тогда племянник расшалился и, когда дядя его строго одернул, стал кричать и плакать. Так он плакал и капризничал весь день. Его уговаривали мама и бабушка, но он злобно отвечал им. Наконец, он пришел к дяде и попросил прощения.

Тогда дядя стал учить его писать цифры. Мальчик был счастлив, что получает новые знания, а дядя простил мальчика.

Вариант 2

Дядя рассказывает Жене свои воспоминания. Дядя приехал из Москвы погостить на время. Он часто покупал что-нибудь Жене. Однажды дядя так сильно поссорился с Женей, что тот боялся даже подойти к нему. В итоге мальчик извинился и попросил показать ему цифры. Именно этот случай вспоминает рассказчик. Он в подробностях описывает, как проходил тот день, как вел себя ребенок.

В тот день Жене хотелось, чтобы у него были цветные карандаши, пенал, книжки, чтобы он умел писать цифры и рисовать. Мальчик позвал дядю к себе в детскую комнату и попросил купить ему всё, что Жене хотелось в тот день. А еще научить считать. Но дяде было лень идти в город и показывать цифры. Ребенок очень просил, но дядя был непреклонен.

Женя расстроился. Он стал быть стулья в зале и шуметь. Весь день он был рассеян, кушал плохо. А вечером бил ногами об пол и кричал. Никто не мог унять его. Дядя рассердился и выставил Женю из комнаты. Мальчик еще громче стал кричать. Никто не пошел его успокаивать, и он затих.

Дядя пришел только через полчаса, притворяясь, что ищет портсигар. Женя сказал, что ненавидит его. Потом к нему заходили мама и бабушка. Они тоже прикидывались, что зашли за чем-то важным. Но Женя ни с кем не помирился.

В детской было темно. Дядя собрался уходить, и тут бабушка стала говорить Жене, что ему должно быть стыдно, так как дядя ему гостинцы привозит. Еще она говорила, что дядя обидится и больше не приедет. Кто же теперь купит Жене карандаши и покажет цифры? Мальчик остался в комнате один. Его самолюбие было задето. Он вышел из своей комнаты. Извинился перед дядей, уверил его, что любит. Дядя согласился показать цифры. Женя принес карандаш и бумагу. Ребенок был счастлив и очень старался аккуратно писать цифры.

Рассказ учит тому, что необходимо слушаться взрослых и не расстраивать их.

Это интересно: Рассказ «Сны Чанга» Бунина был написан в 1916 году. Для лучшей подготовки к уроку литературы рекомендуем прочитать для читательского дневника. Особенность данного произведения в том, что он ведется от имени пса, в снах и воспоминаниях которого отражается драматическая история жизни его хозяина.

Короткий пересказ «Цифры» Бунина по главам

Дядя делится со своим племянником воспоминаниями о давнишней крупной ссоре между ними, когда тот еще был маленьким мальчиком.

Женя – «большой шалун», готовый без удержу резвиться с утра до ночи. Между ним и дядей частенько вспыхивают ссоры, но они быстро мирятся и забывают взаимные обиды. Однако этот конфликт приобрел совсем иные масштабы, и быстрое его разрешение было невозможно.

Главы II-III

Женя отчаянно мечтает научиться писать цифры. Он просыпается в хорошем настроении, предвкушая интересное и полное удивительных открытий времяпровождение. Мальчик просит дядю сходить в магазин и купить все необходимое: детский журнал, бумагу и цветные карандаши.

Однако дяде лень выходить из дома, и он находит подходящую отговорку – «Царский день!». Женя возмущен таким положением дел, ведь он хочет писать цифры здесь и сейчас, и никакой царский день ему не указ. Вот только горячо любимый дядя наотрез отказывается идти на компромисс, и соглашается выучить племянника цифрам на следующий день.

Понимая, что он ничего не добьется от упрямого взрослого, мальчик решает, как следует ему отомстить и с удвоенной силой принимается за шалости. Набегавшись по дому, Женя находит новое развлечение, которое заключается в том, чтобы «подпрыгивать, бить изо всей силы ногами в пол и при этом звонко вскрикивать».

Первыми не выдерживают такой атаки мама и бабушка шалуна. Они просят Женю успокоиться, но тот не обращает на них никакого внимания, ведь у него одна цель – позлить несговорчивого дядю. И это вскоре ему удается. Дядя кричит на проказника, шлепает его и закрывает в детской.

Главы IV‑V

От «острого и внезапного оскорбления» Женя принимается пронзительно кричать на самой высокой ноте. Устав от криков и рыданий, он прибегает к более эффективной манипуляции, изображая из себя умирающего. Однако и эта мера не оказывает решительно никакого влияния на взрослых.

Тогда Женя хватается за последний шанс и принимается звать бабушку, сердце которой едва выдерживает подобное испытание. Но, так и не дождавшись утешения в лице бабушки, мальчик затихает.

Спустя некоторое время дядя заходит в детскую, чтобы убедиться, что с Женей все в порядке. Но, чтобы выдержать характер, он не обращает никакого внимания на проказника, а делает вид, что ищет портсигар.

Желая, как можно больнее наказать дядю за проявленное равнодушие, Женя обещает, что уж более никогда не будет его любить. Более того, он даже грозится отобрать у него «японскую копеечку», которую подарил ему в знак особого расположения.

Мать с бабушкой просят мальчика помириться с дядей, однако тот не соглашается, и взрослые оставляют его в покое.

Главы VI-VII

Перед сном бабушка в очередной раз уговаривает внука попросить прощения у дяди. Не добившись успеха, она пускает в ход тяжелую артиллерию и напоминает мальчику о том, что если он не помирится с дядей, то тот никогда не научит его писать цифры.

Утром Женя, «обессиленный борьбой за счастье», робко просит прощения у дяди за свое отвратительное вчерашнее поведение. Наконец, между ними воцаряется мир и согласие, и они приступают к работе.

Мальчик с нескрываемым удовольствием и большим старанием выводит цифры, в то время как дядя, которому больше не нужно держать марку строгого и требовательного взрослого, радуется их сближению. Он с наслаждением вдыхает запах волос любимого племянника, ведь детские волосы так чудесно пахнут, «совсем как маленькие птички».

Заключение

Своей книгой Бунин наглядно демонстрирует, насколько важно взаимопонимание между взрослыми детьми. Необходимо всячески поощрять любознательность ребенка, но ни в коем случае не баловать и не потакать его капризам. Только тогда из малыша вырастет образованный и хорошо воспитанный человек.

Читайте также: Рассказ «Антоновские яблоки» Бунин написал в 1900 году. Произведение представляет собой лирический монолог-воспоминание, построенный при помощи «техники ассоциаций». На нашем сайте вы можете прочитать . Пересказ поможет подготовиться к уроку литературы, проверочной работе.

«Мой дорогой, когда ты вырастешь, вспомнишь ли ты, как однажды зимним вечером ты вышел из детской в столовую, - это было после одной из наших ссор, - и, опустив глаза, сделал такое грустное личико? Ты большой шалун, и когда что-нибудь увлечет тебя, ты не знаешь удержу. Но я не знаю никого трогательнее тебя, когда ты притихнешь, подойдешь и прижмешься к моему плечу! Если же это происходит после ссоры, и я говорю тебе ласковое слово, как порывисто ты целуешь меня, в избытке преданности и нежности, на которую способно только детство! Но это была слишком крупная ссора …»

В тот вечер ты даже не решился подойти ко мне: «Покойной ночи, дядечка » - сказал ты и, поклонившись, шаркнул ножкой (после ссоры ты хотел быть особенно благовоспитанным мальчиком). Я ответил так, будто между нами ничего не было: «Покойной ночи ». Но мог ли ты удовлетвориться этим? Забыв обиду, ты опять вернулся к заветной мечте, что пленяла тебя весь день: «Дядечка, прости меня… Я больше не буду… И пожалуйста, покажи мне цифры !» Можно ли было после этого медлить с ответом? Я помедлил, ведь я очень умный дядя…

В тот день ты проснулся с новой мечтой, которая захватила всю твою душу: иметь свои книжки с картинками, пенал, цветные карандаши и выучиться читать и писать цифры! И все это сразу, в один день! Едва проснувшись, ты позвал меня в детскую и засыпал просьбами: купить книг и карандашей и немедленно приняться за цифры. «Сегодня царский день, все заперто » - соврал я, уж очень не хотелось мне идти в город. «Нет, не царский !» - закричал было ты, но я пригрозил, и ты вздохнул: «Ну, а цифры? Ведь можно же ?». «Завтра » - отрезал я, понимая, что тем лишаю тебя счастья, но не полагается баловать детей…

«Ну хорошо же !» - пригрозил ты и, как только оделся, пробормотал молитву и выпил чашку молока, принялся шалить, и весь день нельзя было унять тебя. Радость, смешанная с нетерпением, волновала тебя все больше, и вечером ты нашел им выход. Ты начал подпрыгивать, бить изо всей силы ногами в пол и громко кричать. И мамино замечание ты проигнорировал, и бабушкино, а мне в ответ особенно пронзительно крикнул и ещё сильнее ударил в пол. И вот тут начинается история…

Я сделал вид, что не замечаю тебя, но внутри весь похолодел от внезапной ненависти. И ты крикнул снова, весь отдавшись своей радости так, что сам господь улыбнулся бы при этом крике. Но я в бешенстве вскочил со стула. Каким ужасом исказилось твое лицо! Ты растерянно крикнул ещё раз, для того, чтобы показать, что не испугался. А я кинулся к тебе, дернул за руку, крепко и с наслаждением шлепнул и, вытолкнув из комнаты, захлопнул дверь. Вот тебе и цифры!

От боли и жестокой обиды ты закатился страшным и пронзительным криком. Ещё раз, ещё… Затем вопли потекли без умолку. К ним прибавились рыдания, потом крики о помощи: «Ой больно! Ой умираю!» «Небось не умрешь, - холодно сказал я. - Покричишь и смолкнешь ». Но мне было стыдно, я не поднимал глаз на бабушку, у которой вдруг задрожали губы. «Ой, бабушка! » - взывал ты к последнему прибежищу. А бабушка в угоду мне и маме крепилась, но едва сидела на месте.

Ты понял, что мы решили не сдаваться, что никто не придет утешить тебя. Но прекратить вопли сразу было невозможно, хотя бы из-за самолюбия. Ты охрип, но все кричал и кричал… И мне хотелось встать, войти в детскую большим слоном и пресечь твои страдания. Но разве это согласуется с правилами воспитания и с достоинством справедливого, но строгого дяди? Наконец ты затих…

Только через полчаса я заглянул будто по постороннему делу в детскую. Ты сидел на полу весь в слезах, судорожно вздыхал и забавлялся своими незатейливыми игрушками - пустыми коробками спичек. Как сжалось мое сердце! Но я едва взглянул на тебя. «Теперь я никогда больше не буду любить тебя, - сказал ты, глядя на меня злыми, полными презрения глазами. - И никогда ничего не куплю тебе! И даже японскую копеечку, какую тогда подарил, отберу! »

Потом заходили мама и бабушка, и так же делая вид, что зашли случайно. Заводили речь, о нехороших и непослушных детях, и советовали попросить прощения. «А то я умру » - говорила бабушка печально и жестоко. «И умирай » - отвечал ты сумрачным шепотом. И мы оставили тебя, и сделали вид, что совсем забыли о тебе.

Опустился вечер, ты все так же сидел на полу и передвигал коробки. Мне стало мучительно, и я решил выйти и побродить по городу. «Бесстыдник! - зашептала тогда бабушка. - Дядя любит тебя! Кто же купит тебе пенал, книжку? А цифры ?» И твое самолюбие было сломлено.

Я знаю, чем дороже мне моя мечта, тем меньше надежд на её достижение. И тогда я лукавлю: делаю вид, что равнодушен. Но что мог сделать ты? Ты проснулся, исполненный жаждой счастья. Но жизнь ответила: «Потерпи! » В ответ ты буйствовал, не в силах смирить эту жажду. Тогда жизнь ударила обидой, и ты закричал о боли. Но и тут жизнь не дрогнула: «Смирись!» И ты смирился.

Как робко ты вышел из детской: «Прости меня, и дай хоть каплю счастья, что так сладко мучит меня ». И жизнь смилостивилась: «Ну ладно, давай карандаши и бумагу ». Какой радостью засияли твои глаза! Как ты боялся рассердить меня, как жадно ты ловил каждое мое слово! С каким старанием ты выводил полные таинственного значения черточки! Теперь уже и я наслаждался твоей радостью. «Один… Два… Пять …» - говорил ты, с трудом водя по бумаге. «Да нет, не так. Один, два, три, четыре ». - «Да, три! Я знаю », - радостно отвечал ты и выводил три, как большую прописную букву Е.

Это интересно: Рассказ «Лапти» И. А. Бунин написал в 1924 году, после переезда писателя во Францию. Рекомендуем прочитать для читательского дневника. В своей книге автор описал быт дореволюционной России, с большой любовью раскрыл самобытный характер русского народа.

Видео краткое содержание Цифры

В своем труде, под названием «Цифры» Бунин делает основными героями маленького мальчишку и его дядю. Они показаны в теплых взаимоотношениях и давно дружат. Дядя любит племянника, но держит его на расстоянии, потому как придерживается личного мнения о том, что детей баловать очень вредно. Жизнь показана через восприятие взрослого человека с опытом и умением владеть своими чувствами.

Рассказ "Цифры" показывает исповедь мужчины перед мальчиком. Между ними происходит ссора, в результате которой мальчик не понимает, почему ему не могут ответит на то, что он хочет знать. Бунин в рассказе хочет показать стороны взаимоотношения взрослых и детей. Он показывает ту сторону взрослых, которая не считает детей воспринимать серьезно. Автор доносит читателю, что нужно уделять детям больше внимания, считаться с их мнением, пусть они и много не знают.

Произведение начинается с того, что мальчик заглядывает в комнату дяди перед сном, пожелав спокойной ночи, он затрагивает тему цифр, которые он просит показать. Но дядя не сразу ему отвечает, а думает, так как называет себя "очень очень умным". Сам Женя был озорным мальчишкой, который с утра до ночи носился до дому. Утром мальчик проснулся с новой мечтой, он уже был обладателем книжек, пенала и цветных карандашей, но ему хотелось больше всего. Поэтому утром он побежал к дяде с просьбами пойти за покупками, выписать журнал и приняться наконец-то за цифры, но в ответ он получил очередной отказ от дяди, якобы все закрыто.

Мальчик не поверил дяде и они даже начали спорить, но тот в свою очередь сказал, что вообще ничего не купит, если Женя не успокоится. Мальчику пришлось принять решение дяди, но он все же настраивал из том, чтобы тот показал ему цифры. Но дядя не хочет ему ничего показывать, обещает, что покажет завтра, хотя в душе ему жаль малыша, ведь он лишает его какой-то радости. Ведь остаток дня Женя был очень активным, он без остановки бегал, кидал стулья и кричал. Вечером придумал он новую игру, прыгать и изо всех сил быть ногами пол, при этом громко вскрикивая. Но не долго продлилась его шалость, сначала мама, потом бабушка пытались его успокоить, но мальчишке было все равно, пока сам дядя не встал и не шлепнул его, а затем выставил за дверь.

От неожиданности и боли Женя расплакался, при чем плакал он очень сильно и долго. Он звал маму и бабушку, последняя чуть не побежала к внуку в комнату, но ее оставило присутствие мамы и дяди, ей было жалко мальчика, но помочь она не могла.

Теория о том, что детей баловать и жалеть нельзя, когда они виноваты, взяла вверх над всей семьей, они показали Жене, что не будут обращать на него внимания. Конечно в итоге ребенок успокоился, когда увидел, что к нему никто не идет, да и когда уже плакать было не чем и сил не было.

Дядя дождался пока Женя затих, но подождал еще пол часа и зашел к нему в комнату. Там он увидел малыша, который сидел всхлипывал и игрался спичечными коробочками и тут его сердце вздрогнуло, но дядя был неприступен и не подавая виду, собирался покинуть комнату, как вдруг Женя глядя на него злыми глазами, сказал, что больше не будет его любит и ничего не будет ему покупать. Но взрослый ответил, что ему ничего и не нужно от такого дурного мальчишки.

Затем приходили мама и бабушка, но помириться не вышло, мальчик был при своем мнение, его обида была очень сильно и он не хотел идти на уступки. Но бабушка нашла мудрое решение, он дала понять мальчику, что нужно ценить своих родных, что никто ему не купит ничего и не сделает хорошего, кроме самых близких. Женя долго не мог успокоится, он плакал и кричал, но все вышел из комнаты и подошел к дяде. Они помирились и вечером уже мальчик занимался своим заветным делом, он сидел и выводил цифры на листочке.