Достойно ль Смиряться под ударами судьбы, Иль надо оказать сопротивленье И в смертной схватке с целым морем бед Покончить с ними? Умереть. Забыться. И знать, что этим обрываешь цепь Сердечных мук и тысячи лишений, Присущих телу. Это ли не цель Желанная? Скончаться. Сном забыться. Уснуть... и видеть сны? Вот и ответ. Какие сны в том смертном сне приснятся, Когда покров земного чувства снят? Вот в чем разгадка. Вот что удлиняет Несчастьям нашим жизнь на столько лет. А то кто снес бы униженья века, Неправду угнетателей, вельмож Заносчивость, отринутое чувство, Нескорый суд и более всего Насмешки недостойных над достойным, Когда так просто сводит все концы Удар кинжала! Кто бы согласился, Кряхтя, под ношей жизненной плестись, Когда бы неизвестность после смерти, Боязнь страны, откуда ни один Не возвращался, не склоняла воли Мириться лучше со знакомым злом, Чем бегством к незнакомому стремиться! Так всех нас в трусов превращает мысль, И вянет, как цветок, решимость наша В бесплодье умственного тупика, Так погибают замыслы с размахом, В начале обещавшие успех, От долгих отлагательств. Но довольно! Офелия! О радость! Помяни Мои грехи в своих молитвах, нимфа.

Hamlet

Whether "tis nobler in the mind to suffer The slings and arrows of outrageous fortune, Or to take arms against a sea of troubles, And by opposing end them? To die: to sleep; No more; and by a sleep to say we end The heart-ache and the thousand natural shocks That flesh is heir to, "tis a consummation Devoutly to be wish"d. To die, to sleep; To sleep: perchance to dream: ay, there"s the rub; For in that sleep of death what dreams may come When we have shuffled off this mortal coil, Must give us pause: there"s the respect That makes calamity of so long life; For who would bear the whips and scorns of time, The oppressor"s wrong, the proud man"s contumely, The pangs of despised love, the law"s delay, The insolence of office and the spurns That patient merit of the unworthy takes, When he himself might his quietus make With a bare bodkin? who would fardels bear, To grunt and sweat under a weary life, But that the dread of something after death, The undiscover"d country from whose bourn No traveller returns, puzzles the will And makes us rather bear those ills we have Than fly to others that we know not of? Thus conscience does make cowards of us all; And thus the native hue of resolution Is sicklied o"er with the pale cast of thought, And enterprises of great pith and moment With this regard their currents turn awry, And lose the name of action. - Soft you now! The fair Ophelia! Nymph, in thy orisons Be all my sins remember"d.

(перевод П.Гнедича)

Что благороднее: сносить удары Неистовой судьбы - иль против моря Невзгод вооружиться, в бой вступить И все покончить разом... Умереть... Уснуть - не больше, - и сознать - что сном Мы заглушим все эти муки сердца, Которые в наследье бедной плоти Достались: о, да это столь желанный Конец... Да, умереть - уснуть... Уснуть. Жить в мире грез, быть может, вот преграда. - Какие грезы в этом мертвом сне Пред духом бестелесным реять будут... Вот в чем препятствие - и вот причина, Что скорби долговечны на земле... А то кому снести бы поношенье, Насмешки ближних, дерзкие обиды Тиранов, наглость пошлых гордецов, Мучения отвергнутой любви, Медлительность законов, своевольство Властей... пинки, которые дают Страдальцам заслуженным негодяи, - Когда бы можно было вековечный Покой и мир найти - одним ударом Простого шила. Кто бы на земле Нес этот жизни груз, изнемогая Под тяжким гнетом, - если б страх невольный Чего-то после смерти, та страна Безвестная, откуда никогда Никто не возвращался, не смущали Решенья нашего... О, мы скорее Перенесем все скорби тех мучений, Что возле нас, чем, бросив все, навстречу Пойдем другим, неведомым бедам... И эта мысль нас в трусов обращает... Могучая решимость остывает При размышленье, и деянья наши Становятся ничтожеством... Но тише, тише. Прелестная Офелия, о нимфа - В своих святых молитвах помяни Мои грехи..

Первое фолио 1621 года

To be, or not to be, that is the question: Whether "tis Nobler in the mind to suffer The Slings and Arrows of outrageous Fortune, Or to take Arms against a Sea of troubles, And by opposing end them: to die, to sleep No more; and by a sleep, to say we end The heart-ache, and the thousand Natural shocks That Flesh is heir to? "Tis a consummation Devoutly to be wished. To die to sleep, To sleep, perchance to Dream; Ay, there"s the rub, For in that sleep of death, what dreams may come, When we have shuffled off this mortal coil, Must give us pause. There"s the respect That makes Calamity of so long life: For who would bear the Whips and Scorns of time, The Oppressor"s wrong, the proud man"s Contumely, The pangs of despised Love, the LawЂЂЂs delay, The insolence of Office, and the Spurns That patient merit of the unworthy takes, When he himself might his Quietus make With a bare Bodkin? Who would Fardels bear, To grunt and sweat under a weary life, But that the dread of something after death, The undiscovered Country, from whose bourn No Traveller returns, Puzzles the will, And makes us rather bear those ills we have, Than fly to others that we know not of. Thus Conscience does make Cowards of us all, And thus the Native hue of Resolution Is sicklied o"er, with the pale cast of Thought, And enterprises of great pitch and moment, With this regard their Currents turn awry, And lose the name of Action. Soft you now, The fair Ophelia? Nymph, in thy Orisons Be all my sins remembered.

(перевод К.Р.)

Что выше: Сносить в душе с терпением удары Пращей и стрел судьбы жестокой или, Вооружившись против моря бедствий, Борьбой покончить с ним? Умереть, уснуть - Не более; и знать, что этим сном покончишь С сердечной мукою и с тысячью терзаний, Которым плоть обречена, - о, вот исход Многожеланный! Умереть, уснуть; Уснуть! И видеть сны , быть может? Вот оно! Какие сны в дремоте смертной снятся, Лишь тленную стряхнем мы оболочку, - вот что Удерживает нас. И этот довод - Причина долговечности страданья. Кто б стал терпеть судьбы насмешки и обиды, Гнет притеснителей, кичливость гордецов, Любви отвергнутой терзание, законов Медлительность, властей бесстыдство и презренье Ничтожества к заслуге терпеливой, Когда бы сам все счеты мог покончить Каким-нибудь ножом? Кто б нес такое бремя, Стеная, весь в поту под тяготою жизни, Когда бы страх чего-то после смерти, В неведомой стране, откуда ни единый Не возвращался путник, воли не смущал, Внушая нам скорей испытанные беды Сносить, чем к неизведанным бежать? И вот Как совесть делает из всех нас трусов; Вот как решимости природный цвет Под краской мысли чахнет и бледнеет, И предприятья важности великой, От этих дум теченье изменив, Теряют и названье дел. - Но тише! Прелестная Офелия! - О нимфа! Грехи мои в молитвах помяни!

(перевод М.Лозинского)

Таков вопрос; Что благородней духом - покоряться Пращам и стрелам яростной судьбы Иль, ополчась на море смут, сразить их Противоборством? Умереть, уснуть, - И только; и сказать, что сном кончаешь Тоску и тысячу природных мук, Наследье плоти, - как такой развязки Не жаждать? Умереть, уснуть. - Уснуть! И видеть сны, быть может? Вот в чем трудность; Какие сны приснятся в смертном сне, Когда мы сбросим этот бренный шум, Вот что сбивает нас; вот где причина Того, что бедствия так долговечны; Кто снес бы плети и глумленье века, Гнет сильного, насмешку гордеца, Боль презренной любви, судей неправду, Заносчивость властей и оскорбленья, Чинимые безропотной заслуге, Когда б он сам мог дать себе расчет Простым кинжалом? Кто бы плелся с ношей, Чтоб охать и потеть под нудной жизнью, Когда бы страх чего-то после смерти, - Безвестный край, откуда нет возврата Земным скитальцам, - волю не смущал, Внушая нам терпеть невзгоды наши И не спешить к другим, от нас сокрытым? Так трусами нас делает раздумье, И так решимости природный цвет Хиреет под налетом мысли бледным, И начинанья, взнесшиеся мощно, Сворачивая в сторону свой ход, Теряют имя действия. Но тише! Офелия? - В твоих молитвах, нимфа, Да вспомнятся мои грехи.

Первое кварто 1603 года

To be, or not to be, aye there"s the point, To Die, to sleep, is that all? Aye all: No, to sleep, to dream, aye marry there it goes, For in that dream of death, when we awake, And borne before an everlasting Judge, From whence no passenger ever returned, The undiscovered country, at whose sight The happy smile, and the accursed damned. But for this, the joyful hope of this, Who"d bear the scorns and flattery of the world, Scorned by the right rich, the rich cursed of the poor? The widow being oppressed, the orphan wronged, The taste of hunger, or a tyrants reign, And thousand more calamities besides, To grunt and sweat under this weary life, When that he may his full Quietus make, With a bare bodkin, who would this endure, But for a hope something after death? Which puzzles the brain, and doth confound the sense, Which makes us rather bear those evils we have, Than fly to others that we know not of. Ay that, O this conscience makes cowards of us all, Lady in thy orisons, be all my sins remembered.

(перевод В.Набокова)

Вот в этом Вопрос; что лучше для души - терпеть Пращи и стрелы яростного рока Или, на море бедствий ополчившись Покончить с ними? Умереть: уснуть Не более, и если сон кончает Тоску души и тысячу тревог, Нам свойственных, - такого завершенья Нельзя не жаждать. Умереть, уснуть; Уснуть: быть может, сны увидеть; да, Вот где затор, какие сновиденья Нас посетят, когда освободимся От шелухи сует? Вот остановка. Вот почему напасти так живучи; Ведь кто бы снес бичи и глум времен, Презренье гордых, притесненье сильных, Любви напрасной боль, закона леность, И спесь властителей, и все, что терпит Достойный человек от недостойных, Когда б он мог кинжалом тонким сам Покой добыть? Кто б стал под грузом жизни Кряхтеть, потеть, - но страх, внушенный чем-то За смертью - неоткрытою страной, Из чьих пределов путник ни один Не возвращался, - он смущает волю И заставляет нас земные муки Предпочитать другим, безвестным. Так Всех трусами нас делает сознанье, На яркий цвет решимости природной Ложится бледность немощная мысли, И важные, глубокие затеи Меняют направленье и теряют Названье действий. Но теперь - молчанье... Офелия... В твоих молитвах, нимфа, Ты помяни мои грехи.

Быть или не быть, вот в чем вопрос. Достойно ль
Смиряться под ударами судьбы,
Иль надо оказать сопротивленье
И в смертной схватке с целым морем бед
Покончить с ними? Умереть. Забыться.
И знать, что этим обрываешь цепь
Сердечных мук и тысячи лишений,
Присущих телу. Это ли не цель
Желанная? Скончаться. Сном забыться.
Уснуть… и видеть сны? Вот и ответ.
Какие сны в том смертном сне приснятся,
Когда покров земного чувства снят?
Вот в чем разгадка. Вот что удлиняет
Несчастьям нашим жизнь на столько лет.
А то кто снес бы униженья века,
Неправду угнетателей, вельмож
Заносчивость, отринутое чувство,
Нескорый суд и более всего
Насмешки недостойных над достойным,
Когда так просто сводит все концы
Удар кинжала! Кто бы согласился,
Кряхтя, под ношей жизненной плестись,
Когда бы неизвестность после смерти,
Боязнь страны, откуда ни один
Не возвращался, не склоняла воли
Мириться лучше со знакомым злом,
Чем бегством к незнакомому стремиться!
Так всех нас в трусов превращает мысль,
И вянет, как цветок, решимость наша
В бесплодье умственного тупика,
Так погибают замыслы с размахом,
В начале обещавшие успех,
От долгих отлагательств. Но довольно!
Офелия! О радость! Помяни
Мои грехи в своих молитвах, нимфа.

Примечание: данное стихотворение является отрывком из в переводе Пастернака.

СОЦИАЛЬНАЯ ХРОНИКА

В центре Москвы полицейские задержали 9-летнего мальчика, декламировавшего «Гамлета»

Полиция извинилась перед отцом мальчика, задержанного в пятницу вечером в центре Москвы за чтение стихов, сообщила адвокат Татьяна Соломина: "Ребенок дома. Отцу принесены извинения заместитель начальника полиции по охране общественного порядка МВД по ЦАО. Протокол будет аннулирован".

Вечером в пятницу стало известно, что московские полицейские задержали девятилетнего мальчика который читал «Монолог Гамлета» в центре Москвы. Полицейские заявили, что он занимался попрошайничеством и был без сопровождения взрослых, хотя его родственница находилась рядом. Жена сидела, читала книгу, а ребенок декламировал "Гамлета". Подъехал наряд милиции, о чем-то они разговаривали без ее участия. Потом скрутили его, есть видеозапись того, что происходило. Стали запихивать — она подошла, пыталась воспрепятствовать этому», — рассказал отец ребенка Илья Скавронски.

По го словам, полицейские вели себя грубо. В результате попыток его супруги помешать задержанию сына (она не является матерью ребенка) у нее оказалась порвана одежда и разбит планшет. Мальчика отвезли в ОВД «Арбат». Когда туда прибыли его родители, на отца составили протокол об административном правонарушении по статье 5.35 КоАП (неисполнение родителями несовершеннолетних обязанностей по воспитанию). Скавронски не стал подписывать протокол из-за несогласия с его содержанием.

В центре Москвы сотрудники полиции задержали 10-летнего мальчика, читавшего стихи, и увезли его в ОВД, несмотря на протесты матери. О случившемся «Медиазоне» рассказал отец ребенка Илья Скавронски.

Позже адвокат Татьяна Соломина уточнила «Медиазоне», что супруга Ильи Скавронски - не родная мать 10-летнего мальчика, а его мачеха. Как рассказала адвокат, из-за этого полицейские повторяли: «Вы ребенку никто, отойдите».

По словам Скавронски, его супруга и сын гуляли в районе Арбата. На улице Воздвиженка мальчик стал декламировать прохожим фрагменты из «Гамлета» Уильяма Шекспира, в это время его мачеха находилась от него в 20-25 метрах.

«Жена сидела, читала книгу, а ребенок декламировал "Гамлета". Подъехал наряд милиции, о чем-то они разговаривали без ее участия. Потом скрутили его, есть видеозапись того, что происходило. Стали запихивать - она подошла, пыталась воспрепятствовать этому», - рассказывает отец ребенка.

Как отмечает Скавронски, при задержании полицейские вели себя грубо и матерились. Его супруга пыталась помешать им, у нее оказалась порвана одежда и разбился планшет.

Отец ребенка объясняет, что, декламируя стихи, его сын не попрошайничал: «Он занимается театральной деятельностью. Для него эти выходы на улицу - это борьба с комплексами».

Активист Ирина Яценко в фейсбуке опубликовала видео (присутствует мат) задержания ребенка. На записи мальчик громко кричит и просит отпустить его, пока полицейские волокут его к автомобилю.

Мальчика одного отвезли в ОВД «Арбат». Сейчас там же находятся его родители. На отца составляют протокол об административном правонарушении по статье 5.35 КоАП (неисполнение родителями несовершеннолетних обязанностей по воспитанию). Скавронски не стал подписывать протокол из-за несогласия с его содержанием.

Как сообщает RTVi , в отделе информационного реагирования МВД Москвы объяснили задержание ребенка тем, что он находился один и подходил «то к одной машине, то к другой».

При этом источник РИА «Новости» в правоохранительных органах утверждает , что родители заставляли ребенка попрошайничать. «Сотрудники полиции задержали 9-летнего мальчика, который на Арбате читал стихи с целью попрошайничества. По информации полиции, мальчика это заставляли делать родители», - приводит агентство слова источника.

Ближе к полуночи мальчика с родителями отпустили из полиции. По данным «ОВД-Инфо», на тот момент в отделе оставались адвокаты Скавронски Татьяна Соломина и Анастасия Саморукова.

Первой о задержании ребенка в фейсбуке написала очевидец случившегося Люся Штейн. Она опубликовала