Образ Шаляпина, который появляется на плакате выставки, но на этот раз уже оригинал, принимает посетителей, когда они входят в комнаты крыла Бенуа, посвященные московскому художнику. Внушительное присутствие Годунова - еще один пример мастерства Головина, чтобы выразить внутренний мир живописных персонажей.

В этой и следующих комнатах представлены пейзажи, натюрморты и галерея персонажей из российского интеллектуального и художественного мира, такие как знаменитый портрет Мейерхольда. Большинство моделей принадлежало группе коллег и художников, которые его сопровождали: театральные техники, художники, покровители, режиссеры, актеры и певцы.

Для этого он воспользовался изучением, которое он провел в Мариинском, где он заставил их много раз одеваться в костюмах, которые были заготовлены в магазинах театра. После революции, хотя многие из его товарищей-художников эмигрировали, он продолжал сотрудничать в Мариинских операх, постановках Мейерхольда и Московском художественном театре.

В ретроспективе также освещается галерея портретов испанских женщин, плод их путешествий в Европе, пропитанный экзотикой начала века. Как и в других, как и в других, богатый и изобильный полихром, пространственная фантазия и ощущение живописного движения опьяняют посетителя и привлекают его на территорию на полпути между легендой и реальностью, которую пропагандировал художественный кружок Мир ИСКУССТВА.

Между его компонентами появились Александр Бенуа или Леон Бакст, которые рядом с Головиным спроектировали постановки первого этапа русских балетов, которые высадились во французской столице. В поисках нового нео-романтического стиля, вдохновленного русским народным искусством и легендами, с особой привлекательностью для других техник, которые не были маслом, они произвели революцию в театральном дизайне и применили международные картографические сценарии, такие как Мариински.

Эта тенденция драматизировать реальность можно увидеть в значительной части картин, которые составляют выставку. С одной стороны, ландшафтные работы, обработанные теми же параметрами света и пространства, выглядят как студии для множеств. Композиции имеют очень взвешенный баланс, поскольку не может быть иначе для тех, кто должен сочетать свое искусство с тем, что происходит на сцене. Большинство из этих работ окрашены материалами, которые не являются маслом, используя такие методы, как гуашь или пастель, которые печатают большую светимость и цвет набора, близкие к тем, которые воспринимаются на столах сцены.

Не будучи головинским последователем импрессионизма, зритель может обнаружить в своих ослепительных росписях фрагменты с поверхностями, на которых появляются красочные точки, типичные для французского течения. Для тех, кто не может посетить Санкт-Петербург, но Москва, вы можете пойти в гостиницу «Метрополь» в столице и оценить мозаику, украшающую ее стены, работу Головина в сотрудничестве с Михаилом Врубелем.

Все права сохранены в «Российской газете». Но его имя не было русским, и его родословная была наполовину французской, наполовину итальянской, и он принадлежал к семье, или, скорее, к династии художников, которые приобрели в России завидную репутацию архитекторов, художников и музыкантов.

Его дед был директором Венецианского театра в Ла Фениче. Он также сочинял балеты и многочисленные симфонии. Если кто-то добавляет своим предкам по отцовской и материнской стороне своих потомков, почти всех художников, начиная со своего зятя превосходного художника.

Черекесов, его племянник Лансерей, столь же чувствительный, как и его прелесть «Старого Санкт-Петербурга», г-жа Серебрякова, будет согласиться, что немногие семьи могут похвастаться созданием такой фаланги талантливых художников. Александр Бенуа присоединился к старшей школе с некоторыми из его будущих соратников в художественном журнале «Мир искусства»: Константин Сомов и Серж Джагилев, а его призвание в качестве живописца началось, когда он поступил в Школу изящных искусств Святого. Петербург, но разочарованный рутинным характером учения, он вскоре оставил его, в то время на него в определенной степени влияли немецкие художники, такие как Боклин и Мензель, и он позволил себе зачислиться Ричардом Мутером, который попросил его написать для своей «Истории искусства», а затем очень модную главу о живописи в России в девятнадцатом веке.

По возвращении в Россию он выступал за искусство Запада, и особенно французскую живопись, в его журнале покровительствовали и субсидировали некоторые москвичи: принцесса Тенишев и Савва Мамонтов. Он очень активно участвовал в написании статей, публикуя замечательные статьи «Красота Санкт-Петербурга», «Галерея принца Фусупова», «Портреты Энгр», Морис Денис.

В то же время он раскрывает себя как один из мастеров искусства книги своими иллюстрациями к стихам великого романтического Пушкина: «Пиковая дама», «Медный всадник», который является не чем иным, как конным концом Петра Великого в бронзе французского скульптора Фальконе.

Он празднует свой отпуск в Бретани, где он общается с французскими художниками Люсьеном Симоном, Десвальером, Принце. Петрушка, сопровождавший музыку Стравинского, получил не менее торжествующий прием. Деятельность Александра Бенуа становится в это время полной зрелости многообразной и ее продукция настолько обширной в самых разных областях, что трудно следовать Д. которая поручает ему заголовок критики искусства, Мы не могли сделать лучший выбор. Но на политическом уровне неизбежно должны были произойти столкновения.

Александру Бенуа пришлось отправиться в путь изгнания вместе со своей семьей, а Франция, отечество его предков, проявляла к нему большую привлекательность, чем Германия или даже Италия. Изгнание не было для этого великого рабочего синонимом отдыха. В течение этого длительного периода, потемневшего от смерти его жены, его мысли и руки никогда не оставались бездействующими. Он создал для Иды Рубинштейна постановку Леди с камелиями.

К сожалению, это всего лишь воспоминания о детстве, которые останавливаются в возрасте 20 лет. Но этого рассвета достаточно, чтобы осветить всю его жизнь. Название «Мир искусства», которое относится как к группе художников, восстающих против академизма, так и к журналу, который служил их платформой, относится к реакционному движению против Сецессиона, предшествовавшего ему в путь эмансипации, но вскоре выродился в ремесленную корпорацию, которая больше занималась социальной пропагандой, чем реальным искусством.

Этот предмет недоволен молодыми художниками по двойной причине: потому что он был заимствован из старого арсенала мифологии и, кроме того, в мифологию, в то время как они стремились рассматривать предметы как живые, так и славянские. До этого выставки были привилегией, зарезервированной для двух столиц: Петербурга и Москвы, в надежде добраться до обездоленных масс и, вероятно, также собирать некоторые заказы, транспортируя свои работы из города в город. Это нововведение соответствует их социальным тенденциям.

В основном из очень скромных семей, сыновей пап или мужиков, у этих революционеров был принцип, что искусство не предназначено для удовольствия дилетантов, но должно служить людям, переводить в образы его требует потребовать отмены крепостного права, осуждать злоупотребления царским режимом.

Согласно этой концепции боевиков, которые противостоят искусству мандаринов, любой художник, который осознает свои обязанности, должен быть прежде всего пропагандистом и сотрудничать своей кистью с оппозиционными журналистами. В истории художника Сурикова национализм превалирует над социализмом. Сибирский по происхождению, он прославляет завоевание Сибири казаками, позднее - прохождение Альп Суворова.

В второстепенном режиме жанровая живопись имеет дело с аналогичными, анекдотическими и милыми субъектами. Но вдохновение одно и то же, и недостаток одинаково очевиден: это вопрос, который имеет значение, гораздо больше, чем способ его лечения. Проблемы составления, выставления счетов занимают второе место. Именно против этой деградации изобразительного искусства восходит новое поколение, из которых Александр Бенуа был одним из самых слушаемых лидеров. Члены «Мир искусства» не только смущены.

Но более высокого социального класса, более богатых, более культурных, более космополитических, без националистических и ксенофобских предрассудков. Искусство не для них инструмент пропаганды, а самоцель: она должна быть на службе красоты, а не политической партии или даже страны.