Бэзил лиддел гарт стратегия непрямых действий. Гарт лиддел - стратегия непрямых действий. Метод непрямых действий

Лиддел Гарт сэр Бэзил Генри

Стратегия непрямых действий

Лиддел Гарт сэр Бэзил Генри

Стратегия непрямых действий

Аннотация издательства: В книге разбираются вопросы так называемой стратегии непрямых действий. На примере важнейших войн с древних времён по ХХ в. включительно автор доказывает, что непрямые действия являются наиболее эффективным способом ведения войны. в особом разделе автор излагает теорию и сущность стратегии. Выпускаемая книга рассчитана на широкий круг читателей, главным образом на офицеров и генералов советских вооружённых сил.

С о д е р ж а н и е

Часть 1. Стратегия периода: V в. до нашей эры - XX в. нашей эры

Глава I. История как практический опыт

Глава II. Греческие войны - Эпаминонд, Филипп и Александр Македонский

Глава III. Римские войны - Ганнибал, Сципион и Юлии Цезарь

Глава IV. Византийские войны - Велизарий и Нарсес

Глава V. Войны средневековья

Глава VI. XVII в. - Густав II Адольф, Кромвель, Тюренн

Глава VII. XVIII в. - Мальборо и Фридрих II

Глава VIII. Французская революция и Наполеон Бонапарт

Глава IX. 1854-1914 гг.

Глава X. Выводы из опыта прошлых двадцати пяти столетий

Часть 2. Стратегия Первой Мировой войны

Глава XI. Планы и их реализация на Западном театре военных действий в 1914 г.

Глава XII. Северо-Восточный театр военных действий

Глава XIII. Юго-Восточный или Средиземноморский театр военных действий

Глава XIV. Стратегия 1918 г.

Часть 3. Стратегия Второй Мировой войны

Глава XV. Стратегия Гитлера

Глава XVI. Успехи Гитлера в начале Второй Мировой войны

Глава XVII. Начало падения Гитлера

Глава XVIII. Падение Гитлера

Часть 4. Основы военной стратегии и большой стратегии

Глава XIX. Теория стратегии

Глава XX. Сущность стратегии и тактики

Глава XXI. Государственная цель и цель военных действий

Глава XXII. Большая стратегия

Примечания

От издателя

Книга Б. Лиддел-Гарта, третья в серии "Биографии знаменитых сражений", выделяется в море военно-теоретических трактатов и мемуаров своей энциклопедичностью.

"Стратегия непрямых действий" - это последняя глава ненаписанного учебника европейской военной науки, итог четырех тысячелетий развития искусства войны. Это краткое введение в метастратегию, дисциплину, изучающую "операторы над стратегиями" - те общефилософские принципы, которые порождают законы динамики антагонистических конфликтов.

Уже первое, в 1946 г., издание своего труда Б. Лиддел-Гарт снабдил приложением, в котором было опубликовано письмо генерал-майора Э. Дорман-Смита автору, посвященное некоторым аспектам североафриканской кампании 1940-1942 гг. Позднее английский историк добавил к своему тексту статью начальника израильского Генерального штаба Я.Ядина, касающуюся войны 1948 г. в Палестине.

Оба эти документа, воспроизведенные в советской публикации "Стратегии непрямых действий", вошли и в настоящее издание. Если работа Я. Ядина и по прошествии пятидесяти лет с момента ее написания не вызывает никаких нареканий, то труд Э. Дорман-Смита потребовал обстоятельного критического анализа.

Как и всегда, редакционная группа стремится к комментированию и расширению авторского замысла.

Приложение 1, помимо письма Э. Дорман-Смита, выполнявшего роль предисловия к первому изданию "Стратегии непрямых действий", включает три статьи, совершенно различные по форме, но объединенные общей тематикой: "Решающие войны прошлого". Это, во-первых, очерк "Структура и хронология военных конфликтов минувших эпох", адресованный тем, кто, читая Б. Лиддел-Гарта, не может вслед за автором быстро воспроизвести в памяти все необходимые детали сотен упомянутых английским историком сражений, перемещений войск или политических маневров. В этот очерк включены и критические замечания к тем положениям доктрины Б. Лиддел-Гарта, которые ныне, в 90-с гг., представляются если не ошибочными, то во всяком случае неочевидными.

Далее следует аналитический обзор "Мировая война и кризис европейского военного искусства", примыкающий к циклу статей под общим названием "Падение Гинериона". Данный обзор, как и весь цикл, открываемый очерком "Мировой кризис 1914 г." (в книге Б. Такман "Августовские пушки"), посвящен периодизации истории первой половины XX столетия и тем парадоксам в развитии нашей цивилизации, которые привели к структурному кризису Европы и вызвали постепенное смещение приоритетов от искусства ведения войн к науке уничтожения людей.

Наконец, комментарий "Структура вооруженных сил и ее динамика" содержит фактическую информацию для читателей-исследователей. Здесь вы найдете краткий справочный материал, посвященный эволюции структуры европейских армий.

Приложение 2 посвящено теме "Непрямые действия в региональных конфликтах второй половины XX столетия". Оно содержит кроме уже упомянутой работы Я. Ядина аналитическую статью-классификацию "Арабо-израильские войны".

Приложение 3 под названием "Учение Б. Лиддел-Гарта" состоит из четырех коротких статей. Три из них - "Непрямые действия в классической китайской стратегии", "Этика войны и непрямые действия", "Технический прогресс как форма непрямых действий" - прямо связаны с основными осями включения военной теории в обыденную жизнь: историей - этикой - технологией. Четвертый комментарий посвящается флоту - знаку экспансии, символу прогресса и, до недавнего времени, знаку связности экономики. Это экспериментальная статья-рассуждение о применимости метода Лиддел-Гарта к глобальным мировым экономическим процессам.

Несмотря на значительный объем приложений, многие важные вопросы пришлось оставить без внимания. Так, мы не затрагиваем тему третьей мировой войны (информационной или холодной), которой будет посвящена одна из следующих книг серии.

Мы не стали загромождать книгу дополнительными картами бесчисленных сражений. Собственно, редакционная группа не видит необходимости и в тех картах, которые пришлось воспроизвести из предыдущего издания, дабы не нарушить закон об авторском праве.

Карты необходимы при изучении стратегии, ибо стратегия вообще опирается на географию, как на свою основу. Но метастрагегия, наука о рождении и уничтожении частных стратегий, абстрактна и опирается на философию и математику. Так что лучшей иллюстрацией к Б. Лиддел-Гарту, пожалуй, был бы белый лист, куда исследователь нанесет тот уровень понимания теории, на котором в данную минуту находится.

Редакционная группа желает вам получить удовольствие от прочтения уникального учебника стратегии и, может быть, расширить свои знания но данной теме, ознакомившись с предложенной Библиографией, обстоятельным Биографическим указателем и Приложениями к тексту.

Водородная бомба не обеспечивает западным народам осуществление мечты о полной и окончательной гарантии их безопасности. Водородная бомба не является панацеей от опасностей, нависших над ними. Она увеличила их ударную мощь, но в то же время усилила беспокойство и углубила чувство неуверенности.

Ответственным государственным деятелям Запада атомная бомба в 1945 г. казалась легким и простым средством достижения быстрой и окончательной победы и обеспечения мира во всем мире. Они думали, говорит Уинстон Черчилль, что "доведение войны до конца, достижение мира во всем мире, наложение исцеляющей десницы на исстрадавшиеся народы мира посредством демонстрации подавляющей мощи с помощью нескольких атомных взрывов было после всех наших бед и злоключений чудом избавления". Однако тревожное состояние народов свободного мира в настоящее время является показателем того, что ответственные руководители не смогли до конца осмыслить проблему обеспечения мира посредством такой победы.

Они не стремились идти дальше своей непосредственной стратегической цели "выиграть войну" и удовлетворялись вопреки историческому опыту предположением, что военная победа приведет к миру. Результат оказался последним из многих уроков, показывающих, что чисто военная стратегия должна руководствоваться более дальновидной и имеющей более широкую перспективу "большой стратегией".

В условиях Второй Мировой войны погоня за триумфом неизбежно должна была привести к трагедии и осознанию бесплодности усилий. Полный военный разгром Германии неизбежно должен был расчистить путь к господству Советской России на евразийском континенте и привести к громадному распространению коммунистического влияния во всех странах. В равной мере естественно и то, что замечательная демонстрация атомного оружия, вскоре после применения которого закончилась война, должна была вызвать в России развитие подобного же рода оружия.

Война – это путь обмана. Поэтому, если ты и можешь что-нибудь, показывай противнику, будто не можешь; если ты и пользуешься чем-нибудь, показывай ему, будто ты этим не пользуешься; хотя бы ты и был близко, показывай, будто ты далеко; хотя бы ты и был далеко, показывай, будто ты близко; заманивай его выгодой; приведи его в расстройство и бери его; если у него всего полно, будь наготове; если он силен, уклоняйся от него; вызвав в нем гнев, приведи его в состояние расстройства; приняв смиренный вид, вызови в нем самомнение; если его силы свежи, утоми его, если дружны, разъедини; нападай на него, когда он не готов; выступай, когда он не ожидает.

Никогда еще не бывало, чтобы война продолжалась долго и это было бы выгодно государству… Поэтому тот, кто не понимает до конца всего вреда от войны, не может понять до конца и всю выгоду от войны.

Лучшее из лучшего – покорить нужную армию, не сражаясь… Поэтому самая лучшая война – разбить замыслы противника; на следующем месте – разбить его союзы; на следующем месте – разбить его войска. Самое худшее – осаждать крепости.

Вообще в бою схватываются с противником правильным боем, побеждают же маневром… Выступив туда, куда он непременно направится, самому направиться туда, где он не ожидает.

Когда идут вперед и противник не в силах воспрепятствовать – это значит, что ударяют в его пустоту; когда отступают и противник не в силах преследовать – это значит, что быстрота такова, что он не может настигнуть.

Все люди знают ту форму, посредством которой я победил, но не знают той формы, посредством которой я организовал победу.

Форма у войска подобна воде; форма у воды – избегать высоты и стремиться вниз; форма у войска – избегать полноты и ударять по пустоте… Вода устанавливает свое течение в зависимости от места; войско устанавливает свою победу в зависимости от противника.

Трудное в борьбе на войне – это превратить путь обходный в прямой, превратить бедствие в выгоду. Поэтому тот, кто, предпринимая движение по такому обходному пути, отвлекает противника выгодой и, выступив позже него, приходит раньше него, – тот понимает тактику обходного движения… Кто заранее знает тактику прямого и обходного пути, тот побеждает. Это и есть закон борьбы на войне.

Не идти против знамен противника, когда они в полном порядке; не нападать на стан противника, когда он неприступен, – это и есть управление изменениями.

Если окружаешь войско противника, оставь открытой одну сторону; если он находится в безвыходном положении, не нажимай на него.

В войне самое главное – быстрота: надо овладевать тем, до чего он не успел дойти; идти по тому пути, о котором он и не помышляет; нападать там, где он не остерегается.

Сунь-Цзы. Трактат о военном искусстве

Наиболее полная и удачная победа заключается в том, чтобы заставить противника отказаться от своей цели без ущерба для себя.

…кривым путем находим путь верный.

Шекспир. Гамлет, акт II, сцена 1

…искусство войны состоит в проведении хорошо обоснованной и продуманной обороны с последующим переходом в быстрое и решительное наступление.

В основе военных действий лежит разум.

Умный военачальник во многих случаях сумеет занять такие оборонительные позиции, которые противник вынужден будет обязательно атаковать.

Отважные парни эти солдаты: всегда лезут там, где стена всего толще.

Адмирал де Робекк (Заявление при высадке десанта в Галлиполи 25 апреля 1915 г.)

B.H. Liddell Hart

STRATEGY: THE INDIRECT APPROACH

Homo Strategicus, или Труды и дни капитана Лиддел Гарта

Много сказал я,
да мало ты помнишь;
друг тебе недругом стал,
вижу, друже,
лежит на земле
меч твой, и весь в крови.

«Стратегами не рождаются, стратегами становятся…»

Письменная традиция сохранила для человечества некоторое – по определению небольшое – количество работ, позволяющих при тщательном их изучении если и не стать стратегом (для этого все-таки требуется врожденный талант), но освоить методологию и приобрести навыки стратегического мышления. Разумеется, понимать термин «стратегическое мышление» следует максимально широко, отнюдь не ограничиваясь областью военного искусства – или политики, продолжением которой, по знаменитому высказыванию К. фон Клаузевица, является война. Если принять такое «всеохватное» толкование и окинуть мысленным взором все многообразие книг, написанных за три с половиной тысячи лет бытования письменности, выяснится, что «учебников» стратегического мышления – не более десятка, причем большинство создано на Востоке (трактаты «Сунь-цзы» и «У-цзы», стратагемы, Книга перемен и др.).

Тут следует отметить, что именно восточному менталитету – в степени куда большей, нежели западному – свойственна стратагемность мышления, которая, согласно древнекитайскому учению, представляет собой искусство психологического противоборства. Не удивительно поэтому, что когда в Европе сделался известным классический китайский канон военно-стратегических сочинений («У-цзин»), мысли, в нем изложенные, оказались востребованными и по сей день используются как в повседневной жизни, так и в профессиональной сфере – в политике, дипломатии, бизнесе и даже в разведывательных операциях: как говорил бывший директор ЦРУ А. Даллес, авторы древнекитайских трактатов первыми составили рекомендации по организации разведывательной деятельности, включая и методы контрразведки, изложили теорию и описали практику психологических войн и умения манипулировать противником, первыми сформулировали стройную концепцию операций по введению противника в заблуждение и обеспечению собственной безопасности.

Европейская же традиция подарила миру всего два – два с половиной, если считать незаконченную книгу Клаузевица – сочинения, которые признаны классическими наставлениями в умении мыслить стратегически и действовать соответственно; первое – нестареющий «Государь» великого флорентийца Никколо Макиавелли, настольная книга политиков, дипломатов, бизнесменов и всевозможных «гуру менеджмента», а вторая – «Стратегия непрямых действий» выдающегося английского военного историка сэра Бэзила Лиддел Гарта.

Пожалуй, здесь нужно остановиться на биографии этого человека, чтобы понять, почему сформулированная им теория оказала и продолжает оказывать столь заметное влияние на умы. Важнейшим событием в жизни для самого Лиддел Гарта и многих и многих представителей его поколения стала Первая мировая война, грандиозное потрясение основ казавшегося доселе незыблемым мира. После этой войны уже ничто не могло оставаться таким, как раньше, наступила пора переосмысления прежних ценностей – в частности, если говорить о военном искусстве, ценностей аналитической стратегии, обернувшейся колоссальными людскими потерями на фронтах. (К слову, из-за свойственной человеческому мышлению инерционности, для того чтобы аналитическая стратегия окончательно доказала свою несостоятельность в новых условиях, потребовалась еще одна мировая война, после которой исчезли всякие сомнения относительно неприемлемости былых подходов.) Итогом переосмысления для Лиддел Гарта стала книга «Стратегия непрямых действий», опубликованная в 1941 году.

Любопытно, что «капитана Лиддел Гарта», как он обычно подписывал свои статьи до посвящения в рыцарство в 1966 году, подозревали если не в шпионаже в пользу нацистской Германии, то в симпатиях к нацистам и в причастности к разработке плана блицкрига – по той причине, что многие положения этого плана были словно списаны из статей и исследований Лиддел Гарта. Уинстон Черчилль даже потребовал ареста военного обозревателя газеты «Таймс», однако секретная служба МИ-5 ограничилась тем, что установила наблюдение за Лиддел Гартом, прослушивала его телефонные звонки и перлюстрировала переписку. Когда в 2006 году были за прошествием времени открыты военные архивы МИ-5, выяснилось, что Лиддел Гарт за три месяца до высадки союзников в Нормандии обсуждал – в кругу лиц, принимавших решения – и критиковал планы генштаба на «День Д».

Но вернемся к «Стратегии непрямых действий». Опираясь на богатейший военный опыт человечества – ведь в боевых действиях наличие стратегическое мышления и его практические воплощения наиболее очевидны, – Лиддел Гарт составил настоящую энциклопедию стратегии и тактики, которую сам автор характеризовал как «свод непрямых действий». Лиддел Гарт писал: «При более глубоком изучении я начал понимать, что метод непрямых действий имеет значительно большее применение, что он является законом жизни во всех областях, философской истиной. Оказалось, что его применение служит ключом к практическому решению любой проблемы, решающим фактором в которой является человек, когда противоречивые интересы могут привести к конфликту. Во всех таких случаях прямой натиск новых идей вызывает упорное сопротивление, увеличивая, таким образом, трудность изменения взглядов. Изменение взглядов достигается более легко и быстро незаметным проникновением новой идеи или же посредством спора, в котором инстинктивное сопротивление оппонента преодолевается обходным путем». После публикации книги Лиддел Гарта термин «непрямые действия» прочно вошел в лексикон всех, кто изучает стратегическое мышление и использует полученные навыки в работе и повседневной жизни – от военных и политиков до методологов, психологов и специалистов по маркетингу.

При этом зачастую сам термин «непрямые действия» толкуют весьма широко и нередко подводят под это определение стратегию как таковую, словно бы напрочь исключая из рассмотрения лобовой удар (в самом общем смысле) в качестве одного из методов воплощения стратегии на практике. Подобный подход вряд ли можно назвать правильным, поскольку непрямые действия – все-таки часть стратегии, а не стратегия в целом, и при всей важности непрямых действий в любом отношении нельзя сводить к ним стратегию и тактику целиком. Кстати, показательный пример: если обратиться к современному военному опыту (а теория непрямых действий непосредственно связана в первую очередь с ним), налицо четкое разграничение сфер «прямой» стратегии, оперирующей традиционными штабными понятиями, восходящими еще ко временам античности, и стратегии «непрямой», более известной сегодня как методы информационной войны. То же самое можно наблюдать и в бизнесе, где сосуществуют, не подменяют, а дополняют друг друга, практическая, производственная деятельность и «косвенная», информационная активность, стимулирующая первую и призванная подорвать позиции конкурентов. И успех, не кратковременный, промежуточный, а, если угодно, глобальный, как в воинских операциях, так и в деловых и в политических, возможен лишь при сочетании тех и других действий.

Как и «Государю», написанному четырьмя столетиями ранее, «Стратегии непрямых действий», вне сомнений, суждена долгая жизнь. Кому-то, быть может, сопоставление трактата Макиавелли и работы «обыкновенного» военного историка покажется неоправданным, но, во-первых, сэр Бэзил Лиддел Гарт – далеко не обыкновенный военный историк (к примеру, его «Вторая мировая война» считается одной из наиболее авторитетных книг по истории этого периода), а во-вторых, благодаря разнице в возрасте «Государь» попросту шире известен и успел себя, что называется, зарекомендовать у публики. «Стратегия…» же пока не столь на слуху, но ни в чем не уступает предшественнику.

Прочитайте – и убедитесь сами!

А. Лактионов

Предисловие автора к изданию 1954 г

Ответственным государственным деятелям Запада атомная бомба в 1945 г. казалась легким и простым средством достижения быстрой и окончательной победы и обеспечения мира во всем мире. Они думали, говорит Уинстон Черчилль, что «доведение войны до конца, достижение мира во всем мире, наложение исцеляющей десницы на исстрадавшиеся народы мира посредством демонстрации подавляющей мощи с помощью нескольких атомных взрывов было после всех наших бед и злоключений чудом избавления». Однако тревожное состояние народов свободного мира в настоящее время является показателем того, что ответственные руководители не смогли до конца осмыслить проблему обеспечения мира посредством такой победы.

Они не стремились идти дальше своей непосредственной стратегической цели «выиграть войну» и удовлетворялись вопреки историческому опыту предположением, что военная победа приведет к миру. Результат оказался последним из многих уроков, показывающих, что чисто военная стратегия должна руководствоваться более дальновидной и имеющей более широкую перспективу «большой стратегией».

В условиях Второй мировой войны погоня за триумфом неизбежно должна была привести к трагедии и осознанию бесплодности усилий. Полный военный разгром Германии неизбежно должен был расчистить путь к господству Советской России на Евразийском континенте и привести к громадному распространению коммунистического влияния во всех странах. В равной мере естественно и то, что замечательная демонстрация атомного оружия, вскоре после применения которого закончилась война, должна была вызвать в России развитие подобного же рода оружия.

Еще ни один мир не приносил так мало безопасности народам. И после восьми весьма беспокойных лет создание термоядерного оружия еще более усилило чувство неуверенности у народов-«победителей». Но не только это явилось следствием войны.

Водородная бомба, даже в стадии пока еще экспериментальных взрывов, более чем какое бы то ни было другое оружие ясно показала, что «тотальная война» как метод и «победа» как цель войны являются устаревшими концепциями.

Решится ли какое-либо ответственное правительство применить водородную бомбу в ответ на непрямую агрессию или любую другую агрессию ограниченного характера? Какое ответственное правительство пошло бы первым на такой шаг, который сами руководители военно-воздушных сил называют «самоубийством»? Таким образом, можно предположить, что водородная бомба не будет применена в случае любой угрозы, которая не повлечет за собой более гибельные последствия, чем сама бомба.

Вера государственных деятелей в атомное оружие как в сдерживающий агрессию фактор, по-видимому, основывается на иллюзии. Вполне вероятно, что угроза применить это оружие может быть воспринята в Кремле менее серьезно, чем в странах, расположенных по эту сторону железного занавеса, народы которых находятся на опасно малом удалении от России и ее стратегической бомбардировочной авиации. Угроза применить атомное оружие для защиты этих народов может привести только к ослаблению их решимости оказать сопротивление. Отрицательное действие такой угрозы уже причинило большой вред.

Водородная бомба скорее является препятствием, чем помощью при проведении политики «сдерживания». Она уменьшает вероятность всеобщей войны, но в то же время увеличивает возможность возникновения «ограниченной войны» в процессе непрямой и широко распространенной местной агрессии. Агрессор может использовать различные методы, но с таким расчетом, чтобы добиться своей цели и в то же время вызвать колебания у противника в отношении применения водородных или атомных бомб в качестве ответной меры.

В настоящее время для «сдерживания» угрозы мы становимся все более и более зависимыми от «обычных видов оружия». Однако такой вывод не означает, что мы должны использовать только старые виды оружия. Наоборот, он должен дать толчок для развития новых видов.

Мы вступили в новую эру стратегии, сильно отличающейся от стратегии, которой придерживаются сторонники атомной авиации, являвшиеся «революционерами» минувшей эры. Стратегия, которую в настоящее время разрабатывают наши противники, преследует две цели: сначала уклониться от ударов превосходящих воздушных сил, а затем ответными ударами парализовать их. Как ни странно, чем больше мы признаем необходимость нанесения массированных ударов бомбардировочной авиацией, тем больше помогаем совершенствованию этой новой стратегии партизанского типа.

Наша собственная стратегия должна основываться на ясном понимании этой концепции, а наша военная политика нуждается в соответствующей перестройке. Исходя из стратегии противника, мы можем эффективно разработать соответствующую контрстратегию. Здесь можно попутно отметить, что уничтожение городов водородными бомбами привело бы к уничтожению нашего потенциального союзника – «пятой колонны».

Широко распространенное мнение, что атомное оружие упразднило стратегию, является необоснованным и дезориентирующим. Доведя разрушительность до крайности «самоубийства», атомное оружие стимулирует и ускоряет возвращение к использованию непрямых действий, являющихся сущностью стратегии, так как в этом случае война ведется разумно в отличие от грубого применения силы. Признаки такого возвращения к применению непрямых действий уже выявились в ходе Второй мировой войны, в которой стратегия играла более значительную роль, чем в Первой мировой войне, хотя большая стратегия отсутствовала. В настоящее время атомное оружие, не позволяющее применять прямые действия, имеет тенденцию стимулировать разработку агрессорами более гибкой стратегии. Таким образом, становится все более очевидным, что этому мы должны противопоставить соответствующее развитие своего стратегического искусства. История стратегии по существу является летописью применения и развития метода непрямых действий.

Мой первый труд о «стратегии непрямых действий» был опубликован в 1929 г. под названием «Решающие войны прошлого». Настоящая книга является результатом дальнейших, продолжавшихся в течение двадцати пяти лет исследований и обобщений с учетом опыта Второй мировой войны в области стратегии и большой стратегии.

Когда я изучал очень многие военные кампании и впервые осознал превосходство непрямых действий над прямыми, мне просто хотелось более полно раскрыть сущность стратегии. Однако при более глубоком изучении я начал понимать, что метод непрямых действий имел значительно большее применение, что он является законом жизни во всех областях, философской истиной. Оказалось, что его применение служит ключом к практическому решению любой проблемы, решающим фактором в которой является человек, когда противоречивые интересы могут привести к конфликту. Во всех таких случаях прямой натиск новых идей вызывает упорное сопротивление, увеличивая, таким образом, трудность изменения взглядов. Изменение взглядов достигается более легко и быстро незаметным проникновением новой идеи или же посредством спора, в котором инстинктивное сопротивление оппонента преодолевается обходным путем. Метод непрямых действий является таким же основным принципом в области политики, как и во взаимоотношениях между мужчиной и женщиной. Успех в торговле будет больше, если имеется возможность поторговаться, чем тогда, когда этой возможности нет. И в любой другой области общеизвестно, что самый верный способ добиться одобрения новой идеи начальником – это суметь внушить ему, что творцом этой идеи является он сам. Как и в войне, цель состоит в том, чтобы ослабить сопротивление прежде, чем пытаться преодолеть его, и это лучше всего достигается выманиванием противной стороны из занимаемых ею оборонительных позиций.

Идея непрямых действий тесно связана со всеми проблемами влияния одного разума на другой – это важнейший фактор человеческой истории. Однако эту идею трудно примирить с другим принципом, заключающимся в том, что к истинным выводам можно прийти или приблизиться, лишь следуя по пути истины, не считаясь с тем, куда он может привести и какое действие истина может оказать на различные заинтересованные стороны.

История является свидетельницей того, какую важную роль «пророки» играли в прогрессе человечества, что доказывает, насколько практически полезно с полной откровенностью говорить правду так, как ты ее себе представляешь. Однако ясно также, что дальнейшая судьба их откровений всегда зависела от другой категории людей – от «вождей», которым приходилось быть стратегами в области философии, добивающимися компромисса между истиной и способностью людей воспринимать ее. Их успех часто зависел от того, насколько они сами постигли истину, а также от практической мудрости, проявлявшейся ими при ее провозглашении.

Пророков неизбежно забрасывают камнями, такова их участь, и это критерий того, в какой мере выполнили они свое предназначение. Но вождь, которого забрасывают камнями, доказывает тем самым, что он не справился со своей задачей по недостатку мудрости или же потому, что спутал свои функции с функциями пророка. Только время может показать, оправдают ли результаты этой жертвы явный провал вождя, провал, делающий ему честь как человеку. По крайней мере, он избегает более распространенного греха вождей – принесения истины в жертву целесообразности без какой бы то ни было выгоды для дела. Ибо всякий, кто привык подавлять истину в угоду такту, производит урода из недр своего разума.

Существует ли практический способ сочетать процесс постижения истины с процессом ее приятия? Возможное разрешение этой проблемы подсказывается некоторыми стратегическими принципами, указывающими на то, как важно постоянно иметь в виду определенную цель и применять для ее достижения средства, судя по обстоятельствам. Противодействие истине неизбежно, особенно если истина облекается в форму какой-либо новой идеи, однако сила сопротивления может быть уменьшена, если уделить внимание не только цели, но и методу подхода. Избегай фронтального наступления на давно укрепленную позицию; старайся обойти ее с фланга, с тем чтобы натиску истины подверглась более уязвимая сторона. Однако всякий раз, избирая подобный окольный путь, нужно следить за тем, чтобы не уклониться от истины, ибо ничто не может быть более губительным для ее утверждения, как скатиться ко лжи. Смысл всех этих рассуждений может стать более ясным, если посмотреть на собственный опыт. Присматриваясь к тому, через какие этапы прошли различные новые идеи, пока они не получили признания, мы убеждаемся, что этот процесс был облегчен в тех случаях, когда идеи удавалось представить не как нечто совершенно новое, а как возрождение в модернизированном виде освященных временем, но позабытых принципов или практики. Для этого не надо было прибегать к обману, надо было лишь взять на себя труд обнаружить такую связь, ибо «нет ничего нового под солнцем». Например, возражения против механизации стало легче преодолевать, когда было доказано, что подвижная бронированная машина, т. е. быстроходный танк, по существу является наследником рыцарской конницы и, следовательно, естественным средством восстановления той решающей роли, которую играла кавалерия в прошлые века.

Б. X. Лиддел Гарт

ВОЕННАЯ МЫСЛЬ 09/2006, стр. 2-10

Стратегия непрямых действий в новом облике

Генерал-майор в отставке И.Н. ВОРОБЬЕВ ,

Полковник В.А. КИСЕЛЕВ ,

доктор военных наук, профессор

ИДЕЯ ведения военных действий путем непрямого физического уничтожения (разгрома) противника, окольным (обходным) способом появилась на заре зарождения военного искусства. Довольно четко сущность таких «непрямых действий» выразил Сунь-Цзы в своем «Трактате о военном искусстве». «Война - это путь обмана, - писал он. - Лучшее из лучшего - покорить чужую армию, не сражаясь».

В своем классическом труде «Стратегия непрямых действий» английский историк и военный теоретик Б. Лиддел Гарт проследил, как применялась такая стратегия с древних времен на протяжении четырех тысячелетий: в греческих войнах - Эпаминондом, Филиппом и Александром Македонским; в римских войнах - Ганнибалом, Сципионом и Юлием Цезарем; в византийских войнах - Велизарием и Нарсес; в войнах Средневековья: в XVII в. - Густавом II Адольфом, Кромвелем, Тюренном, в XVIII в. - Мальборо и Фридрихом II, в XVII - начале XIX в. - Наполеоном Бонапартом, а также во время Первой и Второй мировых войн.

«История стратегии, - отмечает Лиддел Гарт, - по существу является летописью применения и развития метода непрямых действий». Данный вывод подтверждается предшественниками Гарта в раскрытии искусства полководцев, применявших в своей деятельности стратегию непрямых действий (СНД). Таким предшественником, в частности, являлся в древности римский историк Фронтин. В своем труде «Стратегемы» он сделал обзор всех видов военных хитростей, применявшихся в прошлом и известных ему из исторических трудов. Все эти военные хитрости Фронтин сгруппировал по элементам боя, а также по отдельным видам боевых действий (оборона крепостей, их осада и др.).

В определенной мере элементы СНД нашли отражение и в труде древнеримского историка Онисандра «Наставление военачальникам», где он рекомендовал маскировать истинные цели войны. В этом труде впервые нашли рекомендации по разработке скрытого плана войны.

Исследование способов введения противника в заблуждение и его обмана различными полководцами в войнах достаточно полно проведено в знаменитом труде Вегеция «Краткое изложение основ военного дела», в котором впервые в истории развития военной мысли сделана попытка дать глубокое по тому времени систематическое изложение всех отраслей военного дела Древнего Рима и даны поучения военачальникам, как искусно вести сражение.

Особого внимания заслуживает военно-теоретический труд византийского историка Псевдо-Маврикия «Стратегикон». В этом труде предметом рассмотрения являлись организация, вооружение и обучение войск, построение походных и боевых порядков, боевое обеспечение. Исследуя характер ведения вооруженной борьбы у разных народов, автор выделяет искусство подавления воли противника к сопротивлению, вопросы достижения внезапности, захвата инициативы, маневра в период подготовки и во время преследования.

В период Средневековья важную роль в развитии военной стратегии и тактики, и в частности СНД, сыграл трактат «О военном искусстве» флорентийского политика и историка Николо Макиавелли. Излагая общие правила, применяемые в военном деле, он писал: «Лучший замысел тот, который скрыт от неприятеля», «Всякая неожиданность ошеломляет войско», «Стремление раздробить неприятельские силы является едва ли не самой главной задачей полководца».

Великим мастером стратегий «прямых» и «непрямых» действий был Наполеон. «Весьма выгодно, - отмечал он, - внезапно устремляться на оплошавшего противника, неожиданно атаковать его и разразиться над ним громом, прежде нежели он увидит молнию».

Немалый вклад в развитие теории стратегии непрямых действий внесли Анри Жомини и Карл Клаузевиц. Жомини писал: «Маневрировать так, чтобы главным силам действовать лишь против частей неприятельской армии». Заметим, что маневр войсками являлся в то время главным выражением на практике «непрямых», неожиданных для неприятеля действий.

Клаузевиц к числу важнейших принципов стратегии относил внезапность и быстроту. «Внезапность, - писал он, - играет в стратегии гораздо большую роль, чем в тактике: она является наиболее действенным началом победы. Александр, Ганнибал, Цезарь, Густав-Адольф, Фридрих II, Наполеон обязаны быстроте действий самыми яркими лучами своей славы».

Принципы стратегии Клаузевица были развиты в трудах Мольтке, Шлихтинга, Гольца, Шлиффена и других немецких военных деятелей и теоретиков того времени. Так, Фон дер Гольц, разрабатывая в начале XX века формы и способы использования массовой армии, развил идею тотальной, всеохватывающей войны, а постоянным примером для Шлиффена являлись ганнибаловские Канны - стремление осуществлять разгром противника мощными охватывающими фланговыми группировками. «Успех, - отметил он, - не узкий, а широкий фронт, который делает возможным охват».

Умело применяли в своей полководческой деятельности принципы «прямых» и «непрямых» действий Петр I, П.А. Румянцев, А.В. Суворов, М.И. Кутузов. Определенный вклад в развитие теории такой стратегии внесли русские военные исследователи Н. Медель, М.И. Богданович, Ф.П. Горемыкин, Н.П. Михневич, В.А. Черемисов, А.А. Незнамов, А.П. Астафьев, ГА. Леер, А.Г. Елчанинов и др.

Так, Н.П. Михневич в своем труде «Стратегия» (1899) впервые достаточно полно и отчетливо сформулировал принципы стратегии, к числу которых он относил: принцип превосходства сил; принцип частной победы; принцип экономии сил (искусная их группировка в зависимости от важности пунктов); принцип взаимосвязи моральных и материальных сил; принцип случайности; принцип внезапности (внезапность техники и действий, зависящая от скрытности и быстроты).

В капитальном труде В.А. Черемисова «Основы современного военного искусства» (1910) получила развитие стратегия действий по внутренним и наружным операционным линиям . «Основным условием для успеха действий по внутренним операционным линиям, - писал он, - служит быстрота действий. Надо броситься на одну армию противника и разбить ее раньше, чем подойдет другая». Подчеркивая роль инициативы «частных начальников» в исполнении приказаний, Черемисов отмечал, что от них требуется разумная самодеятельность, «художественное творчество, а не ремесленная выучка».

Существенное влияние на развитие стратегической мысли перед Первой мировой войной оказали произведения А.А. Незнамова, в особенности его труд «Современная война» (1911), в котором автор систематизированно и всесторонне выразил взгляды на ведение войны. «На войне «дерутся» недели, «пережидают» месяцы, - писал он, - вся война, таким образом, представляется в виде раздельных скачков наступающего вперед, обороняющегося назад». Анализируя наступательную операцию, он выделяет три формы маневра: захват сообщений, прорыв, охват фланга противника. Из них «наиболее частой и естественной для больших масс, - заключал он, - будет наступательная операция с охватом того или другого фланга противника».

Сущность СНД довольно четко выразил ГА. Леер: «Стремиться к тому, чтобы быть сильным в том, в чем противник слаб - подставлять сильную сторону и уклонять слабую». Важным принципом он считал «единство в действиях как высокий идеал в стратегии и тактике - вести операцию и бой в духе их внутренней целости, единства действий».

Войны эпохи машинного периода привнесли в развитие способов военных действий много нового. Они приобрели колоссальный пространственный размах, следствием чего явился процесс глобализации стратегии, что выразилось в распространении вооруженной борьбы на все континенты, моря, океаны и воздушное пространство, в создании единой системы управления вооруженными силами. «Непрямые действия» находили свое проявление в развитии способов маневренных действий крупными силами (армиями и фронтами), повышении роли внезапности и фактора времени в достижении успеха, применении новых форм рассекающих и фланговых ударов, возрастании роли мобильных, обладающих высокой подвижностью и большой ударной мощью соединений и объединений, способных стремительно развивать тактический успех в оперативный, возрастании глубины одновременного огневого воздействия на противника, проведении операций по преследованию и разгрому крупных группировок.

Позиционные формы борьбы, лобовые удары, затяжные операции на истощение, преобладавшие в Первой мировой войне, все более уступали место во Второй мировой войне решительным формам оперативного маневра: стремительному обходу, двойному охватывающему удару с одновременным выходом подвижных ударных группировок в глубокий тыл противнику в целях его окружения и последующего разгрома по частям.

Еще более отчетливо непрямые внезапные охватывающие действия стали превалировать над фронтальными столкновениями в локальных войнах и вооруженных конфликтах второй половины XX - начала XXI века. Такие операции, как «Решительная сила» в Югославии (1999), «Буря в пустыне» (1991) и «Шок и трепет» (2003) в Ираке, можно считать рубежными с точки зрения развития стратегии непрямых действий. Такая стратегия стала доминирующей в войнах.

Есть основания сделать вывод: развитие военного искусства на современном этапе достигло такого уровня, когда необходима все более глубокая трансформация представлений о способах ведения операций, сражений, боев в «классических» их формах, соблюдая принцип диалектической преемственности накопленного в прошлом боевого опыта. Тем не менее необходим решительный отход от выработанных в двух мировых войнах канонов стратегии, оперативного искусства и тактики. Проявление у военных кадров нового стратегического, оперативного и тактического мышления - настоятельное веление времени.

Уместно в этой связи привести слова выдающегося русского военного теоретика А.А. Свечина, который еще в 1907 году, характеризуя рутинное мышление некоторых военных писал: «Нельзя оставаться при старых шаблонах. Если наши понятия не будут изменяться соответственно прогрессу военного дела, если мы остановимся на точке замерзания, то, поклоняясь неизменным законам, мы постепенно упустим из вида всю сущность явлений. Глубокие идеи превратятся во вредные предрассудки: символы наши потеряют внутреннее содержание; останется внешняя пустая оболочка, безжизненный идол».

Эпоха современных технологических войн требует кардинальной переоценки ценностей в военном искусстве. Как бы ни были впечатляющи успехи советских войск в таких операциях Великой Отечественной войны, как Сталинградская, Курская, Корсунь-Шевченковская, Ясско-Кишиневская, Белорусская, Висло-Одерская, - они могут явиться лишь неисчерпаемым кладезем военной мудрости, исходной основой для дерзновенного продвижения в разработке новой стратегии. Глубокая двухмерная операция, разработанная советской военной мыслью в 30-х годах прошлого столетия, являвшаяся эталоном военного искусства во Второй мировой войне, ныне становится качественно иной по содержанию и форме - многомерной, объемной. Если военачальник в прошлом, оценивая обстановку, оперировал двумя пространственными величинами - шириной и глубиной, то в современных условиях горизонт его стратегического видения должен далеко простираться за пределы разграничительных линий полос обороны (наступления) объединения, учитывать многие новые факторы, включая космос.

Стратегия непрямых действий, выступавшая в прошлом как бы на «вторых ролях», поскольку доминирующей являлась «стратегия силы», заключавшаяся в достижении разгрома противника путем создания численного превосходства в силах и средствах, теперь выдвигается на первый план - становится непременным условием полководческого мастерства. Можно располагать многомиллионной армией, горой современного вооружения и военной техники и тем не менее начисто проиграть сражение. Именно так случилось во время войны в зоне Персидского залива, где Ирак имел превосходство над коалиционными силами по дивизиям в четыре раза, равное количество танков (более 5 тыс. с той и другой стороны), двукратное превосходство по числу орудий и тем не менее потерпел поражение. Это было неизбежно: устаревшая негибкая стратегия позиционного противоборства иракцев не могла противостоять новым формам и способом ведения войны.

Стратегии непрямых действий в ее новом технологическом облике в первую очередь присуще большое многообразие применяемых форм и способов военных действий, в том числе ведение информационного, дистанционного (неконтактного) противоборства, сегментированных, полицентрических, электронно-огневых, наземно-морских, ударных воздушно-космических, а в недалекой перспективе противоспутниковых операций. Именно такую ассиметричную стратегию и претворяют в жизнь ныне США.

Как показывают опыт локальных войн и анализ военных концепций, разоружение противника без применения оружия США стремятся достичь в первую очередь за счет информационного превосходства. Информация, в широком ее понимании как обман противника, достижение внезапности, применение военной хитрости, устрашение противника путем демонстрации силы, с древних времен использовалась военачальниками при ведении войн. Но способы применения в сражении таких приемов были главным образом «побочными» и часто не выходили из тактических рамок.

Иное дело теперь. Средства информационного воздействия в настоящее время достигли такого развития, что способны решать стратегические задачи. В современных локальных вооруженных конфликтах стратегическое информационное противоборство играет важнейшую роль в дезорганизации военного и государственного управления, системы ПВО, в введении противника в заблуждение.

В распоряжении военного командования появилось информационно-психологическое оружие - специальное оружие, основанное на применении разрушающего информационно-психологического и информационно-управляющего воздействия на психику человека для управления его поведением и деятельностью или для его уничтожения. К числу таких видов оружия относятся: средства массовой информации (MASS-MEDIA оружие), энерго-информационно-психологическое, психотропно-информационное, биоэнерго-информационное, информационно-энергетическое, виртуальное информационно-психологическое, соматропно-психо-информационное, а также компьютерные телекоммуникационные сети и др.

Эффективность информационного воздействия в операции достигается тем, что оно применяется, как правило, в комплексе с другими силами и средствами - огневыми, радиоэлектронными, - сопровождается массированным вводом в действие ранее неизвестных видов оружия и новых тактических приемов. При этом в полную силу используются и испытанные с древних времен приемы - обман противника, военная хитрость, введение в заблуждение и др. Такой способ информационно-психологической борьбы применялся, к примеру, в операции «Буря в пустыне». Помимо массированной радиопропаганды, забрасывания на боевые позиции иракских войск листовок, осуществления мероприятий по дезинформации иракского командования относительно направлений нанесения ударов, в массовом масштабе были использованы разнообразные ультрасовременные виды вооружений и боеприпасов, в том числе быстродействующие, дальнебойные системы ВТОнового поколения: РУК типа «Джисак», ракеты АТАСМ, КРМБ«Томахок», вертолеты АН-64 «Апач», новейшие самолеты РЭБ ЕС-13ОН, EF-III, EA-6B, самолеты «Торнадо», F-15, F-16, «Ягуар», «Харриер» и другие высокоэффективные боевые средства. Дезинформация в печати, психологическая обработка и «расслабление» противника, демонстративное сосредоточение сил на ложном направлении нанесения ударов, тщательная оперативная маскировка - все это вместе взятое сыграло свою роль в достижении бескровной победы. И, как оказалось, определяющую роль в этом сыграло именно информационно-психологическое воздействие на личный состав. По данным печати, 80-85 % солдат были деморализованы, потеряли боеспособность и сдались в плен, поддавшись массированной пропаганде, в то время как в результате 38-дневной непрерывной авиационной бомбардировки боевые потери иракцев составили только 30-35 % от общего количества. Иначе говоря, психологические потери в два - два с половиной раза превысили боевые.

Ориентируясь на стратегию непрямых действий, командование СШАне сбрасывает со счетов силовое воздействие на противника. Огонь, удар, маневр, как и всегда, составляют главное содержание операции. В основополагающем документе военного строительства США «Единая перспектива - 2020» особое значение придается четырем приоритетным направлениям развития ВС: «господствующему маневру», «высокоточному сражению (бою)», «целенаправленному тыловому обеспечению» и «всеохватывающей защите».

Следует обратить внимание на то, что принцип маневра как бы возводится в степень - именуется как «господствующий», что выдвигает его на первый план. Если проанализировать проводимую в последние десятилетия в США концепцию реформирования вооруженных сил, то идея повышения их маневроспособности, стратегической мобильности как раз является доминирующей. Первым крупным шагом в этом направлении явилось создание мощных сил быстрого развертывания (СБР) как передового супермобильного эшелона. В «трансконтинентальной стратегии» ему отводится особая роль. В состав СБР входят отборные элитные формирования, обладающие высокой аэромобильностью, огневой и ударной мощью, оперативной самостоятельностью.

СБР первыми направляются в кризисный район (в основном на заокеанские территории), с тем чтобы захватить плацдарм, обеспечить удержание стратегической инициативы и последующую переброску главных сил. Численность СБР к концу XX века составила в США 120 тыс. человек - это 24 % от численного состава сухопутных войск. Кстати, аналогичная программа повышения мобильности частей осуществляется и в других армиях НАТО. К примеру, в Германии СБР составляют 21 % от 235-тысячного контингента СВ, во Франции - 16 %.

На нынешнем этапе в США ставится задача коренным образом трансформировать облик сухопутных войск в целом, прежде всего увеличить их маневроспособность, удобоуправляемость, возможность перебросок по воздуху и морю. Как отмечается в программном документе «Армейская перспектива - 2010», СВ должны быть способны более оперативно реагировать на изменения в обстановке и достигать превосходства над любым противником.

Конкретный план реорганизации СВ изложен в так называемой «Дорожной карте трансформации», где намечается в целях придания СВ большей гибкости и мобильности строить их организационную структуру вокруг так называемых «модульных бригад» с постепенным отказом от дивизионной системы. К 2007 году планируется создать 43 армейских бригады вместо 33 нынешних. Подобная реорганизация происходит и в Национальной гвардии, где дивизии будут преобразованы в 34 бригады. К концу 2008 года намечено создать формирования переходного типа - шесть механизированных бригад «Страйкер», одна из которых будет входить в состав Национальной гвардии. В последующем после принятия на вооружение принципиально новой бронированной машины, разработанной на основе перспективных технологий, в СВ США с 2010 года планируется начать формирование соединений качественно нового типа.

Таким образом, принцип «господствующего маневра», составляющий основу стратегии «непрямых действий», обретает новую организационную и технологическую базу. Маневр становится не только доминирующим в вооруженной борьбе, но и всеохватывающим, трансконтинентальным, одним из главных путей достижений глобального превосходства над противником, переноса стратегических усилий с одного театра военных действий на другой.

Здесь видится логическая связь с разрабатываемой ныне Пентагоном новой концепцией ведения быстротечной вооруженной борьбы, выраженной формулой «10-30-30», на заокеанских территориях. Сущность этой концепции состоит в том, чтобы за очень короткий срок (10 дней) перебросить по воздуху и морем вооруженные силы в любую точку земного шара и начать боевые действия. За последующие 30 дней американские войска должны разбить противника и лишить его возможности возобновить организованное сопротивление в обозримом будущем. В течение еще 30 дней войска должны провести перегруппировку и быть готовыми к выполнению нового боевого задания и переброске в другой регион планеты.

Подводя некоторые итоги рассмотренному, отметим, что концепция стратегии непрямых действий от одной локальной войны к другой все более обогащается, приемы обмана и применения военных хитростей становятся все более изощренными. Особенно явственно это проявляется в структуре построения операции. Если ошеломляющим в войне в зоне Персидского залива (1991) было проведение длительной (38-дневной) воздушно-огневой кампании без участи сухопутной группировки войск, то в операции «Шок и трепет» (2003) наземная фаза операции началась одновременно с нанесением ударов с воздуха.

По-разному осуществлялось сосредоточение основных усилий: в операции «Буря в пустыне» - на первоочередном выводе из строя системы противовоздушной, противоракетной обороны, а в войне 2003 года - на обезглавливании военно-политического руководства Ирака. В каждой операции появлялись все новые элементы оперативного построения: в операции «Буря в пустыне» кроме ударного и огневого эшелонов создавался эшелон блокирования и изоляции, в операции «Шок и трепет» - группа разведывательной авиации и группа космической поддержки.

Характерным для обеих военных кампаний явилось увеличение глубины одновременного и последовательного огневого (энергетического) поражения противника и охват активными боевыми действиями всей глубины оперативного построения его группировок; доминирование станционных (неконтактных) действий над ближним боем; разнообразие применяемых тактических приемов (точечные избирательные удары ВТО, рейдовые действия по тылам противника аэромобильных отрядов и групп); усиливающее влияние на исход вооруженного противоборства сил специальных операций, проводящих диверсионно-террористические действия в тылу противника.

Но стратегия непрямых действий не является приоритетом одной стороны. Другая сторона, если она не привержена пассивной оборонительной доктрине, может найти способы противодействия даже технически превосходящему противнику, вырвать из его рук инициативу, навязать ему свою волю. Его маневр может быть нейтрализован более искусным контрманевром, удар - более решительным контрударом, внезапность - контрвнезапностью.

Издревле военачальники пытались найти способы психологического (рефлексивного) управления поведением противника, применяя такие приемы военной хитрости, как «заманить и ударить», «обольщение мнимой выгодой», «демонстрация мнимой слабости» или «мнимой силы», «устрашение неприемлемым ущербом», вызов недоверия к истинным действиям и принуждение поверить в ложные, демонстративные действия («двойной обман») и др.

Исторические аналогии не всегда уместны. И все же нельзя не отдать должное русским, советским полководцам: они находили выходы из самых, казалось бы, безнадежных положений, могли переломить ход военных событий, навязать свою волю сильному противнику. Так, в условиях стабильного позиционного фронта в Первую мировую войну при равном соотношении в силах и средствах с противником командующий Юго-Западным фронтом генерал А.А. Брусилов в 1916 году добился внезапности нанесения удара применением новых форм оперативного маневра, благодаря чему был успешно осуществлен прорыв укрепленных позиций путем одновременного наступления на широком фронте «со штурмом четырех участков общим протяжением 60-80 верст». Глубина продвижения фронта составила около 100 км.

Особенно высокое полководческое мастерство потребовалось от советских военачальников во время Великой Отечественной войны, чтобы остановить вал фашистской агрессии, докатившийся до берегов Волги, и добиться разгрома сильнейшего врага. Ставка немецко-фашистского командования на «танковую мобильность», «шлиффеновские канны» приносила немцам стратегический результат, пока не была выработана соответствующая контрстратегия активных наступательных действий советской стороной. Рефлективное управление поведением противника достигалось проведением советским командованием комплекса взаимосвязанных по цели, месту и времени мероприятий, направленных на то, чтобы сорвать планы противника, дезинформацией, маскировкой и обманом, ложными демонстративными действиями, сохранением в тайне замыслов на проведение операции навязать врагу свою волю.

Такое искусство постигалось далеко не сразу. В начальный период войны (1941-42), чтобы ввести противника в заблуждение, фронты обычно наносили большое число дробящих ударов (в Смоленском сражении: Западный фронт - четыре - шесть, Резервный - три-четыре, Брянский - четыре-пять удара; в контрнаступлении под Москвой: Калининский фронт - три - пять, правое крыло Юго-Западного фронта - три - четыре, Западный фронт - до 10 ударов). Однако это приводило к обратному результату - распылению сил и средств, и противнику часто удавалось раскрывать замысел операции.

Положение изменилось после выхода директивного письма Ставки ВГК от 10 января 1942 года. Число ударов в наступательных операциях фронтов сократилось: летом и осенью 1942 года - до двух-трех, а в 1943 году - до одного-двух ударов. Например, в контрнаступлении под Курском Западный, Центральный и Степной фронты наносили по одному удару, Брянский и Воронежский фронты - по два удара.

В операциях 1944-1945 годов фронты наносили обычно один-два, а иногда (1-й Белорусский фронт в Висло-Одерской и Берлинской операциях) - три удара. При прорыве обороны на двух-трех направлениях форма оперативного прорыва представляла собой фронтальные удары с последующим двухсторонним охватом и обходом определенной группировки противника и развитием удара частью сил или главными силами в глубину (Бобруйская, Львовско-Сандомирская операции) либо фронтальные удары на всю оперативную глубину в целях дробления противостоящей группировки противника (1-й Белорусский фронт в Висло-Одерской операции).

В стратегических наступательных операциях, проводимых группой фронтов, как правило, одновременно наносилась серия ударов (Сталинградской - семь, Белорусской - шесть, Висло-Одерской - четыре, Берлинской - шесть). Серия сильных ударов затрудняла противнику не только парирование их имеющимися резервами, но и определение места и значения каждого из них. Опыт войны показал, что сокрушение фронта обороны противника на стратегическом направлении достигалось в полосе 450-700 км и более при нанесении нескольких мощных ударов, которыми захватывалось от 15 до 30 % активного фронта вооруженной борьбы, что не давало врагу маневрировать. Разгром крупной группировки противника на одном из стратегических направлений вел к овладению его силами на других, что позволяло успешно проводить ряд последовательных операций, сокрушая тем самым огромную часть и даже весь стратегический фронт обороны врага.

Безусловно, вооруженные силы США ныне достигли такого уровня развития, что способны решать задачи глобального размаха. И все же в их стремлении диктовать свою волю везде и всюду содержатся элементы стратегического авантюризма, направленного на устрашение вероятного противника. Расчет делается по аналогии с проведением двух противоиракских военных кампаний, где другая сторона была технически обессилена длительной изоляцией и блокадой. Но в мире есть государства, обладающие немалым военным потенциалом и способностью мобилизовать свои оборонные усилия, чтобы достойно противостоять сильному противнику, как это не раз бывало в прошлом.

Н.И. Конрад: Сунь-Цзы. Трактате военном искусстве. М.-Л., 1950. С. 5.

Гарт Б.Лиддел: Стратегия непрямых действий. М: TERRA FANTASTIKA. 1999.

Там же. С. 14.

Вестник древней истории. 1946. № 1.

Там же. 1940. № 1.

Маврикий. Стратегикон. Вестник древней истории. 1941. № 1.

Николо Макиавелли. О военном искусстве. М.: Воениздат. 1939. С.208-210.

Наполеон. Избранные произведения. М.: Воениздат. 1956. С. 637.

Жомини. Очерки военного искусства. М.: Воениздат. Т.1. 1939. С. 90.

Клаузевиц. О войне. М.: Воениздат, 1941. С. 390.

Шлиффен. Канны. М., 1938. С. 289-290.

Михневич Н.П. Стратегия. Спб., 1911. Кн. 1. С. 47-50, 59-60, 63.

Черемисов В.А. Основы современного военного искусства. Киев., 1910. С. 21.

Там же. С. 21.

Незнамов А.А. Современная война. Действия полевой армии. Спб., 1911. С. 12.

Там же. С. 22.

Леер Г.А. Метод военных наук. Спб., 1894. С. 53, 54. Стратегия. Спб., 1898. Ч. 1. С. 203, 204.

Свечин А.А. Предрассудки и боевая действительность// Российский военный сборник. Вып. 15. Военный университет. 1999. С. 70-71.

Военная Мысль. 1999. № 5. С. 12.

Военная Мысль. 2004. № 10. С. 78.

Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. ч. V. С. 109.

Для комментирования необходимо зарегистрироваться на сайте

Британский историк Лиддел Гарт - известная и многогранная личность. Из обычного офицера он «эволюционировал» в видного военного теоретика, а впоследствии стал одним из лучших британских историков XX века. Лиддел оказал большое влияние на теорию стратегии и ведение механизированной войны. Несколько книг Лиддела по военной теории были признаны лучшими при жизни автора. Одна из них - «Стратегия непрямых действий», о которой пойдет речь в этой статье.

Об авторе

Лиддел Гарт родился 31 октября 1895 года в Париже, в семье священника. Образование получил в Школе Святого Павла в Лондоне, а затем продолжил обучение в Кембридже. В Первую мировую он служил в Британской армии, где был офицером стрелковой роты. Опыт Гарта на передовой ограничился осенью, и зимой 1915 года, после ранения, он отправился домой.

На фронт он вернулся в 1916 году, чтобы принять участие в битве за Сомму. Гарт пострадал в результате газовой атаки и был отправлен в госпиталь 19 июля 1916 года. Батальон, в котором служил Лиддел, был полностью уничтожен в первый день наступления - 1 июля. Потери 60 000 человек в один день стали самыми значительными в британской истории.

Опыт, полученный на Западном фронте, повлиял на всю жизнь Бэзила Лиддела Гарта. «Стратегия непрямых действий» (книга, с которой обычно ассоциируется имя автора) - лучшее тому доказательство.

Службу Гарт продолжил в волонтерских подразделениях Страуда и Кембриджа, где занимался подготовкой пополнения для действующей армии. За это время он написал несколько буклетов по тренировке пехоты, которые дошли до генерала Макссе. После окончания войны он был переведен в Учебный корпус Королевской армии и подготовил окончательный вариант «Руководства для пехоты».

По состоянию здоровья Лиддел не мог служить в действующей армии, поэтому продолжил свою карьеру как теоретик и писатель. В 1924 году работал военным корреспондентом в Morning Post, с 1925 по 1935 год - военкором в «Дейли телеграф», затем до 1939 года работал в «Таймс». Лиддел написал серию историй о военных деятелях, где выдвигал свои идеи по военной стратегии.

Концепция Лиддела

Испытав на себе бессмысленный способ ведения сражений, Гарт еще в двадцатые годы задумался о причинах огромных человеческих потерь и анализировал принципы, которые, по его убеждению, игнорировали все военачальники. Эти принципы и легли в основу его теории, которую он подробно изложил на страницах «Стратегии непрямых действий». Бэзил Лиддел Гарт осуждал настойчивые атаки «в лоб», растрачивая людские ресурсы в бесплодных попытках.

Постепенно мысли сформировались в концепцию, опубликованную в работе «Решающие войны в истории» в 1929 году. Наиболее полную формулировку принципов автор предложил в «Стратегии», вышедшей в 1941 году. Книга получила большую известность как в военных, так и в академических кругах.

Выход в 1967 году четвертого издания «Стратегии» рассматривался как серьезное событие в Вооруженных силах Запада. Хотя Лиддела и считали буржуазным историком, и далеко не просоветским, его книги издавали и в Советском Союзе. Глубина анализа и поистине энциклопедический охват сделали эту работу Гарта незаменимой для любителей военной истории.

От Спарты до Второй мировой

В «Стратегии непрямых действий» писатель последовательно разбирает войны и сражения, начиная с античных времен и до Второй мировой. На реальных примерах он доказывает, что непрямые действия приносят больший эффект и меньшие затраты, чем попытки разгромить противника в лобовой атаке. Гарт разбирает кровопролитные сражения, ошибки полководцев и военные катастрофы и связывает их с нарушением базовых принципов стратегии.

В первой части автор анализирует греческие войны, разбирая военный опыт Эпаминонда, внесшего немалый вклад в развитие военного искусства. Здесь же рассказывает о Филиппе II, создавшем сильную армию, руководство которой принял его сын Александр Македонский. Римские полководцы и их военное искусство также подверглись анализу военного историка.

В своей книге «Стратегия непрямых действий» автор прилагает и многочисленные карты сражений. Византийские и средневековые войны, полководцы Кромвель и Тюренн - словом, все, кто внес свою лепту в развитие военного искусства, привлекли внимание Лиддела.

Особое место автор отводит Французской революции и армии Наполеона Бонапарта, разбирая и анализируя сражения, перемещения войск и политические маневры. В отдельной главе он подводит итог и делает вывод, что за двадцать пять веков приоритеты искусства ведения сражения постепенно сместились к «науке уничтожения людей».

Начало XX века

Во второй части Гарт делится своими взглядами на войну, излагает теорию стратегии и выводы, полученные на основе анализа военного опыта. Эту часть Лиддел отвел анализу Первой мировой - начиная с 1914 года и вплоть до 1918-го он подробно рассмотрел все направления, на которых велась война, анализируя ошибки и планы полководцев. «Стратегия стала служанкой тактики» - так характеризует автор действия военачальников Первой мировой. И подытоживает: «Победа или поражение в основном зависят от морального состояния противника и косвенным образом - от ударов по нему».

В третьей части «Стратегии непрямых действий» писатель анализирует успехи, неудачи и крах Гитлера. Он подробнейшим образом описывает войну во Франции, Италии, Польше, Советском Союзе. Приводит даты, имена военачальников, перемещение армий, роль союзников. Германия способствовала своему поражению, уверен автор книги. «Если бы союзные страны поняли основные принципы стратегии, а не воевали по-старому, разрушения, принесенные этой войной, были бы менее значительны», - завершает третью часть автор.

Косвенный подход

Происхождение косвенного подхода Лиддела двояко. С теоретической точки зрения, он дает ответ на действия политических и военных лидеров, которые, по его мнению, неверно истолковали и неправильно использовали теорию прусского военного мыслителя XIX века - Лиддел заявляет, что применение плохо понимаемой стратегии Клаузевица способствовало кровопролитию в Первую мировую и медленному внедрению альтернативных вариантов во Вторую мировую. Свою точку зрения автор излагает в книге «Стратегия непрямых действий».

Все это ставило под сомнение обоснованность старой теории и требовало пересмотра того, как военная сила может применяться для достижения политических целей. В частности, массовые потери и послевоенное истощение экономики Первой мировой, а также растущее значение авиации, морской мощи и механизированных сухопутных войск во Второй мировой подсказали Лидделу, что теория, предлагаемая Клаузевицем, должна быть пересмотрена.

Фактически теперь авиация способна нанести удар по экономическим и головным центрам, не уничтожая врага на поле сражения. Механизированная война способна не только на прямые атаки, но и может способствовать развалу вражеских позиций без крупного сражения. Лиддел утверждает, что при хорошей стратегии не нужно преодолевать сопротивление, необходимо использовать элементы движения и управления для победы, выводя врага из равновесия перед потенциальным ударом.

Другими словами, дислокация также является частью стратегии, и она должна быть использована для максимального выигрыша. Стратегия Лиддела означает, что командир должен использовать новые возможности, которые дарует успешная дислокация и удара, нанесенный противнику, прежде чем тот успеет восстановиться. Лиддел указал нюансы по актуализации косвенного подхода, которые известны как 8 принципов стратегии непрямых действий.

Позитивные принципы

Выбирать цель по средствам, руководствуясь трезвым расчетом и здравым смыслом. Не «откусывайте больше, чем сможете проглотить». Отличить возможное от невозможного - главный признак военной мудрости.
Не забывать о цели и адаптировать свой план к изменившимся обстоятельствам. Важно помнить, что цель можно достигнуть различными путями, но следить за тем, чтобы каждый захваченный объект приближал к намеченной цели.
Выбирать для своих действий направление, откуда враг меньше всего ждет удара. Поставить себя на его место и решить, какое направление противник будет считать менее опасным, и потому не примет предупредительных мер.
Действовать по линии наименьшего сопротивления. И придерживаться этого направления, пока есть возможность приближаться к намеченному объекту без лишних потерь. Автор подробно останавливается на каждом пункте, объясняет и приводит примеры из истории в «Стратегии непрямых действий».
Выбирать направление, на котором будет создана угроза нескольким объектам одновременно. Если наметить только один объект, то наверняка можно проиграть, поскольку противнику будет известно направление удара.
Обеспечить гибкость плана и дислокации войск, учитывая возможные изменения в обстановке. Должны быть предусмотрены и разработаны мероприятия на все случаи: победы или поражения.

Негативные принципы

Пока противник занимает более выгодные позиции, не наносить удар всеми силами. До тех пор пока противник может отразить удар, невозможно нанести эффективный удар. Поэтому действовать необходимо только в том случае, когда противник парализован.
Не возобновлять наступление в том направлении, где потерпели неудачу. Усиление войск не может служить основанием для нового выступления, поскольку противник также сможет усилить свои позиции.

Для обеспечения успеха стратегии непрямых действий должны быть решены две задачи: нарушить устойчивость врага и развить успех. Первую задачу необходимо выполнить до нанесения удара, а другую - после. Сам удар - несложный акт, но эффективный удар невозможно нанести, не создав благоприятных условий для этого. Довести удар до решающего результата можно, только используя благоприятные возможности, которые появятся прежде, чем противник придет в себя.

Лиддел Гарт сэр Бэзил Генри

Стратегия непрямых действий

Лиддел Гарт сэр Бэзил Генри

Стратегия непрямых действий

С о д е р ж а н и е

Часть 1. Стратегия периода: V в. до нашей эры - XX в. нашей эры

Глава I. История как практический опыт

Глава II. Греческие войны - Эпаминонд, Филипп и Александр Македонский

Глава III. Римские войны - Ганнибал, Сципион и Юлии Цезарь

Глава IV. Византийские войны - Велизарий и Нарсес

Глава V. Войны средневековья

Глава VI. XVII в. - Густав II Адольф, Кромвель, Тюренн

Глава VII. XVIII в. - Мальборо и Фридрих II

Глава VIII. Французская революция и Наполеон Бонапарт

Глава IX. 1854-1914 гг.

Глава X. Выводы из опыта прошлых двадцати пяти столетий

Часть 2. Стратегия Первой Мировой войны

Глава XI. Планы и их реализация на Западном театре военных действий в 1914 г.

Глава XII. Северо-Восточный театр военных действий

Глава XIII. Юго-Восточный или Средиземноморский театр военных действий

Глава XIV. Стратегия 1918 г.

Часть 3. Стратегия Второй Мировой войны

Глава XV. Стратегия Гитлера

Глава XVI. Успехи Гитлера в начале Второй Мировой войны

Глава XVII. Начало падения Гитлера

Глава XVIII. Падение Гитлера

Часть 4. Основы военной стратегии и большой стратегии

Глава XIX. Теория стратегии

Глава XX. Сущность стратегии и тактики

Глава XXI. Государственная цель и цель военных действий

Глава XXII. Большая стратегия

Примечания

От издателя

Как и всегда, редакционная группа стремится к комментированию и расширению авторского замысла.

Бэзил лиддел гарт стратегия непрямых действий. Гарт лиддел - стратегия непрямых действий. Метод непрямых действий

Homo Strategicus, или Труды и дни капитана Лиддел Гарта

Предисловие автора к изданию 1954 г

Об авторе

Концепция Лиддела

От Спарты до Второй мировой

Начало XX века

Косвенный подход

Позитивные принципы

Негативные принципы

Статьи по теме